Девочка Лида
Шрифт:
Лида стояла беспокойная, сердитая и теребила кончик своего фартука.
– Моя игра была хорошая, это они - глупые, - объяснила она.
– Лида, пойди и сядь в кресло, - повторила тетя.
– Тетя, я не хочу сидеть в кресле, я хочу играть.
– Очень верю; но для этого надо прежде научиться играть с другими, а ты пока умеешь только портить игру другим. Я говорю: пойди и сию минуту садись на место.
Лида исподлобья быстро взглянула на тетины брови, сердито дернула плечом и пошла к окну, к креслу.
Тетя боялась оставить комнату - как бы опять не случилось беды, и присела
Лида не могла спокойно просидеть и трех минут. Она вертелась, поднималась на месте, наконец нашла себе удобное положение, вытянулась во весь рост в длинном кресле, а ноги положила рядом на стул.
– Лида! Так не сидят маленькие девочки, в особенности наказанные. Кресла сделаны не для того, чтобы валяться в них.
– А няня всегда говорила, что вредно сидеть целый день навытяжку, аршин проглотивши...
– не задумываясь, отвечала Лида, не переменяя положения. Ей так хотелось играть! Она думала о том, как отлично можно было устроить эту игру, и совсем не думала про то, с кем и что она говорила.
Тетя подошла к ней, отодвинула из-под ног стул и посадила прямее в кресле.
Приближалось время обеда - новая история: Лида объявила, что ни за что не станет переодеваться к обеду. Она утверждала, будто мама всегда говорила, что всякие платья - страшный вздор, что тот глупый, кто думает о нарядах.
– К тому же вы ведь знаете, я сейчас буду опять такая же мятая, и руки сейчас же запачкаю. Не к чему мне, значит, переодеваться. Не хочу!
– твердила она.
Тетино терпение явно подходило к концу.
– Матрена, - сказала она, и даже ее ровный голос звучал уже не так ровно, - ты возьмешь эту большую девочку, сама вымоешь ей руки и переменишь платье, как маленькой. Она не умнее маленького ребенка.
Делать нечего, приходилось делать то, что приказывала тетя.
Много терпенья и уменья нужно было тете, чтобы ладить с Лидой. Может быть, она даже пожалела, что приехала, если бы не утешали ее другие дети. А другие дети и впрямь утешали ее, с ними она ладила отлично.
Все в доме, начиная с кота Васьки и кончая самими же детьми, все любили Любу. Любиного покровительства искала кухарка Аннушка для своих цыплят; к Любе под кровать притаскивала кошка новорожденное семейство, спасаясь от опытов и преследования Лиды; Люба была лучшею няней для Жени, и за это ее особенно жаловала Матрена.
Тете Катерине Петровне случалось нередко пожурить Любу немножко за леность, но вообще тетя постоянно ставила ее в пример старшей сестре и говорила даже, что если бы все маленькие девочки были похожи на Любу, то всем тетенькам, мамам и няням легче жилось бы на свете.
Тетя постоянно жалела об отсутствии своей любимицы и крестницы Милочки, хотя Коля прилежанием и аккуратностью немного напоминал ее. Учился Коля хорошо, и если Лида рассказывала и рисовала лучше него, зато он отлично шел по арифметике, писал красиво и быстро, а главное - никогда не забывал приготовлять уроки, что с Лидой нередко случалось. Коля умел плести корзинки из ивовых прутьев, клеить коробочки, с помощью своих столярных инструментов он мастерил всякие машины, столы и скамейки для Любиных кукол. Последнее время Коля был очень серьезен и занят; сестры шептались между собой, что, верно, он хочет устроить
Жени, как самый младший, был баловник и любимец всей семьи. Жени очень хорошо замечал всеобщую к себе слабость и нередко капризничал так, что пугал тетю.
У Жени были Лидины темные глаза; тетя опасалась, как бы он не вырос похожим на Лиду, и приняла его под свое особенное покровительство. Она совсем "пришила его к своим юбкам", как говорила Лида, даже за обедом велела сажать подле себя.
Обедали в пять часов, когда приезжал папа. После обеда дети шли на прогулку с тетей и Матреной; затем Коля и Лида брали урок музыки. В восемь часов пили чай, а в половине десятого дети отправлялись спать.
Беспокойная и озабоченная после бурно проведенного дня, ложилась Лида в постель. "Ведь я не нарочно рассыпала пилочки и раздавила Любину куклу, а тетя меня наказала. А стулья-то? Да ведь я думала их после игры сейчас же на место поставить. Ведь как же было без них устроить лес!"
Лида не вспомнила, как нарочно сердила тетю своими дурными манерами, как упрямилась и не хотела переодеваться. Она уже мечтала о том, что скоро переедут они на дачу и тогда можно будет устроить игру в путешественников в настоящем лесу, с настоящими деревьями. Она так и заснула с этой мыслью и во сне увидала, будто путешествует в какой-то далекой стране, где нет ни Матрены, ни тети.
Любочке долго не спалось. Бедная Лиза с обвязанным лицом лежала подле нее. Неужто куклу нельзя полечить? Бедная Лиза!
Коля устал. Он не доискался одной пилочки - такая тоненькая, верно, в щелочку под пол провалилась. Коля заметил перед сном задумчивое лицо Лиды. Ему стало жалко сестру. "Завтра ей свою машину секретную покажу", - решил он.
Жени ложился спать раньше других. Белокурая головка его едва различима на белой наволочке; он спит безмятежно, пухлые губки чмокают во сне.
Глава VIII
Папа в легком пальто, со шляпой и зонтом в руках, вошел в комнату. Тетя тоже была почти готова: она приколола у зеркала вуаль и стала натягивать перчатки. Никто не знал, куда это они собирались.
– Ну, тетя, так кто же у вас особенно отличился? Кого мы берем с собой?
– спросил вдруг папа.
– Папа, что такое? Куда берем?
– забросали его вопросами со всех сторон.
– Нет, не скажу. Хочу прежде узнать, кто умницей был. А может, и никто не был? Тогда никого не возьму, - шутил папа.
Тетя снисходительно улыбнулась:
– Они все сегодня учились недурно, и особенных шалостей до сих пор еще не произошло. Коля отлично приготовил задачи. Впрочем, он ведь старший, - прибавила она.
– Отлично приготовил задачи, верно, много занимался?
– ласково обратился папа к Коле.
– Ну поедем же теперь с нами, покатаешься, отдохнешь. Ступай одевайся живей.
– Папа, да куда же вы едете?
– спросила Любочка.
– Едем дачу смотреть.
– Да-а-чу?
– жалобно протянула Лида.
– Ах, папа!