Девочка по имени Смерть

Усачева Елена Александровна

Муранова что-то не видно. Не угробили бы его девчонки!

Глава вторая

Шабаш на горе Броккен

Утром Юрка удрал в школу еще до того, как мать взялась за его воспитание, а брат явил миру свою персону. По дороге он в киоске купил карты. На коробке была нарисована пиковая дама. Она недобро, с прищуром, смотрела на Юрку, не обещая ему ничего хорошего.

Емцов задерживался, и поэтому Пулейкин

выложил свое приобретение перед Владом. Тот на секунду закрыл глаза, словно надеялся, что мир за это время изменится, из жестокого и злого превратится в добрый и справедливый.

После вчерашней пробежки он был каким-то подозрительно тихим. Вместо новенького рюкзака пришел со старым портфелем. Куртка у него тоже была другая. Словом, имел он вид человека, побывавшего в серьезной передряге.

–  Это зачем?
– прошептал Муранов печально.

–  Пока не знаю, - тоном Штирлица отозвался Пулейкин.

Короткий звонок, предупреждающий, что через пять минут начнется урок, заставил друзей вздрогнуть, словно это был не обыкновенный, знакомый им уже не первый год звук, а набатный колокол - сигнал того, что печенеги вот-вот ворвутся к ним в класс.

–  Муранов, почему ты не в форме?
– с порога спросила Людмила Петровна, уже с утра чем-то недовольная.

–  В стирке она, - хмуро отозвался Влад.

–  Где это ты так испачкался?
– Химичка просверлила Муранова нехорошим взглядом, словно проверяла его джинсовый костюм на состав материи.
– Я смотрю - ты и рюкзак стираешь!

Друзья понимающе молчали. Влад ничего им не рассказал, но по всему выходило, что вчера убежать от девчонок ему не удалось.

Явившийся наконец-то Митька посмотрел на печального Муранова.

–  Будем жечь, - изрек он после короткого размышления.

–  В каком смысле?!
– прошептал Влад.

–  В прямом!
– Емцов подхватил стул и поволок его из класса.

–  Емцов! Ты куда?
– Людмила Петровна за ними бдила - как все женщины, она чутко реагировала на уровень напряжения в классе. А сейчас в ее любимом восьмом «А» вот-вот готовы были полететь шаровые молнии - до того обстановка накалилась.

–  Там в коридоре лампочку вкручивают, с банкетки до плафона не достают!
– соврал Митька и пошел дальше, чуть не сбив стулом первую парту, за которой сидели Хаецкая с Пустячной. Девчонки проводили парней взглядом гремучих змей и тут же повернулись - чтобы обсудить случившееся с Васькой.

–  Ты хочешь убить ее табуреткой?
– дергал приятеля за локоть Юрка всю дорогу, пока они шли по притихшему в ожидании звонка коридору.
– Давай сначала поговорим! Может, она начнет себя вести по-другому! Про вчерашнее спросим. Никто же не умер, все живы.

–  Нечего с ней разговаривать, - отрезал Емцов.
– Мы ее сразу исправлять начнем!

Митька запихнул стул в туалет, плотно прикрыл за собой первую дверь, вторую подпер шваброй - чтобы туда не ломились.

Они стояли перед обычным предметом школьной мебели и смотрели на него так, словно он вдруг приобрел некие магические качества, превратившись в Волшебную Шляпу Хогвардса. Отныне всякий, кто сядет на его потертое сиденье, станет если не волшебником, так гоблином. А может, и тем и другим вместе.

–  Ведьм всегда жгли на кострах, - повторил Митька.

–  А еще их топили, - проявил осведомленность Пулейкин.

–  В каком смысле?
– втянул голову в плечи Влад.

–  Связывали и бросали в реку, - мрачно сообщил Юрка.
– Если женщина не тонула, значит, она была ведьмой.

–  А если тонула?

–  Значит, не ведьма.

–  Она ведь уже утонула! Выходит, топили безвинных?

–  А кого это волнует?

–  Тише вы!
– Митька перевернул свою добычу.
– Не будем мы ее топить. Подожжем немножко. Бесы огня боятся.

–  Ты чего, Емцов, рукколы объелся?
– попытался отобрать у приятеля стул Юрка Пулейкин.
– У нас не Средневековье!

–  И чего мы к ней прикопались?
– Пока приятели боролись, Влад незаметно отступил к дверям.
– Как ты собираешься ее затащить в мужской туалет?

Митька отвоевал стул и только после этого продемонстрировал приятелям перетянутые резинкой маленькие столбики петард.

–  Это что?

–  Это «Поцелуй смерти», - торжественно хмыкнул Емцов.
– Легко загорается. И дыма много. Мы ее подожжем - и тогда узнаем, что она за ведьма! Может, от огня ее колдовской дух сбежит, и Леонова станет нормальным человеком.

–  Если всплывет, то ты ее на кол посадишь. А если не сгорит - то… - попытался развить свою мысль про утопленниц Юрка.

–  Она же все заранее узнает!
– нервно крикнул от двери Муранов.
– Зачем ее вообще трогать?

–  А вот чтобы не узнала - ты украдешь у нее карты.
– Митька улыбался. Нехорошо так. С прищуром. Так добрые вожди смотрят на свой покорный народ. А еще такой прищур рисуют пиковым дамам на картинах.

Влад дернул головой, и глаза его нехорошо сузились.

–  Если ты струсил, можешь вообще катиться!
– процедил Емцов.

В дверь со стороны коридора постучали. Муранов шарахнулся к кабинкам. Ощерил в улыбке зубы.

–  Короче, стул я поставлю обратно в класс.
– Митька ловко прикрепил петарды к обратной стороне сиденья, выправил запал.
– Как достанете карты - начнем. Мы на пятом уроке опять в кабинете химии будем. Вот и устроим проверку.

Ничего не говоря, Влад выдернул из упора швабру, бросил ее к кабинкам и вышел из туалета. В дверь заглянула малышня из началки.

–  Вы чего здесь делаете?
– попытались высказать свое недовольство мальчишки. Но старшеклассники их не услышали.

–  Заложит, - проводил приятеля злым взглядом Митька.

–  Просто в следующий раз ты сам девчонок отвлечешь.
– Юрка осторожно поставил швабру на место.
– Не тебе же вчера больше всего досталось.

Митька ухмыльнулся. Свою порцию счастья он уже получил - до сих пор нормально наступить на ногу не мог. После вчерашней пробежки колено ломило, боль не давала ему уснуть. И все же он не сдается, решает проблему, в отличие от некоторых слабонервных типов, которые после первой же потасовки норовят спрятаться.