Девушка с корабля
Шрифт:
– В самом деле?
– Я не из тех, которые…
Миссис Хайнетт никогда не считалась нетерпеливой женщиной.
– Будем считать все ваши отрицательные качества бесспорно установленными, – кратко сказала она. – Я уверена, что существует множество вещей, которых вы не делаете. Ограничимся вопросами более определенными, если вы, конечно, не имеете ничего против этого. О чем именно вы хотели бы переговорить со мной?
– О браке.
– О каком браке?
– О браке
– Мой сын не состоит в браке.
– Нет, но предполагает вступить в брак. Сегодня в одиннадцать часов утра в маленькой церкви за углом.
Миссис Хайнетт подпрыгнула.
– Вы с ума сошли?
– Осмелюсь доложить вам, что я сам тоже не в большом восторге от этого, – проговорил мистер Мортимер. Видите ли, и я влюблен в эту девушку, черт меня подери!
– А кто же она?
– … Влюблен уже несколько лет. Я из тех молчаливых, терпеливых людей, которые только ходят вокруг да около, глядят и вздыхают, но никогда не заговаривают о своей любви…
– Кто эта девушка, увлекшая в западню моего сына?
– … я всегда принадлежал к людям, которые…
– Мистер Мортимер! С вашего разрешения будем считать, что вы обладаете также и всеми положительными качествами. Бросим обсуждать этот вопрос. Вы явились ко мне с нелепейшей историей.
– Вовсе не нелепейшей. Это непреложный факт. Я узнал об этом от моего слуги, который, в свою очередь, получил сведения от ее горничной..
– Не будете ли Вы любезны сказать мне, кто та девушка, на которой хочет жениться мой заблудший сын?
– Я бы не назвал его «заблудшим», – возразил мистер Мортимер, желавший, по-видимому, оставаться беспристрастным. По-моему, он большой ловкач. Девушка, знаете ли, первый сорт. Мы росли с нею вместе, и я люблю ее уже много лет. По меньшей мере целых десять! Но знаете, бывает такое невезение, что никак не найдешь случая сделать предложение. Летом 1922 года такой случай почти что представился, но мне не удалось воспользоваться им. Я, видите ли, не могу причислить себя к разряду тех смелых, находчивых молодых людей, которые умеют поддерживать оживленный разговор. Я не…
– Если вы будете так любезны, – нетерпеливо прервала его миссис Хайнетт, – и отложите на другое время этот психоаналитический доклад, вы меня премного обяжете. Я хочу узнать имя девушки, на которой намерен жениться мой сын.
– Разве я не сказал вам ее имя? – переспросил с удивлением мистер Мортимер. Странно! Как это вышло? Странно, право, как это иногда думаешь что-то сделать и не делаешь, я, знаете ли, принадлежу к тому роду людей…
– Как ее зовут?
– К тому роду людей…
– Как ее зовут?
– Беннетт.
– Беннетт? Вильгельмина Беннетт? Дочь мистера Руфоса Беннетта? Та самая рыжеволосая девушка, с которой я встретилась на завтраке в доме вашего батюшки?
– Вот именно. Вы замечательная отгадчица. Мне кажется, что вам удастся положить конец всей этой истории.
– Несомненно!
– Вот и чудесно!
– Брак этот будет несчастлив и невыгоден для обеих сторон; мисс Беннетт и мой сын не подходят друг к другу.
– Совершенно верно. Я сам тоже так думаю.
– Их ауры окрашены в различные цвета.
– Если бы это пришло мне когда-нибудь в голову, – проговорил Брим Мортимер, – я не забыл бы об этом сто лет. Окрашены в различные цвета… Теперь дело ясно, как шоколад.
– Очень вам признательна, что вы пришли рассказать мне об этом. Я немедленно приму меры.
– Прекрасно-с. Но как же именно? Сейчас уже довольно поздно, а она будет в церкви к одиннадцати часам.
– Но Юстеса там не будет.
– Вы полагаете воспрепятствовать ему?
– Юстеса в церкви не будет, – повторила миссис Хайнетт.
Брим Мортимер подпрыгнул в кресле.
– Вы снимаете тяжесть с моей души.
– Я полагаю, что душа едва ли создана для переноски тяжестей.
– Так я пойду. Я, извините-с, еще не завтракал. Слишком был удручен. Теперь полегчало. Три яйца и ломоть жареной грудинки придутся сейчас как нельзя более кстати. Мне так кажется, что на вас можно положиться.
– Вполне.
– Так позвольте пожелать вам всего доброго.
– Прощайте.
– Совершенно верно, прощайте. Я в субботу уезжаю в Англию на «Атлантике».
– В самом деле? Мой сын также уезжает на этом пароходе.
Брим Мортимер вопросительно посмотрел на писательницу.
– Надеюсь, вы не сообщите ему, кто разрушил его планы.
– Простите?
– Я хочу сказать-вы не подольете масла в огонь?
– Я не вполне понимаю вас.
– Вы не скажете ему, что именно я испортил всю его игру?
– Я не упомяну ни единым словом о вашем рыцарском поступке.
– Рыцарском? – повторил Мортимер, с некоторым сомнением в голосе. – Мне, конечно, судить трудно, но я вряд ли назвал бы его вполне рыцарским. Разумеется, в любви, как на войне, все дозволено. Во всяком случае, я чрезвычайно рад, что вы скроете от него мое участие в этом деле. Иначе мне было бы неприятно встретиться с ним на пароходе.
– У вас мало шансов встретиться с Юстесом. Он чрезвычайно равнодушно относится к морю и большую часть времени будет проводить в каюте.
– Тем лучше! Меньше недоразумений. Прощайте!