Девушка А
Шрифт:
Криминалисты прислали фотоснимки внутренних помещений дома, и главный инспектор «провел» их по всем комнатам.
Вот – тело отца. Здесь, в кроватке – мальчик Г; девочка Б и мальчик Б обнаружены в первой комнате наверху – прикованными. Криминалисты проведут раскопки в саду и исследуют фундамент дома, но это займет много времени. Дети, исходя из характера их травм, распределены по разным больницам; все они истощены, и все, за исключением двух мальчиков, находятся в критическом
Семеро детей.
Джеймсон разглядывал снимки – комнаты разные, но везде одно и то же. Грязные ковры, мокрые матрасы, мешки с гнильем.
Он представил Элис – как она в своих очках для телевизора съежилась на диване.
– Звучит ужасно, – проговорила она перед тем, как он ушел. – Я тебя дождусь.
– Не нужно, Элис.
– Я все равно дождусь.
Главный инспектор сказал: у них две главные задачи. Первая – это сохранить улики; вторая – собрать показания свидетелей. Как это произошло; когда детей видели в последний раз; кто их друзья; где их родственники. Медицинские отчеты будут готовы завтра. Мать задержана. Нашлась их тетя, и она, кажется, хочет поговорить.
– Беседовать с детьми пока нельзя, – добавил он, и Джеймсон понял, что этот пункт вызывал разногласия и мнение их начальника было иным.
Джеймсону поручили побеседовать с Пэгги Грэйнджер.
– Через некоторое время вы сможете заняться девочкой А. Детский психолог уже изучает ее дело. Доктор Кэй. Не знаете ее? Молодая, но впечатляет. Мне уже приходилось с ней работать. Некоторые считают, что у нее новаторский подход.
– Девочка А, – повторил Джеймсон. – Та самая, которая сбежала?
Домой он вернулся за полночь.
Элис лежала на диване, горела лампа, а рядом, на ковре, стояли две чашки чая.
– Говорили мне: «Не выходи за полицейского», – пробормотала она. – И ведь были правы.
Джеймсон знал, что она думала об этом весь вечер, подыскивала слова, которые заставили бы его улыбнуться. Он приподнял ее ноги, сел на диван и положил их себе на колени.
– Мне как будто сто лет, – произнес он.
– А выглядишь на все двести семь… Ну как?
– Ужасно.
Элис потянулась, взяла кружку и подала ему.
– И негодяй уже мертв.
– Мне жаль, – сказала она.
– Помнишь, я плакал иногда по ночам? – спросил он. – Я всегда думал, что виной всему те ужасы, которых я насмотрелся. Все худшее, на что только способен человек…
– Ш-ш-ш. Не нужно, не…
– Так вот, – продолжил он. – На самом деле причина не в этом. Я плакал от облегчения, от благодарности. Понимаешь? За нас, за то, как мы живем.
В последующие месяцы он хорошо узнал доктора Кэй. Они вместе провели много часов в больнице, слушая
Бывали дни, когда ему становилось трудно даже смотреть на эту девочку и вместо этого он разглядывал свои записи или значки на экранах медицинских приборов – незнакомый, непонятный ему цифровой язык. Но девочка становилась все крепче, и, когда он начинал сомневаться в методах доктора Кэй, в ее выборе того, что озвучить, а о чем умолчать, психолог всегда напоминала ему об этом.
– Девочке А с каждым днем становится лучше, – говорила доктор Кэй. – Она мысленно уходит от того дома все дальше и дальше, и гораздо быстрее остальных. Вы разве не видите?
– Вижу, конечно.
– Тогда позвольте мне продолжать свою работу.
Когда все улики собрали и допросы завершили, его перекинули на другие дела, но он часто спрашивал о детях Грейси и не переставал следить за ходом их дела.
Однажды поздним вечером, когда он уже заканчивал работу, к нему пришла доктор Кэй. Была весна, бледный вечерний свет проскальзывал сквозь жалюзи. Он собирал сумку и уже представлял свою кровать: как она пахнет, постельное белье на ней, немного протертое, как он любил.
Тут же в памяти всплыли кровати на Мур Вудс-роуд. Доктор Кэй ждала его, сидя на дешевом пластиковом стуле, каждый штрих ее образа выпадал из окружающей обстановки: мягкость свитера, очки – «кошачьи глаза», сложенные на коленях руки с гламурным маникюром.
– Привет, Грег. – Она поднялась, чтобы обнять его.
– Кофе? – предложил он, и доктор Кэй кивнула, хотя они оба знали, что этот кофе она так и не выпьет.
Он провел ее в одну из комнат для допросов. Стоящие у стола стулья стояли в хаотичном порядке, как будто комнату покидали в спешке.
– Будь как дома, – сказал Джеймсон.
Стоя у кофемашины, он понял, что боится. Он готовился увидеть Кэй снова только в зале суда, на слушании дела Деборы Грейси. Джеймсон вытащил напиток, прежде чем аппарат закончил работать, и горячая вода обожгла ему руку.
– Как там они все? – спросил он, вернувшись. – Нормально?
Он поставил кофе на стол, доктор Кэй взяла один из теплых стаканчиков и ответила:
– Нормально. Ты, конечно, читал газеты: «О нынешнем местонахождении детей ничего не известно».
– Значит, их уже усыновили, – сказал Джеймсон. – А больше людям ничего и не нужно знать.
Он поднял свой стаканчик и произнес:
– Надеюсь, теперь они будут жить долго и счастливо – все без исключения!
– Одно исключение все же есть, – заметила доктор Кэй.
Она выдохнула и прикрыла глаза руками. Он придвинулся.
Конец ознакомительного фрагмента.