Девочка Шерхана
Шрифт:
Я уже знала, где его кабинет, ходить по дому мне разрешали, поэтому дошла быстро. У дверей замерла, а потом слегка потянула на себя створку. И поняла - он там не один. Опечалилась, ведь это говорило о том, что сегодня у меня ничего сказать не получится, а прийти второй раз храбрости не хватит. Прислушалась - Шерхан очень груб, выражений не выбирает. Порадовалась, что бабушка не знает, что такой вот мужчина-тигр мне ночами снится.
— Твою мать, - сокрушался парень, его Анвар зовут. – Да этим оружием можно было целый город зачистить. Тысяча отборных калашей!
Калачей, немедленно решила
— Хорош ныть, - грубо одернул Шерхан. — Наше дело груз найти. Несколько дней сроку осталось. А потом я выделю ящик патронов, и заставлю ложкой их жрать и крысу, и тех, кому он помогал. Чтобы срали кровью и рыдали, и только потом убью.
Меня передернуло. Это жёстко даже для фильма, и с каждой секундой в это верится все слабее. Ещё сильнее тяну дверь на себя, со страху не дыша. Заглядываю. Шерхан сидит в своём рабочем кресле, ноги на стол закинул. Такой красивый, неожиданно для себя думаю я. Анвар стоит рядом, с видом нашкодившего школьника. На столе виски, который, впрочем, никто не пьёт, два бокала. Но это — не главное. Там автомат лежит. Самый настоящий, даже такое наивное создание, как я, знает, что такое автомат. И рядом россыпь патронов. Я представила, как Шерхан кого-то заставляет их есть и содрогнулась. Отшатнулась назад.
Как я могла сидеть здесь, и ждать, когда он соизволит предложить мне руку и сердце, если он…дьявол? Господи…сердце колотится, как бешеное. Сначала иду, как можно тише, чтобы не услышали, потом бегу.
Я не могу здесь оставаться. Мне нужно бежать. В своей комнате надеваю то самое пальто, оно уже не первый побег со мной. Обуваюсь. Тихонько спускаюсь на первый этаж. Схема привычная – надо открыть любое окно, вылезти в него и бежать. Только куда бежать, чтобы спрятаться и от дяди, и от Шерхана, я не знаю.
Не учла я только одного: Шерхан — это вам не дядя. Это сильный и умный мужчина. Тигр. И только отбежав от дома, обернулась, его увидела. Вскрикнула, побежала быстрее, да толку… нагнал в несколько шагов, поймал, повалил в снег. Тот мокрый – весна вошла в силу. Сверху на мне лежит.
— Куда собралась, Белоснежка? – хрипло спросил он. – К дяденьке своему?
Я тогда и не подумала о том, откуда он про дядю моего знает. Я хотела выбраться из-под его тела. Я хотела сражаться, и все равно было, что не смогу победить. Я не могла просто лежать под ним и в чёрные, как ночь, глаза его смотреть. Но мои потуги сбросить мужское тело с себя ничего не принесли. Шерхан просто перекинул меня через плечо, как мешок с картошкой, и понёс обратно в дом.
Швырнул на кровать в комнате, я времени терять даром не стала — сразу бросилась к окну. Бежать, не оставаться с ним!
— Ах так, - усмехнулся он. – Сама напросилась.
Сдернул с себя ремень одним движением, руки мои крепко им перехватил спереди, и завязал. До боли. Так, что точно не снять, зубами не сгрызть. Лежу перед ним на спине, руки связаны, дышу так же тяжело, как он.
— Не подходи ко мне!
– закричала я.
– А то что?
– хищно поинтересовался он.
Склонился надо мной. Ноги у меня свободны,
Той ночью я узнала, почему падшие женщины становятся падшими. Это… это было так сладко. Так невыносимо, словно вот-вот от этой сладости умрёшь. И поразилась – неужели все люди такое испытывают? Почему тогда они не занимаются грехопадением все время, без остановки? Потому что мне определённо точно хочется снова, ещё и ещё…
Шерхан слез с моего тела, снимая свою тяжесть. Потом легко, одной рукой освободил мои затекшие уже руки, принялся их растирать.
— Ты любишь Лику, да?
– спросила я.
— Дурочка ты, Белоснежка, - ответил он.
Глава 14
С Имраном жить мне нравилось. Даже несмотря на то, что его часто дома не бывало, и виделись мы только — по ночам и за утренним кофе, перед тем, как он на работу уезжал.
Вопросов про оружие я больше не задавала. Не смогла… Сердце все ещё трепетало, стоило только подумать, чем он занимается. Но я за него молилась. Исправно, как бабушка учила, и не важно, что он другой веры. Главное, что я за нас обоих верила.
В один из дней утром я обнаружила сюрприз от Имрана. Спустилась на первый этаж и замерла даже. Хурма везде — ящик стоит у входа, в гостиной на столе, на кухне в вазочках. Плоды спелые, красивые, сочные. Я взяла один из них, самый крупный, надкусила… и в туалет побежала.
Вырвало меня. Всегда хурму любила, а тут от ее вкуса и запаха плохо стало. Да ещё весь дом ею завален был, смотреть тошно.
Может, отравилась чем-то?
Я умылась, зубы почистила несколько раз, чтобы во рту даже привкуса не осталось фруктового.
Шерхан в тот день пришел пораньше, я ещё не спала, в комнате сидела, расчесывая волосы. Он прислонился к косяку, меня разглядывая. Уставший, под глазами тени темные залегли.
— Как хурма?
— Вкусно, — ответила. Не стала расстраивать, что мне от виду одного плохо становится.
Он прошелся, зачем-то в шкаф заглянул, где висели мои вещи, те, что мне привезли — кроме формы и единственного платья другой одежды не было.
Поморщился, будто гадкое что-то заприметил, а потом оттуда пальто дядькино выудил:
— Выкинь. Моя девочка не будет никогда больше обноски такие носить.
И бросил. Пальто упало, из кармана флешка выпала ему прямо под ноги. Я про нее уже забыть успела давно.
— Это дядино, — сказала. — Пальто. И флешка, наверное, тоже его.
Имран разглядывал ее, крутя между пальцев, как делал это обычно с четками. А потом сунул ее к себе в карман, сел напротив меня, закинул ногу на ногу, и велел:
— А теперь давай, как начистоту. Почему от дяди сбежала?
Говорить о таком сложно было поначалу. Я даже зажмурилась, вспоминая дядю… Да, он папе не родной брат, но семья же.