Девушка из Хиросимы
Шрифт:
красневшаяся Инэко обмахивалась рукавом и что–то шептала на ухо Ясаку.
Еще в школе Инэко, — она училась в одном классе с Сумико, — говорила, что Ясаку — самый умный и красивый парень в Новом поселке. У Ясаку было узенькое лицо с острым носом, его дразнили «лисичкой».
Студент уже перестал расспрашивать Хэйскэ. Стали говорить о том, как Сакума на–днях пригласил к себе самых влиятельных стариков из трех поселков, угостил их сакэ и импортными сигаретами и взял с них слово, что они. прикажут всем своим родичам голосовать за Югэ.
— С предвыборной кампанией получилось
Это молодчики из клуба «Четыре Эйч»… — пробормотал Хэйскэ. — И из других деревень приходили громилы, Сакума нанял… Мы пробовали драться…
Что правда, то правда, — прогудел широкоплечий мужчина с квадратным лицом, в солдатском кителе. — Пока мы почесывались, Сакума и Югэ действовали… организовали клуб «Четыре Эйч» и шайку громил. Молодчики из «Четырех Эйч» — это ерунда, они ходят на собрания только потому, что там показывают американские фильмы. Этот клуб сам развалится, а вот эти громилы — дело серьезное. Если учредят здесь филиал Содружества хризантемного флага или что–нибудь вроде этою, то у них сразу же появятся богатые покровители. И полиция начнет помогать им.
Надо было раньше выступать с самокритикой, Сугино, — процедил сквозь зубы Цумото. — Бьешь в барабан после праздника.
Затем стали говорить о сборе папоротника. Каждую весну до посадки риса молодежь всей округи, собравшись вместе, ходила в горы собирать папоротник. Это был старинный обычай. Но во время войны молодежи было не до папоротника, к тому же на многих горах были зенитные батареи и наблюдательные пункты. В прошлом году молодежная группа Старого поселка собиралась устроить прогулку в горы, но упустила время, и пришлось ограничиться спортивным праздником, устроенным вместе с рабочими стекольного завода в поселке Куротани.
Сугино предложил соединить сбор папоротника с празднованием кануна 1 Мая и по возвращении с горы устроить на поляне перед Обезьяньим лесом гулянье с концертом–митингом.
— А не поздно будет? — спросил дедушка. — В наше время мы собирали раньше. Папоротник твердый станет.
Сугино помахал рукой перед лицом:
— Дедушка, насчет папоротника я большой знаток. Самый вкусный в мире папоротник растет в наших горах. И здесь лучше всего собирать в конце апреля или в начале мая.
Цумото и Кандзи поддержали предложение Сугино. Только надо как следует подготовить программу коп–церта–митинга. Этой подготовкой должна заняться инициативная комиссия. Она должна работать в тесном контакте с городским отделом Демократического союза молодежи и профсоюзами. Особенно тщательно надо подготовить повестку митинга, охватить все самые важные вопросы.
— В первую очередь насчет соглашения с оккупантами, — сказал учитель. — Жители этого района должны понять, что это соглашение угрожает им непосредственно. В нашем районе находится военная база. Она называется «Кэмп Инола». Сперва здесь был только склад для горючего, потом появилась взлетно–посадочная дорожка, потом полигон… сейчас строят казармы и еще что–то. «Инола» постепенно растет. И придет день… он быстро приближается… когда
Ясаку приподнялся и поднял руку.
— На этом митинге надо начать сбор подписей, — сказал он тонким голосом, — потребовать освобождения Такеда Юкио. Мы должны подняться на его защиту…
Он запнулся и, пробормотав что–то, махнул рукэй и сел. Инэко захлопала в ладоши, все тоже захлопали.
— Я предлагаю избрать инициативную комиссию, — сказал учитель. — От лесорубов и углежогов Монастырской горы — Фукуи Кандзи, от Демократического союза молодежи… — он повернулся к студенту, — Икетани, от Старого поселка — Сугино… а остальных вы сами привлеките.
Все подняли руки. Учитель подозвал к себе Рюкити и сказал ему что–то. Оба посмотрели в сторону сидящих у двери Яэко и Сумико. Сумико покраснела и перестала щипать себе шею. В это время ей передали пачку книжечек, которую просматривали по очереди все собравшиеся. У двери было темно. Сумико пошла в кухню, но там тоже был полумрак: на полочке горела маленькая плошка. Тоненькие номера журналов были напечатаны не в типографии, а написаны от руки, а потом размножены таким же способом, как листовки. И бумага была такая же грязновато–желтая, многие буквы нельзя было прочитать. При тусклом свете плошки Сумико смогла разобрать только буквы на обложках.
«Новые всходы». Молодежная группа профсоюза рабочих завода в Явата.
«Руда». Отдел культуры профсоюза рабочих рудника Камиока в префектуре Гифу.
«Ветряная мельница». Группа стихотворцев префектуры Айти.
«Пылающий уголь». Литературный кружок при профсоюзе шахтеров Миута на Хоккайдо.
«Сигнальная ракета». Отдел культуры молодежной группы деревни Симодзу.
«Огонек». Сектор культурных мероприятий рабочих паровозного депо в Тояма.
«Белая башня». Филиал Демократического союза молодежи префектуры Кагава.
И еще — «Шелест трав», «Мотыга», «Тридцать шесть холмов», «Пашня победы», «Баррикада», «Наше
знамя», «Пароль», «Наша звезда», «Поэты уезда Фува префектуры Гифу», «Л и–тература рабочих и служащих электростанции в Нумадзи» — ри», «Голос телефонисток»…
К Сумико подсела Инэко и, обмахиваясь рукавом, затараторила:
— У нас будет выходить журнал «Наша земля», сегодня решили… уже учредили литературные кружки на дамбе, на Монастырской горе и в Восточном поселке, а Ясаку уже написал несколько стихотворений, такие замечательные, я их переписала и вызубрила… и учитель Акаги сегодня похвалил Ясаку… Ясаку уже научился печатать на гарибане, это такая машинка…
А Инэтян отпустили на собрание?
Инэко замотала головой и хихикнула.
— Я сказала, что иду к Яэтян помогать шить, и пришла сюда с Ясаку… сперва боялась, думала, что вдруг будут делать что–нибудь страшное… А Сумитян боялась?..
Немножко боялась, — ответила Сумико.
В комнате, где происходило собрание, захлопали в ладоши. Сумико и Инэко пошли в каморку и сели у двери. Инэко передала пачку журналов сидевшим впереди.
Говорил сидевший рядом со студентом коренастый парень с красным, обветренным лицом. У него быЛ совсем хриплый, надорванный голос: