Девушка за границей
Шрифт:
Он произносит это с такой серьезностью, что я вынужден разорвать его на части просто ради забавы. “Однажды я встречался с Элтоном. Мой отец несколько раз разогревал для него на азиатском этапе своего тура в те далекие времена. В Корее он был огромен ”.
Ли раздражается. “Я действительно единственный гей в Англии, который не знает Элтона Джона?”
Вернувшись домой в тот вечер, я забираю свой улов в свою комнату. Картина ставится на комод, и я сажусь на
От этой мрачной мысли у меня по спине пробегает странная дрожь. Я думаю, это то, чего мой отец боялся больше всего, что двигало его по карьерной лестнице: навязчивая фобия неизвестности. И это то, что заставило его бросить все это тоже. Страх никогда не узнать свою дочь, что она не узнает его. Память управляет нами сильнее, чем мы осознаем.
– Сувенир?
Я вздрагиваю при звуке его голоса.
Джек прислоняется к дверному косяку в клетчатых брюках. Его волосы мокрые, и капли воды все еще липнут к обнаженной груди. От него пахнет мужским мылом. Аромат мгновенно наполняет мою комнату — густой и влажный, — как будто я стою с ним под душем. Мысль, которая проносится у меня в голове, пока он не кивает на картину, словно щелкая пальцами у меня перед носом, чтобы посмотреть, есть ли кто дома.
“Кто эта девушка?”
“Да, э-э, я не знаю”. Я прихожу в себя, надеясь, что он не замечает, что каждый раз, когда он полуголый появляется в поле моего зрения, я теряю представление о времени и пространстве. “Мы остановились на распродаже недвижимости. Я взял его больше из любопытства.
Входя, Джек покачивает головой, рассматривая картину под разными углами. “Глаза. Клянусь, они преследуют меня.
– Ли она не нравится. Я ухмыляюсь. “Он думает, что она выползет оттуда и в конце концов встанет над его кроватью с мясницким ножом”.
Джек вздрагивает.
– Спасибо за кошмары.
“Мне нужно придумать исследовательский проект для одного из моих занятий. Разгадать своего рода тайну. Я полагаю, это соответствует требованиям.
Он снова подходит к картине. “Она потрясающая”.
Как типично, что Горячий Джек влюбился в картину, которую я принесла домой. Элизе это понравится.
– Я хочу выяснить, кто она такая, но не уверен, с чего начать.
Пожав плечами, он постукивает по углу картины. “Начни с художника”.
Я подхожу, чтобы рассмотреть поближе. Подпись настолько тонкая, что я не заметил ее раньше.
“Что здесь написано?” Спрашиваю я, прищурившись в правый угол. “Дайс?”
– Похоже на то.
“Каковы шансы найти во всей Англии художника времен Второй мировой войны по имени Дайс?”
– Думаю, ты скоро узнаешь. Он отступает назад, все еще изучая мое новое сокровище. “ Странно, не так ли? Вывесить портрет на лужайке перед домом и ничего не сказать о том, кто они такие?
“Часть ее очарования”. Во мне начинает зарождаться волнение, то самое всезнающее ликование, которое я испытываю каждый раз, когда собираюсь погрузиться в неизвестный период истории. “Что могло привести к тому, что такая семья, как Талли, занесла ее в черный список? Она была неудачницей?
Я бросаю взгляд на Джека и понимаю, что он больше не рассматривает картину, а прикован ко мне.
– Что?
– Смущенно спрашиваю я.
– Тебя действительно заводит, не так ли? Вся эта история.
О боже. Такому симпатичному человеку не позволено произносить слова, которые заводят в моем присутствии.
“Это своего рода моя страсть”, - признаюсь я.
Он хихикает. “Мое эго было бы огромным, если бы цыпочки говорили обо мне с такой страстью”.
Чтобы сохранить рассудок, я перевожу разговор на него.
– Разве ты ничем не увлечен?
“Регби” - это мгновенный ответ.
Я фыркаю.
—...и секс.
Мое фырканье переходит в испуганный кашель.
“Большой поклонник этого”, - добавляет он со слабой улыбкой.
Я сглатываю. Он флиртует?
Я занята тем, что поправляю косу сбоку, которая расплелась после долгого дня на улице. Затем я поднимаю взгляд и с трудом сглатываю, потому что, когда я отвела взгляд, он как бы подкрался ко мне и подкрался достаточно близко, чтобы я могла почувствовать жар его кожи на своей щеке.
Как и у девушки на картине, у него тоже притягательные глаза. Взгляни-в-них-и-упади-в-его-объятия. Спотыкаюсь о собственные глаза. Интересно, что он видит во мне, глядя так пристально.
– А как насчет тебя, Эббс? Его голос стал немного хриплым, почти насмешливым.
“Как насчет меня, что?”
“Что ты думаешь о сексе?”
У меня перехватывает дыхание.
Он серьезно стоит здесь с таким безразличием, спрашивая меня о моих сексуальных мыслях, явно нарушая домашние правила от первого до бесконечного?
– Эм. ” Я прикусываю губу и замечаю, как его взгляд фокусируется на этом. “Секс - это... весело”.
Его рот кривится. “ Не могу с этим не согласиться. Джек задумчиво наклоняет голову.
– Ты уже съел свою британскую вишенку?
Боже мой. Он действительно только что это сказал?
– Нет. А что, ты предлагаешь?
Боже мой. Я действительно только что это сказал?
Мое сердце бьется в три раза быстрее, воздух такой густой, что я едва могу дышать. Мои легкие горят.
—Я думаю, — Джек некоторое время наблюдает за мной, затем заметно сглатывает и заканчивает, - мне лучше спуститься вниз и приготовить ужин.
Его запах остается в моей комнате еще долго после того, как он уходит. Насмехается надо мной.
9
AПОСЛЕ УРОКОВ ВONDAY AFTERNOON, I MAKE MY FIRST VISIT TO, , историческую библиотеку Тэлбота В Пембридже. Хотя формально оно стало частью университета только в конце девятнадцатого века, само здание простояло более шести столетий. Когда-то это была церковь с готическими окнами и высокими потолками, полированными каменными полами и летящими контрфорсами. Деревянные полки и перила потемнели и стали гладкими от многих поколений рук, что сделало их почти блестящими, как речные камешки или окаменевшая ветка на пляже. Это захватывает дух. Кажется почти абсурдным, что мое место здесь. Часть меня ожидала, что охрана схватит меня на пороге.