Девочка. Книга третья
Шрифт:
Ричард в боевой стойке боксера бил по огромному тяжелому черному мешку, подвешенному на увесистой цепи к потолку. Все его движения были четкими и профессиональными. Ни одного лишнего. Резкие, быстрые, отточенные до совершенства выпады. Работа мышц, переход от расслабления к полному напряжению в момент удара, завораживали. Иногда он останавливался и, занеся ногой в сторону, бил со всего размаха коленом или голенью по мешку, который под натиском его силы колыхался, как маятник. Он выравнивал мешок руками и опять бил со всей мочи, иногда издавая рычащие звуки, будто хищник, раздирающий жертву. Его волосы, лицо и кожа были мокрые от пота, хотя в помещении чувствовалась прохлада. Орел на спине как будто ожил, то складывая, то расправляя крылья, а Тигр на плече рычал вместе
Вероятно, Барретт почувствовал мое присутствие и резко обернулся в мою сторону.
— В сауне стало жарко. Можно я здесь йогой позанимаюсь? — попросила я, делая аккуратный шаг вперед.
Он ничего не сказал, лишь едва заметно кивнул и продолжил выбивать из мешка душу.
А я, скинув халат и оставшись в трусиках и майке, нашла свой аккуратно свернутый коврик, стоявший в уголке, и разместилась рядом с некой металлической конструкцией, похожей на куб из вертикальных стоек с перекладинами, зафиксированными на разной высоте. Я встала в асану "Воин" и продолжила украдкой наблюдать за Барреттом. Минут через пятнадцать, когда я только приняла асану "голубь", Барретт оторвался от мешка и медленно подошел к металлической конструкции рядом со мной, глубоко дыша и смахивая капли пота с лица полотенцем. Пересев в позу лотоса, я протянула ему бутылку воды, и он тут же прильнул к ней, а отдав мне минералку, стал разматывать бинт. Мне так хотелось прикоснуться к его кулакам — успокоить эту агрессивную бойцовскую энергию, что я не выдержала и потянула свои пальцы к его ладони. Барретт руку не отстранил, а напротив, протянул ко мне, и я аккуратно начала разматывать эластичную намокшую ленту, пахнущую Ричардом и кожей от мешка. Прикасаясь к его разгоряченной ладони и покрасневшим костяшкам, я чувствовала как пульсируют вены под его кожей. Закончив с одной рукой, я аккуратно сложила этот серпантин на свой коврик для йоги и потянулась к правой руке. Бинт, как оказалось, крепился на запястье липучкой, и я продолжила это завораживающее меня таинство. Сняв последний виток ленты, я наконец добралась до ладони и, нежно пройдясь по ней кончиками пальцев, уткнулась в нее лицом, целуя его линию жизни и успокаивая мужскую агрессию. Ричард стоял надо мной, никак не реагируя, и как только я закончила, отошел к стальной конструкции, которая оказалась турником. Подпрыгнув и ухватившись руками за перекладину, он подтянул колени к себе, ловко зацепился ногами за турник, повис на нем вниз головой, прижав руки к груди, и начал качать пресс, поднимая корпус к коленям — неудивительно, что у Барретта была подтянутая фигура без отвисшего живота.
Вернувшись к исходному вертикальному положению, он спрыгнул на пол, но ненадолго. Посыпав ладони чем-то вроде талька, он вновь оказался на перекладине, подтягиваясь поочередно на одной руке, и я даже застыла, наблюдая, насколько красиво этот мужчина мог подчинять своей воле собственное тело.
Специально выбирая такие позы, чтобы у меня была возможность наблюдать за своим мужчиной, я села в позу мудреца Маричи, в то время как Барретт, делая передышку после очередной серии упражнений, глубоко дышал, сбрызгивая себя водой. Внезапно он посмотрел на меня и направился в мою сторону.
Глава 16
"Может он хочет потренироваться на каком-нибудь тренажере рядом?" — промелькнула мысль, но я не ошиблась в своем первоначальном предположении — Барретт и прада направлялся прямиком ко мне. Подхватив меня на руки, он тихо скомандовал, удерживая меня под попу:
— Крепко фиксируй поясницу ногами. Когда я подниму руки, обхвати мой корпус снизу и не ёрзай на мне.
— Что ты будешь делать? — удивилась я.
— Нагрузку увеличу, — объяснил он, подходя к турнику с перекладиной ниже предыдущей, на уровне поднятых рук. — Если почувствуешь, что теряешь
— Ричард, ты после ранения, разве не вредно так напрягаться? — нахмурившись, спросила я, понимая, что он решил подтягиваться со мной, но он вместо ответа больно сжал мое полупопие, давая понять, что он поступит так, как считает нужным.
Сделав несколько глубоких вдохов, он повис на руках и внезапно рванул вверх. Меня будто подбросило на батуте, и я, чтобы не потерять равновесие, еще крепче обхватила ногами его поясницу и вцепилась руками в его спину.
Шумно дыша сквозь зубы, он начал подтягиваться в жестком темпе, а я, всматриваясь в его напряженное лицо, ощущая бедрами его стальной торс, чувствуя под ладонями, как ходят ходуном его каменные мышцы, вдыхая его запах, внезапно поняла, что возбуждаюсь от этого мужского величия, которое обволакивало мое сознание и подчиняло мои эмоции этой мужской энергетике. Чтобы избавиться от наваждения, я закрыла глаза, но Барретт на последних рывках зарычал зверем, что совсем не помогло мне успокоиться, а скорее наоборот.
Наконец он, громко выдохнув, спрыгнул с турника и, опустив меня на пол, начал быстро ходить по залу из стороны в сторону, восстанавливая дыхание, а спустя некоторое время подошел к вертикальной стойке с перпендикулярными перекладинами на уровне груди и высоко вверху.
— Как называется этот тренажер? — поинтересовалась я.
— Брусья, — коротко информировал он, после чего встал на уступок и, опустив ноги, начал быстро двигаться вверх-вниз в жестком темпе, а я приняв асану "Бабочка", тоже продолжила тренировку, краем глаза наблюдая за своим Киборгом.
Закончив с брусьями, он некоторое время переводил дыхание, после чего скомандовал, указывая на еще одно хитрое устройство:
— Встань на скамейку.
Уже не задавая лишних вопросов, я поднялась, и подойдя к тренажеру, взобралась на него с ногами, а он, приблизившись, сел спиной ко мне и в очередной раз тихо сказал:
— Забирайся мне на шею.
Два раза повторять мне было не нужно — уютно обустроившись на его плечах, я ласково держалась за его голову, и в этот момент мне ужасно хотелось поцеловать его макушку. Он же быстро поднялся, крепко удерживая меня за талию, и пошел к брусьям.
— Держи равновесие. Руки на верхнюю раму, — поднимаясь на уступок, проинструктировал он, удобно ухватываясь за поручни.
Я обхватила перекладину, и уже через мгновенье взлетала вверх и опускалась вниз. Чувствуя бедрами стальные плечи своего киборга, я глубоко вдохнула, и все ощущения мужского обволакивающего наваждения вновь вернулись. Под рык Хищника, они проникали под кожу и впитывались с каждой каплей его влаги, и я уже не знала, отчего намокли мои трусики, — от его пота на затылке или от моего возбуждения. От своих же собственных мыслей я покраснела и самым решительным образом отогнала их, настрого запретив себе думать о сексе.
Опустив меня на пол, Барретт, вновь начал ходить по залу, восстанавливая дыхание, а я, совсем не желая покидать эту надежную твердыню, украдкой сморщила нос.
Когда он проходил мимо штанги, я присмотрелась к весу и зажмурилась, решив что я что-то напутала в расчетах или у меня неладно с математикой — в сумме тяжелые диски с обеих сторон составляли двести шестьдесят фунтов (сто двадцать кг), отчего я непроизвольно спросила, указывая на штангу:
— Ты поднимаешь двести шестьдесят фунтов?
— Это не максимум, — ответил он, а мои глаза расширились, когда я представила, сколько же тогда для него является максимумом.
Увидев, как он прошел в очередной раз мимо этого агрегата, я была счастлива, что сегодня он штангу не таскал, может быть он все же прислушался к голосу разума и не стал давать большие нагрузки.
Правда, мой Черный Лебедь, проснувшийся от совместной тренировки, прикусил губу и сразу же выдал мне картинку Барретта, поднимающего штангу: звериный рык, стиснутые зубы, искаженное лицо, мышцы на пределе возможностей, полное подчинение тела своей воле. "Ни за что на свете я бы не пропустила этого воистину красивого брутального зрелища", — выдохнул мой Черныйлебедь, прикусив губу.