Девочка по имени Смерть
Шрифт:
Но на размышления времени не было. Он вытряхнул из коробочки гадальную колоду, сунул туда свои, игральные, спрятал добычу в карман и отправился в столовую.
От волнения ничего, кроме компота, он съесть не смог. Андалузия трескала овсянку и пирожок. Вокруг нее, как всегда, расположилась свита. Вербицкая с Олькой Хаецкой и Леркой Пустячной сидели к мальчишкам спиной, и эти спины демонстрировали им высшую степень презрения. Можно было сыграть прямо в столовой партию в подкидного дурака волшебной колодой, а девчонки все так
Емцов не стал испытывать судьбу, залпом допил свой компот и встал. Пулейкин тоже поднялся, но тут перед ним возникла Вербицкая.
– Обидите Аню - вам всем плохо будет, - прошипела она, пытаясь вложить в свой взгляд как можно больше злобы. Но ее серые глаза в принципе не могли кого-то напугать, поэтому Юрка обошел одноклассницу стороной.
– А то - что?
– тихо переспросил он. Беспокойство опять зашевелилось на сердце. Может, права мама, он еще не человек, а неандерталец? Почему он стал простых слов бояться?
– А то - все!
И Васька ушла. А не новое ли это предсказание? Юрка поморщился. Тревога, как зубная боль, свербила душу, мешала нормально дышать. Может, бег все исправит? Куда Емцов-то почесал?
Митька обнаружился в туалете на втором этаже.
– Короче, так! Всю перемену ей на глаза не попадаемся, чтобы она ничего понять не могла, - говорил Емцов, нервно разрывая в клочки цветные картинки - карты - и бросая их в унитаз. Юрка дожидался, когда вода в бачке нальется, и дергал за цепочку. Водоворот уносил проклятые обрывки в бездну, а сверху падали и падали новые раскромсанные картонки.
– На уроке, как только увидишь, что на тебя никто не смотрит, лезешь под стол и поджигаешь петарды. Дым, огонь, крики!
– Ерунда.
– Юрка с мрачной решимостью потянул за цепочку.
– От такого огня даже стул не загорится.
– Зато все увидят, что она - ведьма, и прогонят ее на фиг. Нечего ей здесь народ мутить!
– Легче учителям пожаловаться.
– Жаловался один такой.
– Митька повертел в руках пустую коробочку из-под карт.
– Сами справимся. Или тебе понравилось зависеть от чужого предсказания?
– Ничего мне не понравилось. Но хорошо бы сначала разобраться.
– Вскрытие покажет.
Емцов смял коробку и выбросил ее в корзину для бумаг. Вода с шумом смыла последние следы преступления.
Как прошел урок, Юра не заметил. Кажется, его о чем-то спрашивали. Кажется, он что-то отвечал. Вот-вот должен был прозвенеть звонок, а он все еще боролся с жалостью, неожиданно возникшей в его душе. Вроде бы в Аньке ничего такого и не было, что могло бы это чувство вызвать. Страшная, вредная, еще и хромая! Может, в нем сказывалось выдрессированное родителями убеждение, что девочек обижать нельзя? Хотя с чего это вдруг? Некоторых очень даже можно! В детском саду им это делать запрещали, а сейчас в самый раз.
И он полез под стол.
– Пулейкин, ты что под партой забыл?
Химичка бдительно следила за движением в классе. Наверное, она тоже обладает ведьминскими талантами - что-то почуяла. Юрка подумал, что теперь он всех девчонок начнет подозревать в колдовстве. Есть в них что-то такое, неприятное. И в женщинах-учителях - тоже.
В наступившей тишине спичка чиркнула неожиданно громко. Запах загоревшейся серы поплыл по классу. Все испуганно заозирались. Митька пристально смотрел на Юрку. На его бледном лице улыбка. Сидевший рядом с ним Муранов застыл. Только бы он Юрку не выдал!
Фитилек шипел, но шорохи, шепот и скрип заглушали этот тонкий звук. Однако Юрке казалось, что шипение слышно на весь класс!
Раздался хлопок, что-то щелкнуло, раздались взрывы, начались вспышки… Стул под Леоновой задымился и запрыгал на одном месте, сотрясаясь от маленьких разрывов.
– А!
– завопил Емцов.
– А!!! Ведьма!
Все вскочили с мест, заорали и забегали. Не помня себя, Юрка встал и, продираясь через толпу беснующихся одноклассников, пошел к выходу.
– Пулейкин! Быстро! Воду неси!
– перекрыла общий гомон Людмила Петровна.
Первым сориентировался Муранов. Он схватил лейку и опрокинул ее содержимое на сидевшую на стуле Аню. А потом, чего-то испугавшись, уронил лейку и бросился к двери.
– Дурак! Стой!
– кинулся за ним Митька.
Стул чадил, выпуская клубы удушливого дыма.
– Никуда не уходим!
– заорала химичка.
– Пулейкин, твоя работа?!
– А чего сразу я?
– Юрка попытался улыбнуться. Толпа одноклассников не пропустила его к выходу, и он был вынужден вернуться.
– Она сама загорелась. Российская действительность не принимает французских ведьм!
Он посмотрел на Андалузию. И ему вдруг стало страшно. До одури. До спазмов в животе! Что он наделал?! Зачем вообще повелся на Митькину идею?! Ему же теперь начнут мстить! И это будет не что-то безобидное - подстерег за углом, подрался… Если Леонова и правда ведьма, то отомстят ему жестоко. Об этом и сказал ее взгляд. Змеиные зрачки-бусинки и холодная серая радужка.
– Не выдумывай! Само ничего загореться не могло!
– выдвинула категоричный аргумент учительница.
– Покажи мне свой портфель. У тебя там наверняка есть спички!
– У всех есть спички!
– защищался Юрка.
– Вон, у Вербицкой спросите!
– Василиса!
– ахнула химичка.
– Нам на урок труда их надо было принести!
– Васька оглянулась, ища поддержки у подружек. Хаецкая и Пустячная дружно закивали.
– А ну все замерли!
– скомандовала учительница, и народ перестал орать и носиться по классу.
Стул вяло чадил. Анька продолжала сидеть на нем как ни в чем не бывало. Волосы мокрые, на лице грязные разводы от воды, юбка прилипла к коленям.