Девушка за дверью квартиры 6E
Шрифт:
– Вам нужно проверить Ральфа Аткинса. Он сантехник, живет в Бруклете, Джорджия.
– Кем он приходится Энни?
– Я не знаю, родственник он ей или нет.
– Как они связаны?
– Я… я не знаю. – С отвращением я замечаю в своем голосе слабость. Разговор стремительно летит в никуда, словно потерявший равновесие лыжник, который катится кубарем по склону горы.
– Тогда, быть может, расскажете, что вы знаете? – В стальном голосе проскальзывает нотка доброты.
– Я знаю, что несколько раз общалась с Ральфом Аткинсом, и во время нашего общения он не скрывал своего
– Он называл ее фамилию?
Я стискиваю зубы.
– Нет.
– Почему вы не сообщили властям?
– Хотела собрать побольше информации о том, кто такая Энни, и существует ли она вообще.
– Как давно вы знакомы с Ральфом?
– Мы не знакомы. Он мой клиент. Я секс-оператор. Занимаюсь виртуальным сексом за деньги.
– И во время одного из ваших эротических сеансов он упомянул Энни? – Все, судя по недоверию в тоне, я его потеряла.
– Да.
– По какому адресу он проживает?
Сообщаю адрес. Меня переполняют надежда и сожаление. Надежда на то, что ее найдут, и сожаление о том, что я не смогу убить чудовище своими руками.
По окончании разговора я сажусь на пол и погружаюсь в раздумья. Доверия к полиции у меня давным-давно нет. Они неспособны разглядеть истину, даже если она находится у них перед носом. Может, мой звонок и выведет их на Ральфа, и Энни окажется спасена, но в случае их провала действовать предстоит мне.
Я открываю файл, который три часа назад прислал Майк, и начинаю искать следы извращенности в компьютере и голове РальфаМА35. И довольно скоро их нахожу.
Масса соответствующих фото и видео – вот свидетельство того, что Ральф болен. В его почте я нахожу подтверждения подписок на рассылки, сообщения с форумов и прочую корреспонденцию, связанную с педофилией, а заглянув в историю посещений браузера, срываю джекпот. Ссылки на «Крейглист» с запросами об аренде квартиры. К двум объявлениям он обращался больше пяти раз. Я снова лезу в его почту и нахожу там двухнедельную переписку, в конце которой он, подписавшись каким-то левым дебильным именем, договорился о шестимесячной аренде. Задаток был отправлен банковским чеком, и 1 апреля договор вступил в силу.
Бинго.
* * *
Той ночью, сидя в луже крови на кухне своего детства и глядя на умирающую передо мной мать, я кричала, но мои крики не были криками скорби. Когда я колола ее ножом, когда вонзала его снова и снова, когда ее кровь заливала мне руки и била в лицо, я испытывала облегчение. Моя больная, испорченная душа забирала ее душу, выжимала из нее жизнь. И моя мать, на плечо которой я опиралась, которая упаковывала мои школьные завтраки, зацеловывала мои синяки и была мне примером, умерла. Я убила ее.
Тем долгим, агонизирующим криком я оплакивала жизни, которые отняла – ее жизнь и свою. Я оплакивала то существо, в которое тогда превратилась.
* * *
Глядя на договор аренды с адресом, по которому, вероятно, удерживают Энни, я чувствую себя прискорбно неподготовленной. И это почти смешно. Три года думать о смерти и представлять, как отнимаешь одну жизнь за другой, чтобы
Действуй.
Глава 39: РальфМА35
Полиция постучала в дверь Ральфа Майкла Аткинса в понедельник вечером, в 18:12, когда он вместе со своей женой Бекки только что сел за стол с разложенным по тарелкам пережаренным мясом. Услыхав стук, Бекки отбросила салфетку и с раздраженным вздохом встала. Майкл остался сидеть, склонив голову и прислушиваясь, за полированным обеденным столом. Наконец Бекки вернулась. Сиреневый запах ее духов перебивал запах мяса.
– Майкл, это полиция. Насчет Энни.
Полицейские опросили их вместе. Сидя в своей чопорной гостиной, Бекки держала Майкла за руку и во время некоторых вопросов стискивала ее так сильно, словно хотела сломать. Их ответы были быстрыми и лаконичными.
Нет, они понятия не имеют, где может быть Энни.
Нет, после дня рождения они ее не видели.
Нет, никаких правонарушений в прошлом за ними не числится.
Вчера они были дома, весь вечер. И он, и она готовы подтвердить это под присягой.
Хорошо, на случай возникновения новых вопросов они не станут покидать город.
Нет, они не представляют, кто бы мог захотеть причинить вред бедняжке Энни.
Нет, у них только один компьютер.
После тщательного обыска полицейские попросили показать им домашний компьютер. Бекки проводила их в кабинет, где стоял древний PC, и согласилась отдать его под расписку, не сказав ни слова об имевшемся у Майкла лэптопе. Затем полиция ушла, и они вернулись за стол с остывшими блюдами.
За весь ужин, съеденный в молчании под скрип ножей и вилок о тяжелые тарелки, была произнесена всего одна фраза.
– Я не знаю, что ты натворил, Майкл, но сегодня ты останешься здесь. На всю ночь.
Глава 40
Нож: есть. Я снимаю кипу книг со старого, потертого чемодана и, расстегнув его, достаю один-единственный лежащий внутри предмет – черный стилет. Если зажать кнопку на рукояти, выскочит длинный, тонкий и чрезвычайно острый клинок. Я купила его в момент слабости. Точнее в четыре часа слабости, в течение которых я придирчиво изучала разнообразные ножи с выкидным лезвием, выискивая среди них наиболее действенное и эффективное орудие убийства. Мои фантазии сосредоточены в основном на убийстве с помощью ножа. От ножевых ран больше крови, больше мучений для жертвы и медленнее смерть, если бить, куда надо, и не задевать крупных артерий. Впрочем, вряд ли я стала бы сдерживаться. Я прячу нож в карман толстовки.