Девушка под сенью оливы
Шрифт:
– Я не ребенок, Брюс! – взорвалась Пенни. – И, пожалуйста, не командуй мною так, будто я одна из твоих пассий. А сейчас я еду вместе с ранеными в госпиталь! Увидимся позже!
– Но ты ведь даже не знаешь, где мы будем! Я сам заберу тебя из госпиталя, и это приказ! – рявкнул в ответ Брюс, но Пенни уже не слышала его.
Вот как! Там, на острове, и потом на лодке, все они были рады тому, что она есть, и тому, что она может помочь им. А здесь… Она не собирается прохлаждаться на этой дурацкой вилле. Распивать коктейли, болтать всякую чепуху в ожидании, когда их наконец переправят в Египет. Особенно когда здесь работы невпроворот.
Она быстро запрыгнула в карету «Скорой помощи», бросив последний взгляд на тот страшный хаос, который творился
Машину вела медсестра, облаченная в военную форму австралийских войск. Она уверенно петляла по узеньким улочкам Ханьи. Пенни нащупала рукой холщовую сумку со своими пожитками. Медицинская форма – вот ее главное сокровище на данный момент! Как хорошо, что она прихватила ее с собой. Она с ней ни за что не расстанется.
Странное чувство свободы вдруг охватило все ее естество. Она с любопытством разглядывала улицы незнакомого города. Совсем не похож на Афины! Город начинался прямо от бухты Суда и простирался вдоль моря, повторяя все изгибы и выступы береговой линии. Вдоль пыльных дорог теснились крохотные домики, похожие на кубики. Во всех домах ставни плотно закрыты – спасение и от духоты, и от пыли. Между домами виднелись фруктовые сады с ровными рядами пышных лимонных деревьев. То тут, то там мелькали оливковые рощи. Вдоль улиц тянулись шеренги высоких платанов, густые кроны которых создавали живительную тень. Были и еще какие-то деревья, названий которых Пенни просто не знала. Между тем скорость пришлось сбросить, так как они пристроились в самый хвост длиннющей колонны. Повозки с впряженными в них мулами и осликами были доверху нагружены плетеными корзинами. И повсюду при виде их машины люди начинали улыбаться и приветствовали их. Женщины в черных головных уборах, босоногая ребятня с радостным визгом сопровождали машину с обеих сторон. Даже собаки, как показалось Пенни, встречали их веселым лаем, с энтузиазмом бросаясь под колеса. Ближе к центру постройки стали выше: оштукатуренные дома с балконами, с резными ставнями, расписанными яркими красками. Потом и вовсе пошли элегантные особняки, построенные в классическом стиле, с красивыми окнами и коваными чугунными оградами. Они свернули влево и стали стремительно удаляться от центральных улиц вверх по склону, ведущему к скалистому берегу. Пенни уже издали увидела палатки и натянутые тенты, над каждым из которых развевался «Юнион Джек». Подъезжают!
Бухта Галатас завораживала своей первозданной красотой. Госпиталь разбили на свободном пространстве между дорогой и берегом моря, поближе к скалистым отрогам, служившим одновременно и защитой от береговых ветров. Легкий бриз шевелил натянутые тенты, установленные в тени кипарисов и оливковых деревьев. Все время подъезжали машины, доставляя новых раненых. Тут же суетились санитары, дневальные отдавали команды, регулируя общий поток. При себе у Пенни были только паспорт, форма, золотые часики – подарок отца и носовой платок – подарок Йоланды. Носовой платок был весь в пятнах крови. «Если они откажутся взять меня, пущу в ход козырные карты, – решила про себя Пенни. – Начну афишировать связи Уолтера в посольстве».
Но случая воспользоваться знакомствами не представилось. Их сразу же направили в перевязочный пункт, где хлопотали сестры из австралийских и новозеландских частей. Они быстро переписали фамилии и звания всех раненых и тут же увезли их на осмотр.
Конечно, в любое другое время Пенни тут же побежала бы к воде, чтобы окунуться и смыть с себя всю грязь. Но сейчас не до купаний. Должна же она как-то обозначить свое присутствие здесь: зарегистрироваться, получить задание. Неужели же для нее не найдется работы?
Старшая медсестра выслушала ее, а когда Пенни рассказала о своем военном опыте в составе миссии Красного Креста, то сестра уже более не раздумывала. Она приказала ей немедленно переодеться в чистую форму и тут же выписала ордер на постой, согласно которому Пенни прикомандировывалась к военно-полевому госпиталю вплоть до момента эвакуации личного состава госпиталя с острова.
– Сегодня после обеда у нас пройдет служба благодарения, – сказала ей старшая медсестра. – Если хотите, присоединяйтесь.
– А за что благодарить? – невольно вырвалось у Пенни. Все увиденное ею за последние месяцы никак не настраивало на благодарственные молебны.
Сестра была явно шокирована ее вопросом.
– Как за что? За то, что нам удалось спасти стольких мужественных солдат. За то, что мы все еще живы. Моя подруга сгорела заживо вместе с ранеными и гражданскими, которых перевозил паром «Геллас». Они даже не успели выйти из бухты.
Пенни невольно содрогнулась при мысли о том, что среди этих несчастных могла быть и Йоланда.
Перед началом службы одну из ближайших скал задрапировали национальным флагом Великобритании. Перед флагом поставили две железные банки из-под повидла с полевыми цветами. Пенни почему-то захотелось расплакаться при виде этой картины. Говорили о свободе, о красоте окружающей природы – и ни слова о смерти, о палатках, о нехватке дезинфицирующих средств.
С наступлением вечера Пенни вместе с другими медсестрами, освободившимися после дежурства, отправилась на море. Они нашли укромный уголок, где можно было искупаться, не привлекая к себе излишнего внимания, быстро разделись и нырнули в прохладные волны. Как хорошо, подумала Пенни, наблюдая за тем, как девушки, поднимают вокруг себя фонтаны брызг. И впереди у них еще несколько часов свободного времени.
– А давайте оторвемся по полной, – предложила одна из медсестер по имени Сэлли. – Сейчас махнем на попутке в город, и мы тебе покажем все местные красоты, – обратилась она к Пенни. – Главная достопримечательность – это, конечно, сама бухта. Вернее, то, что от нее осталось. А еще я знаю одно местечко, где продается самое вкусное в мире мороженое. В двух шагах от Кафедральной площади.
Пенни даже не во что было переодеться. Почти все свои вещи она пустила на тряпки для перевязки раненых. Пришлось ехать в том, в чем была.
В городе бурлила жизнь. Десятки узеньких улочек, извиваясь и петляя, бежали от гавани вверх, к центру. То и дело им встречались большие воронки от разорвавшихся бомб, люди осторожно обходили их и торопились дальше по своим делам. Кто-то собирал разбросанный вокруг мусор, кто-то блуждал по магазинчикам, которые, несмотря на военное время, бойко торговали всем подряд. В одной из лавчонок Пенни купила себе кружевную блузку вместо той рубашки, которую пустила на бинты для Брюса. Потом девушки купили себе еще немного сладостей, орехи, масло, мыло и повели Пенни в ту часть города, где ремесленники прямо на улицах торгуют своими изделиями. Особенно бойко шла торговля у сапожников. Греческие военные из местных охотно покупали высокие, до самых колен, кожаные сапоги. Знакомая обувь, подумала Пенни. Сколько таких вот сапог ей пришлось разрезать, чтобы добраться до раны. Себе она купила небольшую сумочку-кошелек на ремешке, которую носят пристегнутой к талии. Вполне достаточно места для хранения документов, нескольких соверенов, сэкономленных на черный день, и небольшой фляжки с бренди. Плюс золотые часы и драгоценный носовой платок. Она вдруг вспомнила, как одна пожилая медсестра-гречанка учила ее в Афинах, что в непредвиденных обстоятельствах главное – это сохранять хладнокровие и иметь при себе хоть немного наличных денег.