Девочка. Книга третья
Шрифт:
— Ты в офисе? — услышала я голос Гарри Чейза.
— Нет. Еду к адвокатам. Оливия устроила истерику.
— В чем суть проблемы?
— Ее не устраивает, цитирую, "чудовищная обираловка", которую ее арт-менеджер ей подсунул, а она была вынуждена подписать.
— Что-то не так с контрактом?
— Он стандартный, — устало проговорила она. — Но Оливия возомнила себя Фридой, и на правах гения хочет поиметь бОльший процент.
— Ее кто-то переманивает?
— Нет, я проверила. Она что-то не поделила
— Оливию отметили на последней венецианской биеннале, она наш козырь в этой выставке. Но мы не будем делать ей исключение. Ее тщеславие растет, как воздушный шар, особенно когда выпьет, она не контролирует язык. Никаких уступок, но и удержать мы ее должны.
— Адвокаты ее дожмут, — кивнула она.
— Держи меня в курсе, — произнес Гарри и дал отбой.
Адвокаты знали, как разговаривать с истеричными клиентами, и Оливию они приструнили быстро. Уже через пятнадцать минут художница вышла из офиса, хоть и с недовольно поджатыми губами, но спокойная — все ее обвинения в нарушении авторских прав были беспочвенны, а преждевременное расторжение контракта грозило ей большой неустойкой.
Мы ехали обратно в галерею, стояли в очередной пробке, когда мой сотовый заполнил салон мелодией Делибе.
— Ты скоро домой? — услышала я голос Джули.
— Вряд ли. Что-то срочное?
— Нет, я просто голодная. Хотела на ужин заказать то ли пиццу, то ли что-нибудь из китайского. На тебя заказывать?
— Опять ты питаешься чем попало, — нахмурилась я, зная, что у Джули была легкая форма гастрита. — Я же запекала вчера курицу с овощами.
— Я тебе оставила на ужин.
— Не надо мне ничего оставлять. Ешь. Я приеду и что-нибудь приготовлю.
— Уверена?
— Да, — быстро произнесла я и, бросив взгляд на строгий профиль Кэтрин, попыталась свернуть разговор. — Прости, мне некогда, давай вечером поговорим.
— Ладно, но все же я склоняюсь к пицце, — упрямо произнесла она и дала отбой.
Я хотела ее отчитать, но понимала, что сейчас было не самое подходящее время и лишь нервно поправила складку юбки на коленях.
— Ты живешь с этой девушкой? — внезапно услышала я Кейт.
— Да. С первого курса.
— Вы вместе учитесь?
— Нет. Она на экономическом.
— Она твой партнер?
— Простите? — не поняла я.
— Ты так заботишься о своей подруге, будто она твой партнер.
До меня дошел смысл вопроса, и я интенсивно замотала головой.
— Нет-нет, мы не пара. Просто вместе живем и хорошие подруги.
Кэтрин на это ничего не ответила, а уже через пару минут мы выехали на боковую авеню, минуя пробку.
Но на этом странности не закончились. На следующий день, когда Молли была на обеде, а я все еще возилась с электронной почтой, послышался
— Лили, зайди в кабинет.
Она сидела за столом перед большим белым монитором и внимательно его изучала.
— Подойди сюда.
Я приблизилась к столу и, заглянув в монитор, обнаружила, что Кэтрин пролистывает наши картины, отобранные для выставки.
— Какие из них стОящие? — она то ли спрашивала, то ли экзаменовала меня.
— Они все достойные, иначе вы их не отобрали бы.
— И все же. Выбери две.
Я всматривалась в мелькающие изображения, но мне было сложно определиться с этого ракурса.
— Слишком быстро, — призналась я. Пусть я и знала все картины, "съехавшиеся" на выставку, но как-то не задумывалась о собственных предпочтениях.
— Пролистай сама, — и она убрала ладонь с мышки.
Я подошла вплотную к столу и, наклонившись, начала изучать картину за картиной.
Аккуратно орудуя мышкой, я вывела на экран две.
Первая была написана в стиле сюрреализма. На черном фоне была изображена мужская голова из белого алебастра, с мощной челюстью и массивным лбом.
Вторая принадлежала руке той самой Оливии. Центральной фигурой была молодая женщина. Вернее ее лицо, половина которого была светлой, с веснушками и выгоревшими ресницами, вторая же была темной, будто выжженной, покрытой серой потрескавшейся коркой. Собственно, как и половина моего сердца.
— Неплохо, — кивнула она и бросила быстрый взгляд на мою ладонь, все еще лежавшую на мышке.
— Простите, — тут же убрала я руку и сделала несколько шагов назад, понимая, что в процессе отбора слишком увлеклась и зашла в ее личное пространство.
— Можешь идти, — проинформировала она.
Выходя из кабинета, я посмотрела на свои пальцы и пожала плечами — ногти аккуратно подстрижены и покрыты бесцветным лаком. "Наверное, ей не понравилось, что у меня нет профессионального маникюра", — сделала я вывод, подходя к двери, но на пороге Кэтрин меня окликнула:
— У тебя есть соответствующий наряд на выставку? — она наклонила голову и посмотрела на меня поверх очков.
— Да. Noblesse oblige, — машинально проговорила я, понимая торжественность мероприятия.
— Я хочу, чтобы моя помощница выглядела презентабельно.
— У меня будет достойный наряд, — кивнула я, планируя надеть свое "театральное платье".
В январе меня на выставку одевала Джулия. Я посчитала лишней тратой денег покупать дорогущий наряд на один раз, полагая работу в галерее временной.
Кэтрин бросила на мою одежду внимательный взгляд, вероятно, на автомате прокалькулировала мои доходы и продолжила:
— Надеюсь, ты понимаешь, что появляться два раза в одном и том же на мероприятии такого уровня считается моветоном.