Девственница
Шрифт:
"Ах, он студент! Это же замечательно! И уже изобретение есть!" - А что такое МИР - ЭА?
– Не знаете? Ну и не забивайте вашу прелестную головку всякой ерундой. Вам вообще ничего не надо. Сидите и улыбайтесь. И все мужчины будут валиться вам под ноги, как подкошенная трава, клянусь! Давайте выпьем за вашу красоту и неимоверную юность!
Наташа выпила и эту рюмку, смутно ощущая, что мысли путаются, свет расплывается, а сама она, действительно, только и делает, что улыбается и улыбается, и хорошо,
– Шурик, а почему вы без девушки, если у вас сегодня такая удача?..
Шурик закручинился.
– Может быть, вы, Наташенька, не поверите... Но у меня нет девушки.
– Как это?
– Искренне удивилась Наташа.
– Так. Я не нашел свой идеал, - заявил Шурик, снова наполняя обе рюмки, - теперь я думаю, что это к счастью.
– Почему?
– Спросила Наташа, глуповато и искренне.
– А вы не понимаете?
Шурик посмотрел на нее: неужели же она настолько тупа, что не понимает, - он к ней клеится.
– А какой у вас идеал?
– Спросила Наташа (это она придумала вопрос, кажется, вполне приличный для беседы).
... "Вы", - немедленно сказал бы Шурик другой девушке, побойчее, посовременней и, конечно, постарше. А тут ведь скажешь так, а завтра в загс препроводят мамочки, бабушки, тетушки. Нет. Так он не скажет, не такой он лох.
– Знаете, Наташенька, - начал он импровизацию, - сейчас все де-вушки, почти все, - подчеркнул, давая понять, что Наташа к ним не относится, какие-то неромантичные, практичные, неинтересные. Поговорить с ними не о чем. Вот с вами мы только познакомились, а сидим и замечательно болтаем... Конечно, у меня много знакомых, но ни одна из них... У меня идеал Тургеневская девушка, - романтическая, беззаветная, очаровательная...
Он взял её тоненькую ручку с длинными наманикюренными ноготками и приложил к своей щеке.
Щека была мягкой, гладкой, нежной.
Наташа хотела отдернуть руку, но замерла.
Шурик вдохновился.
– Вот, смотришь на вас, Наташенька, и чувствуешь не только восхищение, но и благоговение. Вы, как цветущая ветка яблони (Шурик был из тех "нахватанных" эрудитов, которые наспех, через строчки в прочитанных книгах улавливали что-то интересненькое, могущее сойти за собственное изречение).
Наташа таяла, как снежок в ладошке, хотя где-то вдалеке, может, у мозжечка, брезжили мамины слова о недоверии к мужчинам (сколько раз мама говорила ей, что парни действуют именно так: комплименты, выпивка, поцелуйчики и... Это - стереотип мужского поведения. А потерять самое дорогое, что ценно в девушке, - девственность, - это сродни катастрофе).
Не верю я вам, никому вообще не верю, - вспомнив маму и испугавшись, пробормотала Наташа.
– Вас обманывали?
–
– Не может этого быть!
– Никто меня не обманывал, - обиженно заявила Наташа.
... Да, никто тебя не обманывал, конечно! Раздраженно подумал Шурик. Мамуля с бабулей напели! Поднадоел ему этот инфантильный пупсик, пусть, пожалуй, идет своим путем! Хотя жаль, - хорошенькая до беса.
Шурик собрался было уже откланяться как-нибудь элегантно и отбыть в местечко повеселее и попроще, но посмотрев в эти невиные глазки с длинными подкрашенными ресничками, на этот блистающий светлый лоб с выбившейся волнистой прядочкой, подумал: телефончик все же стоит прихватить, мало ли...
– Знаете, Наташенька, мне надо бежать домой, у меня там два цербера: нянька, ещё с маминого детства живет у нас, и сама маман - профессор, ух! Они меня уже с собаками ищут. Но телефон я у вас попрошу. У меня много знакомых актеров, режиссеров, скоро две премьеры: в Ленкоме и Современнике, пойдемте в театр?
– В театр?
– Повторила Наташа, несколько ошеломленная быстрой сменой событий. Театр! Мама считает, что в театр ходить нужно, и когда приглашают в театр - это хорошо и прилично.
– Лучше в Ленком... А телефон мой такой...
– Обязательно в Ленком, - сказал Шурик, пряча записную книжку в карман.
И тут Наташа увидела Марину.
Как же она ей обрадовалась!
– Марин!
– Крикнула она, и Марина увидела её и красивого парня рядом, явно с Наташей.
... Ничего, одобрительно подумала Марина и походочкой-походкой пошла к ним.
... Ничего, подумал и Шурик и удивился этой дружбе, потому что Марина была того класса девочка, которые хорошо были известны Шурику.
Наташа прямо-таки бросилась к Марине.
– Вот, Марин, познакомься, это Шурик, - и никак не могла сообразить, что ещё нужно сказать.
Помог сам Шурик.
– Я немного развлек вашу подругу, Марина. Она в одиночестве скучала, но проскучала бы, конечно, совсем недолго, тут полно всякой шушеры.
"... А ты-то сам не шушера? Только шушера одетенькая и с виду приличная" - подумала Марина. Она таких тоже знала преотлично. "Надо будет присмотреться, как у него с бабками, а то гнать в три шеи".
Она окинула стол. "Так. "Хванчкара", мороженое, "Мальборо", зажигалка фирменная... Набор - ничего, - Марина усмехнулась - разберемся."
Шурик, усаживая Марину, заметил жестковатый её взгляд, - мо-жет, она не так проста, как показалось? Отметил, что вино ещё есть, кофе не выпит... Обойдутся. В кармане у него оставалась мелочевка.
Марина присела за стол, Шурик взглядом спросил: налить вина?
Она ответила так же. Он налил, она выпила залпом, закурила, и расслабленно откинулась на стуле.