Девочка. Книга третья
Шрифт:
— Мне звонить в полицию? — и я достала сотовый.
Я блефовала — Кэтрин по головке бы меня не погладила за такой пассаж, и галерее было гораздо выгодней оплатить задолженность, чем трепать свое имя в мелких скандалах.
Но, вероятно, мой решительный вид, а также слова, что эпатаж вышел бы мелким, сработали. Оливия молча поджала губы и пошла к ресепшену.
Я уже было облегченно вздохнула, но мой неудачный день еще не достиг своего дна.
Я отвлеклась на очередную шутку водителя, когда почувствовала знакомый запах духов. Дорогой. Густой. Немного терпкий. Где-то
"Черт!" — пронеслось в голове, и я, быстро сориентировавшись, резко отвернулась, радуясь, что стояла за водителем и Марта меня видеть сбоку не могла.
— Здравствуйте, мисс Вернер, — услышала я дружелюбный голос второго ресепшиониста.
— Пришлите в мой люкс горничную.
— Хорошо.
Она поблагодарила и, судя по цокоту каблуков, пошла в сторону лифтов.
— Поехали уже, — послышался голос Оливии и я, все еще не чувствуя пол под ногами, машинально кивнула и посмотрела в сторону удаляющейся фигуры.
Марта, в безупречном розовом платье и с такой же безупречной прической, направлялась к общим лифтам. На ходу она привычным жестом поправила волосы, и мое сердце пропустило еще один удар — на ее пальце не было обручального кольца.
Она зашла в кабину с другими гостями отеля, а мой разум, вероятно, чтобы защитить меня от боли, тут же выдал: "Она живет не в пентхаусе Барретта, иначе воспользовалась бы отдельным лифтом".
Но от этой информации легче не становилось — сердце пробивало током. Я знала одно, если она представлялась девичьей фамилией и ходила без кольца, значит она приехала в Сиэтл с одной целью — вернуть Ричарда Барретта и самой вернуться из прошлого в его настоящее.
Уже на выходе из театра, я все еще осматривалась по сторонам, но понимала — Марты здесь не было.
Глава 27
Ноябрь. Отсюда началось новое летоисчисление.
Ноябрь. Как Демиург, который подчинил хаос, упорядочил космос и стал хранителем порядка.
Ноябрь. Как два лица Бога Януса — Вход и Выход, Начало и Конец, Свет и Тьма.
Ноябрь. Время Скорпиона. Противоречивого и загадочного знака. Знака Жизни и Смерти.
Ноябрь. Месяц Барретта. И по иронии Судьбы в опере давали "Фауста".
Германия, ХVI век. В средневековом Виттенберге проживает ученый, по имени Фауст. Он терзается мучительными переживаниями о бессмысленно потраченном на науку времени. Он хочет вернуть свою молодость и продает душу дьяволу, который появляется в образе Мефистофеля.
Вечная неумирающая история — Душа и Дьявол. Только у меня все было по-другому. Я отдала душу своему Дьяволу, скормила ему свое сердце и не требовала никаких наград или компенсаций.
Прошло два с половиной месяца после нашей с Мартой встречи, я уже начала свыкаться с мыслью, что Марта в Сиэтле, что она с Барреттом на связи, и только один Бог знал, в каких она с ним отношениях.
"Отпусти их", — говорила я каждый раз, как только мысли накатывали новой волной,
Вчера был День Рождения мужчины, Ребром которого я все еще была. Вернее, всегда оставалась. Он прошел как-то тихо, на удивление спокойно. Но на сердце было тревожно. Я не любила такую тишину — она напоминала затишье перед бурей.
И буря пришла вечером следующего дня. День не предвещал никаких сюрпризов, он начинался как обычно. Серое осеннее утро. Чашка горячего кофе с корицей. Тигр на подоконнике. Теплый плащ и зонтик.
На работе меня ждало много работы, рутина, но я не жаловалась — так я отвлекалась от грустных мыслей. Раньше, до приезда Марты, просмотр сиэтлской светской хроники для меня всегда был болезненным. Каждый раз, открывая ту или иную статью о благотворительных или светских мероприятиях в Сиэтле и Нью-Йорке, где участвовала наша галерея, я с замиранием сердца боялась увидеть там Барретта с сестрами Романофф. Но на мое счастье мне на глаза не попадалось ни одного совместного снимка Барретта с кем бы то ни было. После приезда Марты моя паранойя усилилась в разы по понятной причине, и просмотр светской хроники превратился для меня в процесс обезвреживания минного поля. Я осознавала, что Барретт никогда не был монахом, и у него могли быть женщины, но отсутствие совместных фото, которые послужили бы официальном подтверждением того, что он не один, успокаивало и без того рваное сердце.
Прокрутив до конца статью о благотворительном аукционе, прошедшем в Лос-Анджелесе, где участвовали и наши картины, я обнаружила несколько баннеров со следующими новостями подобной тематики и, не задумываясь, продолжила исследования калифорнийской светской хроники — можно было вычитать что-нибудь полезное для нашей галереи.
Второго ноября в Лос-Анджелесе состоялся благотворительный вечер в пользу международного Красного Креста. И далее шли фотографии участников и гостей мероприятия с подписями.
Все произошло неожиданно — как выстрел в упор. На фото стояли Барретт и Марта.
Ричард совсем не изменился. Может, только его лицо было слегка уставшим — он всегда много работал. Но Марта…
Нет, в ее взгляде не прослеживалось торжество соперницы или королевы. Напротив. Марту было не узнать. В ее взгляде я не уловила и остатка от той прежней амбициозной женщины. Казалось, что попав в биополе Барретта, она полностью сменила лицо. Она стояла чуть позади Барретта, прижавшись к его плечу, и улыбалась. Она улыбалась, как счастливая женщина.
Я опустила взгляд на подпись. Мистер Ричард Барретт со своей очаровательной спутницей мисс Мартой Вернер. По словам мисс Вернер они недавно приехали из Киля (Германия) и были рады посетить вечер.
"Недавно приехали из Киля", — вновь прочитала я, и пальцы непроизвольно набрали в поисковой строке ключевые фразы на немецком. Браузер вывел на экран несколько статей месячной давности, и вот оно, фото — какое-то благотворительное мероприятие в Гамбурге, на котором они тоже вместе.
Руки тряслись, горло сдавило спазмом, я смотрела на фото и понимала — это конец.