Девочка Шерхана
Шрифт:
— Наверное, перепутали туалеты, - задумчиво говорю я. — Или может вовсе никого не вырвало, вот тебе и чудо, Лизочка.
— Чудо, - соглашается со мной женский голос.
Испуганно оборачиваюсь – Лика. Сегодня будний день, поэтому приходит она гораздо позже, это я уже знала. Но она здесь, и явно по мою душу. Сердце в груди испуганно сжимается, спазмом боли стискивает все ещё ноющий живот.
— Я пойду, - торопливо говорю я. — Извините, но мне нужно работать.
Она почти позволяет мне пройти мимо. А потом делает мне подножку. Я не ожидала такого ни от судьбы, ни от Лики, и падаю. Вода
– Я тебе говорила, - шепчет Лика, — не подходить к нему?
— Говорила, - испуганно соглашаюсь я.
— А ты значит, у нас теперь, Шерхановская девочка?
Хочется плакать. И от несправедливости, и от осознания того, что ей наверняка Шерхан рассказал — откуда бы она ещё узнала? Лика размахивается и бьёт меня. Не ладонью, просто пинает меня ногой. Сначала я обхватываю себя руками и ногами, пытаясь прикрыться от жалящих болью ударов, а потом она хватается за волосы. А я не стриглась ни разу! И копну светлых волос, которую заплетала в косу, очень берегла. А тут опорочили до свадьбы, которой вовсе не будет, ещё и волосы мои рвать!
Меня обуяла ярость - первый раз в жизни. Я встала на четвереньки, а потом и на ноги. А Лика смеётся - правильно делает. Я-то драться не умею. Но я бросилась на неё, прости, бабушка… и может даже смогла бы сделать ей больно, если бы не Анжела. Она сразу пришла на помощь подруге, а их обоих мне не одолеть. Но трогать мои волосы они все же не посмели, хоть что-то я отстояла.
Когда они ушли, я долго плакала. Поправила на себе форму, умылась холодной водой. Набрала воды в ведро - меня же ещё не уволили. Вышла из туалета, убрала с двери табличку "не работает" повешенную Анжелой, вернулась к коридору, который мыла. Там меня и нашёл Шерхан. Без цветов, без кольца, зато с блеском в глазах, который меня пугал.
— Белоснежка, - спрашивает он. — А какая у тебя фамилия, деточка?
Мгновение молчу, смотрю на него растерянно. Зачем ему это знать?
— Вяземская, - чётко отвечаю я, потому что не привыкла стыдиться своей семьи.
Теперь молчит он. А потом улыбается, и улыбка…нехорошая.
— Бинго, - усмехается он. — Пошли, княгиня моя бесценная, собирай свои манатки, знаю я, что ты тут ночевала. И ко мне поехали.
— Но зачем? Мне ещё первый этаж мыть…
— Я лишил тебя невинности, теперь я несу за тебя ответственность. Ты не будешь больше полы мыть.
Не смотрит на меня. Кажется, не думает обо мне - мысли его витают далеко. Меньше всего на свете он похож на влюблённого. Но бабушка говорила…я иду за ним. Обуваюсь в свои туфли. Надеваю дядино пальто.
– Я готова.
Идём по служебному коридору. Я смотрю в пол, не смею поднимать взгляд. Но когда мой взгляд натыкается на лакированные туфельки на высоком каблуке, смотрю на их обладательницу. В её глазах ненависть.
— Убью, - шепчет она одними губами.
Шерхан не видит, вижу я. Прячусь за широкую мужскую спину. Покорно сажусь в автомобиль. Еду. Шерхан не говорит со мной. Я нервничаю, тискаю пуговицу пальто так, что, открываю её. Вещи нужно ценить, это я знаю. Аккуратно убираю пуговицу во внутренний карман — потом пришью. А там лежит что-то ещё. Маленькое,
– Пока тут поживешь, - говорит Шерхан вводя меня в такой роскошный дом, что даже ресторан по сравнению с ним блекнет.
Отводит меня в комнату. Показывает ванную, опять же, думая о своём. Уходит. Плачу я недолго - нужно приводить себя в порядок, неважно, женится на мне Шерхан или нет. Девушка должна выглядеть достойно всегда. В ванной на шкафчик аккуратно сложен пушистый халат, я смогу переодеться в него, когда приму душ.
Сбрасываю одежду, в которой лежала на полу в туалете, в которой меня били. Задеваю бок, который пострадал больше всего, и шиплю от боли.
– Что это?
– вдруг спрашивает Шерхан.
Я, как всегда, не слышала его шагов. Стою совсем голая, руками прикрываюсь и медленно краснею. А он на меня смотрит. На ссадины на коленях, на свежие синяки. Самый большой он осторожно обводит пальцем, заставляя моё сердце пуститься вскачь галопом.
— Что это, я спрашиваю? Кто это сделал?
Глава 12.
Я когда синяки на Белоснежке увидел, глаза словно туманом застелило. По размеру и форме понятно, избили ее. Как, когда, где? А самое главное — кто?
Она на меня смотрит глазами, полными слез, губа дрожит, а сказать так и не решается.
— Ну! — вышло грубо. Не хотел, но с эмоциями совладать все сложнее становится.
— Это… Лика. И Анжела ещё.
Ешь вашу мать, только женских разборок мне сейчас не хватало. Но баб проучить следовало. Лика, видимо, совсем нюх потеряла, считала, что если спит со мной, если я на ее бабские закидоны глаза закрываю, то все, считай, Шерхана приручила.
— Не бойся. Тебя больше никто не тронет.
А она стоит, все ещё стыдливо прикрываясь, и так доверчиво мне в лицо заглядывает:
— Правда?
— Слово Шерхана.
Я все ещё не доверял ей, этой девочке. Помнил, кто ее дядька, кто — отец. Их фамилию на груди моей клеймом выжгли, захочешь забыть, не забудешь. И какая ирония судьбы, видеть сейчас перед собой раздетой дочь своего врага. Да если б он знал, что я первым у Белоснежки стал, давно бы в гробу перевернулся.
Лизу я оставил дома, под присмотром охраны.
Нужно было на работу вернуться, перетереть с пацанами, как там дела движутся. Каждому из них хотелось в душу заглянуть — чуйка шептала, предатель близко, крысу среди своих искать стоит. Я и Белоснежку с подозрений не снял, слишком мутным был этот ее побег от злого дяди, да ещё прямо ко мне в лапы.
Но явно не обошлось без серьезного человека, который о всех моих планах в курсе был. И это явно не полотерка.
О маршруте и времени прибытия знали всего несколько человек. Каждого из них я сейчас держал под подозрением.
— Хозяйствуй тут пока, — напоследок велел Белоснежке, — в холодильнике жратва есть. Если что надо — скажи Исмаилу.
В ресторане первым делом велел найти мне Лику. Встал недалеко от входа, дожидаясь, когда Анжела, подруга ее, сгоняет за певичкой.
Лика при виде меня улыбку сразу натянула, по-кошачьи коготками по груди моей скользнула. А я ее за запястье поймал.