Девочка. Книга третья
Шрифт:
— Нет, у меня будет другой наряд.
— Какой? — потребовала она.
Вопрос был логичным, но я не могла понять, то ли в нем чувствовался скептицизм, то ли желание все контролировать.
— У меня есть платье дорогого бренда. Для выходов в театр, — ответила я и добавила, чтобы развеять всякие сомнения: — Я его покупала в бутике на Мэдисон у подруги, которая там подрабатывает.
— Это у той, с которой ты живешь?
— Да, у Джулии.
Секундная пауза и ее ответ:
— Бухгалтерия сегодня переведет тебе на карту премию авансом за участие
В прошлый раз мне тоже была выписана хорошая премия, но, правда, уже после мероприятия.
— Почему авансом? — стушевалась я.
— Сегодня вечером я планирую съездить на шоппинг. Поедешь со мной. Тебе нужно обновить гардероб. Ты, как и Молли, лицо галереи и должна выглядеть соответственно.
Замечание было резонным — теперь, когда я работала одной из помощниц Кэтрин и сидела в приемной, одежда должна была соответствовать. Правда, было одно "НО" — эта должность была временной, на период выставки, и я не видела смысла тратить премию на дорогущий гардероб, учитывая, что сама я предпочитала джинсы.
— Но я же ваша временная помощница…
— Нет, постоянная, — удивила Кэтрин, а моя мысль заработала с удвоенной скоростью.
— Но осенью у меня начинается учеба, я не смогу работать полный рабочий день.
— Будешь работать по прежнему графику, — проинформировала она меня и, переводя взгляд на монитор, добавила: — Можешь идти.
Через час на сотовый пришло уведомление из банка, что мой счет пополнился, а когда я увидела сумму в пять тысяч долларов, решила, что бухгалтерия по ошибке добавила еще один ноль.
Кэтрин уехала на встречу, и я решила аккуратно спросить у Молли размеры бонусов.
— Молли, хотела поинтересоваться. Мне нужны деньги на университет. Могу я рассчитывать на хороший бонус после выставки?
— Не парься, — заговорщически подмигнула она. — На должности помощницы и бонусы соответствующие. На хлеб с маслом хватит.
Рассматривая безупречный крой ее костюма, я хотела спросить, брала ли ее на шоппинг Кэтрин, но не стала, опасаясь, что Молли, которую я и так еле успокоила, могла вновь подумать, что я мечу на ее место.
— Спасибо, — улыбнулась я, но все же позже, когда Кэтрин везла меня на шоппинг, уточнила, не было ли ошибки со стороны бухгалтерии.
— Нет. Все верно, — кивнула она. — Бухгалтерия ничего не напутала.
Шоппинг прошел стремительно. Как оказалось, мы заехали в бутик к знакомой Кэтрин. Начальница сама подбирала для меня вещи, иногда даже, минуя примерочную, клала на стойку для оплаты, а мне было неудобно каждый раз спрашивать "сколько это стоит". Я решила, что если окончательная сумма будет превышать лимит моих премиальных, я всего лишь не возьму те вещи, которые отложила для меня Кэтрин.
Порой, когда она прикладывала ко мне тот или иной наряд, немного склонив голову набок, мне казалось, что она меня наряжает, как любимую куклу, что очень нервировало и напрягало. Мне все-таки удалось отобрать самой несколько костюмов, на которых даже ценников не было, и пока я переодевалась в просторной примерочной
— Люси, сделай для моей девочки дисконтную карту.
"Моей девочки" резануло по ушам, и я скривилась. Я понимала, что Кэтрин имела в виду меня, как сотрудницу, свою личную помощницу, но "Девочкой" меня называл и имел право на это только Ричард.
Возвращалась я домой с массой покупок — как ни странно, лимит не был превышен, и у меня даже осталось немного денег от аванса — вероятно, Люси сделала для меня не только дисконтную карту, но и ощутимую скидку.
Наконец, дата открытия выставки наступила. Кэтрин еще в бутике отобрала для меня строгое платье цвета морской волны, и я горько усмехнулась иронии — тема Соляриса преследовала меня даже в выборе одежды.
Также Кэтрин отправила меня, Викки и Молли в салон, где нам сделали достойные прически, макияж и маникюр. Сидя в кресле стилиста, я вновь горько усмехалась иронии, вспоминая Алека и далекую Азию.
Сама Кэтрин была, как всегда, на высоте — темный строгий силуэт, высокий тонкий каблук и безупречный макияж. Она произнесла небольшую вступительную речь, много улыбалась, шутила с гостями и была обворожительна.
Мы с Молли работали в зале. Некоторых из гостей я уже знала — они были постоянными клиентами галереи, некоторых из них я запомнила еще по зимней выставке, но теперь, пройдя школу Барретта, я совсем не боялась мероприятий подобного ранга и чувствовала себя уверенно и спокойно.
Напрягало лишь одно — Кэтрин. Иногда я чувствовала её внимание к себе, где бы я не находилась. Это напоминало взгляд Моны Лизы — куда бы ты не отошла, в какой бы части зала не находилась, Джоконда смотрела именно на тебя.
Но я не жаловалась — Кэтрин должна была следить за основным залом, она была куратором выставки, арт-директором галереи, и контроль с ее стороны был неизбежен.
Вечеринка набирала обороты, людей появлялось все больше и больше, и это сказывалось на моем состоянии — голова гудела от шума, челюсть сводило от улыбки, спина болела от строгой осанки, и вдобавок ко всему, появился Майкл. Для меня это не было сюрпризом — он с родителями был в списке приглашенных. Майкл не отходил от меня ни на шаг, что очень нервировало, а потом и вовсе потащил меня знакомиться со своими родителями, вернее с отцом, потому что мама улетела по делам в Европу.
Отец Майкла, Мистер Джеральд Канниган, невысокий лысеющий мужчина в очках, оказался почитателем кьянти и прочел мне длинную лекцию, чем отличаются DOC и DOCG в классификации итальянских вин. Узнав о его увлеченности, я проводила его в наш "европейский зал", где среди прочих картин висела чудесная акварель "Девушка из Тоскани".
— На последней акварельной биеннале в Падуе и Международной биеннале премии Marche d’Aqua эта работа получила не одну награду и была фавориткой жюри, — произнесла я, и мистер Канниган более заинтересованно присмотрелся к картине. — Полотно безукоризненно передает настроение Тоскани, а акварели будто излучают ее свет.