Девочка-наваждение
Шрифт:
– А игрушки нам?
– осторожно интересуется Павел.
– Конечно вам, - подбадривает его Боря.
Я быстро сортирую пакеты. С одеждой и игрушками отправляю в гостиную. Ребята занимаются распаковкой коробок, поэтому у меня есть время приготовить им еду. На Борю стараюсь лишний раз не смотреть. В конце концов прошло много времени. Мы оба с ним изменились, стали старше. Хотя удержаться от того, чтобы посмотреть на правую руку не могу. Кольца нет. И меня это радует. Не женился.
Мы с ним остались на кухне одни. Ребята в зале, откуда время от времени раздаются их восторженные
– Ты на что опять надулась, Алис?
– спрашивает Боря, становясь у меня за спиной.
– Ты нас запер. И ключи забрал, - озвучиваю свою претензию. Больше я ни под кого подстраиваться не собираюсь.
– Заметила, - вздыхает с сожалением. но тут же переходит в контратаку, - Я боялся, что сбежишь.
Помешиваю кашу и отвечаю с ноткой раздражения:
– Я у себя дома. Куда я должна бежать?
Я успела осмотреть квартиру. И да, ремонт, конечно, шикарный. Новая обстановка тоже. Но это - мой дом. А он без спроса вторгся в мое пространство и перевернул там все вверх дном. Впрочем, как и мою жизнь.
– Где ты была, Алиса?
– задает он следующий вопрос.
Стоит слишком близко, как будто имеет на это какое-то право. Я поворачиваю голову в бок и чуть приподнимаю лицо, не задумываясь, что окажусь к его губам слишком близко. Теплое дыхание Бори касается моих губ. И тело вспоминает того, с кем было так хорошо. Внизу живота просыпается сладкое томление, колени слабнут. до ужаса хочется откинуться спиной на сильную мужскую грудь. И вспомнить, как это было, уже по-настоящему.
Боря думает, похоже, в том же направлении, потому что его взгляд устремлен на мои губы, а дыхание учащается. Нет, только не опять! Неужели я ничему не научилась?
– Не вздумай меня целовать!
– шиплю я тихо.
– А то что?
– так же тихо отвечает он мне.
Но его рука по-хозяйски ложится на мой живот и слишком смело ползет вверх.
– У тебя грудь больше стала, - шепчет он, почти касаясь своими губами моих.
Я дышу его запахом, словно кислородом. И ругаю себя за то, что у меня все эти годы никого не было. Тогда бы я не растекалась перед этим павлином лужицей. Но двое маленьких детей, чужая страна, изучение языка, учеба и работа в теткиной компании - удивительно, как я вообще выжила с такими нагрузками. На мужчин не было времени. А на Шульца, который долгое время ошивался рядом, еще и желания.
Рука мужчины накрывает мою грудь, которая потяжелела, требуя ласки. А поясницей я чувствую, что Борис на меня реагирует все также, как и в прошлом. Но это завело меня в тупик тогда. И я склонна согласиться с тетей, которая утверждала, что мужчины не ценят того, что само идет им в руки. Или в другие места. Может, в честной борьбе мне не выстоять против Харламова, на стороне которого опыт и потрясающая мужская сексуальность. Но разве я обязана быть честной?
– Мальчики, завтрак готов, - зову сыновей.
– Алиса!
– недовольно рычит мне в шею Боря.
Ничего, потерпит. Я уже не та крепость, которая сама падает к его ногам. Сначала мне хотелось бы поговорить. Хотелось бы кольцо, пышную свадьбу. Все, чего не было у меня тогда. А секс может и подождать.
Глава 38
Борис
Я
Так вот ты какая стала, девочка Алиса...
Несмотря на это, губы сами растягиваются до ушей, когда на кухне появляются двое пацанят, весьма на меня похожих. Я с дурацкой улыбкой наблюдаю за тем, как Алиса накладывает одному из них кашу с черносливом, второму - омлет. Наливает чай по чашкам. Спрашивает у них, мыли ли они руки. Артур кивает, Паша же вскакивает изо стола и бегом несется в ванную, на ходу кричит брату: "Без меня не ешь!" Артур недовольно морщится, но ждет.
Смотрю на них и не могу поверить, что это мои сыновья. Что у меня два сына! Я готов расхохотаться от распирающей грудь радости. Но сдерживаюсь, не желая шокировать мальчишек. Особенное удовольствие доставляет смотреть на Алису. Какой она стала! У меня слюни текут, как у голодного пса. Округлая попа, высокая грудь - тройка, четверка? Длинные, роскошные волосы, которые она перебрасывает через плечо, чтобы не мешали. Стройные ноги, которые будут офигенно смотреться у меня на плечах, когда я буду заниматься с ней любовью. Как же я скучал!
– Ты есть будешь?
– спрашивает она у меня.
– Попозже, - у меня, малыш, голод совсем другого рода. И я бы тебя сожрал.
Она будто случайно проходит совсем близко от меня и я затягиваюсь ее запахом, как сигаретным дымом курильщик. Хотя зачем обманывать себя самого, она и есть зависимость. Моя зависимость, над которой не властно время.
– Перестань на меня так глазеть, Боря!
– строго шепчет мне.
– Не могу, - шепчу ей в ответ.
С ума сошла, что ли? Перестать смотреть... Я отвернуться-то боюсь. Вдруг она и дети исчезнут, как плод больного воображения. Интересно, есть ли обручальные наручники? Кольца в нашем случае неактуальны. Я бы ее к себе приковал. И ключи выбросил, чтобы знала, как сбегать.
Мальчики едят с явным аппетитом.
– Они в аэропорту ничего есть не стали, - поясняет мне Алиса, видя, как я наблюдаю за сыновьями.
– Ханна говорит, что там нельзя есть. Можно отравиться, - с важным видом замечает Пашка.
– Ханна? Это еще кто?
– Боря! Давай все обсудим чуть попозже, - цыкает на меня Алиса недовольно.
Я хочу все знать. Прямо сейчас. Поэтому мне так и подмывает заорать: "Когда?", но терплю.
После завтрака, Артур и Паша заметно соловеют, трут глазки.
– Мамочка, можно мы спать пойдем? В самолете неудобно было, - говорит Артур. И обращается ко мне, - А ты никуда не уходи. Мы поспим и играть с тобой будем.
– Ладно, забились.
– Что?
– переспрашивает сын.
– Договорились, говорю. Иди, спи, а то со стула упадешь.
Алиса уводит мальчишек в комнату, но уже через десять минут возвращается.
Выглядит настороженной. Прикрывает за собой плотно дверь.
Пользуюсь этим, подхватываю ее в охапку и кружу по комнате.