Девушка для Данте
Шрифт:
Я молчу. Потому что просто не знаю, что сказать. Я не знаю, что чувствовать и что думать.
— Я люблю тебя, не Элену. Между мной и Эленой всё кончено. И я сказал отцу, что я больше не встречаюсь с ней, — говорит он. — Я уже сказал ему об этом. И он понял меня.
— Ты сказал ему обо мне? — спрашиваю я. — Он знает, что теперь ты со мной?
Тишина.
Я обвиняюще смотрю на него.
— Ты не сказал!
Данте смотрит на
— В этом нет необходимости, Риз. Он уже знал. Он мог это увидеть за двести миль. Я люблю тебя. Все это видят. Все знают об этом.
Я всё ещё молчу.
Я хочу верить ему.
— Я действительно хочу верить тебе, — отвечаю ему я. — Но доверие больше не проблема. Видеть тебя и Элену здесь, перед всей этой толпой… вы выглядели так, будто принадлежите друг другу. Ты и я… мы — нет. Мы не подходим друг другу. Давай просто выложим все карты на стол. Я — фермерская девчонка из Канзаса. Ты — важная персона с ещё более важным отцом. Это так не работает. И никогда не сработает.
Мои плечи поникли, а голос стал ровным.
Моя рука дрожит.
Моя голова кружится.
А моё сердце разбито.
Я просто хочу вернуться домой. Домой в Канзас, к моей маме.
И я говорю ему это.
Данте смотрит на меня печально и в неверии.
— Пожалуйста, не делай этого, — умоляет он. — Риз. Пожалуйста. Мне плевать на наши различия. В тебе есть всё то, чего нет во мне. Это ведь важно, правда? Ты напориста там, где я колеблюсь, а я чувствую себя уверено там, где ты боишься. Ты сильна, когда я слаб, а я твёрд, когда ты мягка. Совершенно одинаковые люди скучны. Мы разные, и я люблю это. Я люблю тебя. Всё остальное не имеет значения.
— Раньше я думала, что любовь — это всё, что имеет значение, — говорю ему я. — Но я просто больше не знаю. Я не знаю, достаточно ли этого.
И моё сердце. Моё бедное сердце разбито, и я просто хочу вырвать его и растоптать, потому что я доверила ему, моему сердцу, принять это решение, и теперь оно разбито.
Внезапно я понимаю, что сейчас идёт дождь, и решаю, что это как раз кстати. На душе у меня серо и тоскливо, так что, пожалуй, дождь очень подходит. Капли разлетаются брызгами вокруг нас, но я не двигаюсь. Мне всё равно, что я промокну. Мне на всё плевать.
— Нам нужно зайти внутрь, — говорит мне Данте. — Пожалуйста, Риз. С тобой только что произошёл несчастный случай. Я не хочу, чтобы ты ещё подхватила пневмонию.
Но я всё равно не двигаюсь. Вместо этого я откидываю голову на шезлонг и поднимаю своё лицо к небу, позволяя дождю омывать его.
И я снова молчу.
— Отлично, — наконец произносит Данте. — Если ты решила заработать пневмонию, то и я тоже.
Он опускается на соседний шезлонг и позволяет дождю пропитать водой его костюм.
Мы оба, должно быть, выглядим нелепо, растянувшись рядом с бассейном
И я даже не знаю, как долго мы пробыли в таком положении.
Но, в конце концов, спустя минуты или часы я замерзаю. Дождь всё ещё не прекращается, и моя кожа похожа на лёд, а зубы стучат.
Данте смотрит на меня.
— Теперь ты готова?
Он не выглядит недовольным или нетерпеливым.
Он просто промок.
Очень-очень сильно промок.
Я киваю.
Данте поднимается на ноги и затем наклоняется, чтобы помочь мне. И я позволяю ему это. Я слишком расстроена и опустошена, чтобы возмущаться.
Он прикасается пальцами к моему гипсу.
— Тебе не стоило его мочить, — мягко говорит он.
— Это не имеет значения, — отвечаю я. Потому что ничего не имеет значения. Больше не имеет. Я разворачиваюсь и начинаю идти в сторону здания, но Данте нежно хватает меня за руку, заставляя повернуться обратно.
— Риз.
Одно слово. Но тон его голоса. Взгляд глаз. Боль на его лице.
— Пожалуйста.
Хорошо, два слова.
— Я люблю тебя.
И три самых важных слова из всех.
Я падаю на шезлонг и снова плачу, хотя думала, что у меня больше не осталось слёз. А потом Данте оказывается рядом со мной, обнимает меня своими мокрыми руками и шепчет мне на ухо.
И хриплость его голоса.
Запах его мокрой кожи.
Биение его сердца рядом с моей головой.
Всё это.
Я не хочу быть без него.
Может быть, он прав. Может быть, любовь — это всё, что имеет значение. И мы сможем преодолеть наши различия. Мы сможем пройти через всё, что угодно.
И затем он целует меня.
И я позволяю ему это.
И я целую его в ответ.
Потому что я люблю его, и он любит меня, а Элена Конту не имеет значения.
Руки Данте оборачиваются вокруг меня, тёплые и сильные, и я льну к нему, к его теплу, его силе. Дождь всё ещё идёт, но мы целуемся под дождём, и это чертовски сексуально. На самом деле, я мечтаю целоваться под дождём вечно. Всю оставшуюся жизнь. Потому что это так чувственно.
— Нам нужно зайти внутрь, — произносит Данте у моих губ.
Но я не хочу двигаться. Я не хочу уходить отсюда и возвращаться в реальность. Не сейчас. Сейчас реальность — не мой друг. Совсем недавно я потеряла Данте, получила его назад, вновь потеряла его и затем только что вернула. Я хочу растянуть этот момент, прежде чем рисковать потерять его снова, прежде чем нас разлучат ещё какие-то недопонимания.
И нет. Я не вижу в этом никакого смысла.
Я просто знаю это.
Данте тянет меня за руку, и я слепо следую за ним. Потому что я промокла и он прав. Нам нужно зайти внутрь.