Девушка за дверью квартиры 6E
Шрифт:
Что-то яркое ударило ей по глазам. Она заерзала, провела по лицу ладошкой. Свет исчез, появился и снова ичез. Она открыла глаза. И услышала из темноты голос.
– Энни.
– Да? – проговорила она, ничего не понимая спросонья.
– Это дядя Майкл. Подойди к окну.
Энни зевнула, медленно села и потерла кулачками глаза. Зачем он пришел к ее окну да еще посреди ночи? Она добрела до окошка, на котором вечером ее мама подняла жалюзи. Небольшой проем почти полностью был закрыт крупной фигурой дяди Майкла.
– Что? – прошептала она.
– У меня есть для тебя еще один подарок – в машине. Тетя Бекки держит его для тебя. Так что, давай-ка,
Сон мигом слетел с Энни, и она радостно затрепетала всем своим существом.
– Это котенок? Вы узнали, что я хотела котенка…
– Ш-ш-ш! – резко шикнул он на нее, и она, поперхнувшись словами, сразу же замолчала. – Ступай к выходу, тихо-тихо, и жди на крыльце. – Она кивнула и, выйдя на цыпочках из своей комнаты, прошмыгнула мимо закрытой двери в родительскую спальню.
Майкл смог с облегчением выдохнуть, только увидев ее на ступеньках. Она сидела, обняв свои маленькие коленки. Почти все. Почти получилось. Он протянул руку, она встала, подбежала к нему, и ее маленькая ручка проскользнула в его ладонь. Разом они повернулись, прошли мимо ее велосипеда и направились к его машине, которая темным, немым силуэтом стояла в ночи в самом дальнем конце участка.
Она заподозрила неладное раньше, чем он ожидал. Сначала, когда он сказал, что котенок у Бекки в машине, она поверила. Уселась на переднее сиденье, пристегнулась и подалась вперед, с надеждой высматривая впереди фургон Бекки. Но миль через шесть притихла, стала все реже задавать вопросы, и лицо ее напряглось.
– Долго нам еще ехать, дядя Майкл?
– Минут пятнадцать, милая. Знаешь, я и забыл. Бекки решила отвезти котенка к нам домой, чтобы напоить его молочком.
– Но что скажут мама и папа, когда увидят его? Мне разрешат оставить его у себя?
Он потрепал ее по коленке.
– Конечно, Энни. Только сперва заедем ко мне домой. Ненадолго.
Глава 36
Я дожидаюсь, когда лифт повезет Джереми вниз, а потом открываю дверь и подхватываю большую картонную коробку с пометкой «осторожно, стекло». Лампочки для моих прожекторов. Заношу ее в квартиру и, прикрыв дверь ногой, замечаю на коробке посторонний объект, подсунутый краешком под этикетку.
Открытка. В розовом конверте. На лицевой стороне – надпись аккуратным почерком. «Девушке, которая живет в квартире 6Е». Я улыбаюсь, уловив намек на мои многочисленные псевдонимы. Отворачиваю незапечатанный уголок и вытряхиваю простую белую открытку, на которой синей ручкой выведено короткое послание:
Я не знаю, что с тобой происходит, и что значит это твое «я с людьми не общаюсь, я их убиваю». Но я знаю, что происходит со мной: я никак не могу выбросить тебя из головы. Пожалуйста, позволь мне войти.
Искренне твой, Джереми.
Перечитав записку два раза, я кладу ее перед собой на стол. Какое-то время сижу и думаю, не сводя с нее взгляда. А потом беру телефон и звоню Дереку.
Он отвечает после второго гудка.
– Что случилось?
– Ничего. Мне что, нельзя просто так позвонить и поболтать с другом?
– Мы не друзья и о сеансе не договаривались. Ты никогда не звонишь просто так.
– Вы заняты? – Я ощущаю укол ревности,
– Нет. Что случилось? – Слышу скрип и представляю, как он расслабленно откидывается на спинку кресла.
– Ничего. То есть, случилось… кое-что, и мне нужен совет.
– Новый срыв?
– Нет, ничего такого. Просто Джереми… помните того парня, который…
– За три года у тебя был один-единственный контакт с живым человеком, так что я понимаю, о ком ты. Что стряслось?
– Он оставил мне записку. Снаружи. На посылке. – Я зачитываю ее вслух, стараясь не вкладывать интонации, которой, возможно, и вовсе не существует. И в ответ слышу тишину. Она растягивается во времени настолько, что я начинаю нервничать.
– Чего ты от меня хочешь, Дина?
– Чтобы вы подсказали, что делать! Я понятия не имею, как поступать с этим дерьмом.
– А как бы тебе хотелось?
– Я… я сама не знаю, чего хочу. Просто скажите, что мне делать, и все.
– Что ты испытывала с ним рядом?
Я встаю и начинаю мерять шагами пространство между двумя своими спальными уголками. Пересекая невидимую черту посредине, я словно перемещаюсь между двумя своими личностями – от сексуальной кошечки к одинокой женщине и обратно. От ДжессРейли19 к коварной убийце. Я толкнула его в твердую грудь, и внезапно он оказался там, у меня во рту. Его язык нежно сплелся с моим. Мой предательский рот ответил на поцелуй, и сердце, когда мои ладони по собственному почину взметнулись к его сильным плечам, застучало быстрее. Лезвие резака глубоко вонзилось в его плоть, и на ладонь мне веером брызнула кровь. Я упивалась им, с жадностью впитывая новые ощущения, ощупывала его тело, дергала за рубашку, спеша расстегнуть пуговицы. Я могу подготовиться на случай, если он вернется и снова зайдет внутрь, – и тогда преуспею в своем стремлении к смерти.
– Дина?
Я останавливаюсь и пытаюсь сосредоточиться.
– Простите… о чем там вы спрашивали?
– Что ты испытывала с ним рядом? Что чувствовала?
– Я хотела его. – На мне, во мне. Подо мной – мертвым.
– В каком смысле? – У Дерека такой чувственный голос. Такой успокаивающий, мужской. Я принимаю решение и, подойдя к своей розовой постели, ложусь на пропахшие лубрикантом и латексом простыни.
– Во всех. Я хотела, чтобы он продолжал меня трогать, чтобы его ладони ласкали мое тело. Хотела ощутить тепло его кожи. Хотела, чтобы он трахал меня своим твердым членом, долго, без остановки, и… – Я замолкаю, мои пальцы снуют в мокрой промежности, спина изогнута – поза для камеры, которая сейчас не включена. Сама того не заметив, я вошла в роль Джессики и поддалась привычке живописно описывать секс – привычке, которую так любят мои клиенты, от которой у них встает и которая доводит их до оргазма. И с кем. С Дереком. Да что, блин, со мной такое? Осталась во мне хоть частичка прежней меня, или ее вытеснили напрочь два моих эго?
На том конце провода тишина. Тишина и дыхание.
– Извините, – быстро говорю я, садясь и пытаясь восстановить некое подобие серьезного тона. – Я хотела, чтобы он меня трахнул, но еще я хотела убить его. Это было выматывающе, вся эта внутренняя борьба. В одно мгновение доминировала сексуальная сторона, а в следующее я теряла контроль и хотела только одного: причинить ему вред. Я не хочу проходить через это снова.
– Выходит, ты уже приняла решение.
– Типа того.
– Типа того?