Девяностые приближаются
Шрифт:
– А из-за чего загорелся-то? – продолжаю выпытывать я.
– Третий движок вспыхнул. Бортинженер не растерялся и две очереди в него ушли. Потом второй загорелся, и он дал последнюю очередь в мотогондолу второго двигателя. Ну а там и пожарка приехала, погибших нет, но многие надышались, – на одном дыхании выпалил парень.
– Подожди, куда в него, какие очереди? – спросил я, улыбаясь до ушей, уже не в силах сдержать радость.
– В третий двигатель. Очереди пожаротушения! Их три всего! Первая автоматом ушла в третий, но ещё и второй потом загорелся, – пояснил для меня, дурачка, Сашка.
– А от чего он так? – спросил я.
– А кто его знает, я кусок разговора подслушал, но никто не понимает отчего. Самолёт новый, пять лет всего ему, – сказал Сашка, собираясь в гости.
– И молчат же, – вслух злюсь переволновавшийся я.
– Ха, разве говорят обо всём? Думаешь, мало лётных происшествий бывает? – с превосходством посмотрел на меня Сашка.
Но мне стало уже всё равно. Настроение было приподнято! «Нажрусь! – твердо решил я. – В рыло дам кому-нибудь! И медичку какую трахну, или кого там… швею!»
– Готов в общагу в гости идти? – спросил товарищ.
– Ясень пень! – и я показал свои запасы сладостей, презервативов и самогонки. – А нас ждут?
– Молодец! Я тоже подготовился! – достал он две бутылки вина, причем неплохого – «Мадера». – Ждут или нет – не знаю, но есть несколько знакомых там.
– А презики? – строго спросил я. – Хочешь стать папой в семнадцать лет?
– Чё-то не подумал, щас займу у кого-нибудь! – погрустнел, признавая мою правоту, неопытный товарищ.
– Ладно, дам тебе парочку, – пожалел его я.
«В конце концов, сексуальную революцию в СССР можно начать и раньше», – глумилось подсознание циника.
Выйти из общаги так просто не получилось, до нас докопались, вернее, до меня.
– Чувак, стой! – обратился ко мне расхлябанного вида и уже немного нетрезвый длинноногий парень. Его подпирали ещё двое, меньше ростом, но плотнее.
– Что хотел? – не стал сразу грубить я, Сашке ещё тут жить.
– Ну ладно, комсомол тут ходит бесплатно, от него польза бывает, а для других проход платный!
– Не вопрос, сбрасываю сумку с плеча я и заряжаю в челюсть вымогателю.
Тот, скорее всего, стоял не очень прочно, да ещё и в момент удара его повело назад, поэтому встреча кулака и челюсти получилась эпическая. Длиноногий оторвался от земли, пролетел метра четыре и ударился о проходившего мимо парня, сбив того с ног.
– Ну что, хватит оплаты или добавить? – дерзко смотрю на оставшуюся парочку и, не видя желания у них отовариться, добавляю. – Не дай бог кто на моего друга косо посмотрит – очко порву!
– Да я сам, да меня и не трогают, – попытался возразить Сашка. Но я уже с вызовом, пихнув плечами стоявшую парочку, пошёл на выход.
Так, пункт два выполнен!
На улице двадцать четвертое декабря и очень холодно. Но общаги рядом и замерзнуть не успеваем.
– Тетя Зина, пустите, а? – канючил Сашка, уговаривая пропустить нас недовольную толстомордую тетку, лет за полтинник, жующую кусок курицы.
В общаге швейного шелкового комбината (так она называлась), контроль за входом был куда как строже. Это и понятно, иначе через год в декрет выйдут все! Я не канючил, а выжидал пока мы останемся одни с вахтёршей. Наконец на вахте остались только мы втроем, и я достаю пятёрку.
– Теть Зин, мы пройдём? – попросил я и протянул пять рублей вахтёрше.
Та, видимо, такие подарки не получала, с опаской взяла и, секунду подумав, спрятала пятерку в кармане.
– Кыш отсюда! – важно махнула она рукой.
– Спасибо, тёть Зин, – обрадовался я, но рано, ибо «кыш» – это не в общагу, а на улицу.
Не ну не беспредел ли? Сашка тоже смотрит изумлённо, и не понятно, кто его больше удивил – я или вахтёрша?
– А это вам после того, как мы выйдём из общаги, – верчу в руках десятку.
– Ладно, давай, – тянет руку тетя Зина.
– Как выйдем, сразу отдам, – говорю я, отводя руку в сторону.
– Обманешь же? – прищурив взгляд, сказала она.
Очень хотелось спросить «как вы?», но я сдержался, ибо неконструктивно это, а вслух сказал:
– Не в наших интересах, у нас тут любовь, не в последний раз пройти надо будет! Если на ночь останемся, сумма удвоится!
– Чёрт с вами, проходите, и лучше до восьми утра вам выйти, потом я меняюсь, – сдалась, открывая нам путь алчная вахтёрша. – В какую комнату?
– А в какую посоветуете? Что бы и вам и нам, – с честным взором спросил я.
– В двести семнадцатую идите, там девочки в отпуск вышли, хотели погулять поехать, – пожевав губами, сказала тетя Зина. – Марина и Наташа, та, что выше – Марина.
– Толя, ты как так? А если бы она скандалить начала? Я бы никогда не смог денег дать, и жалко и страшно, – бухтел всю дорогу до комнаты Сашка.
Стучусь в дверь! Открывает эффектная женщина лет двадцати пяти, прям не девушка, а такая уже взрослая тетя, по сравнению со мной.
– Что надо? – спросила Наташа, потому, что за её спиной появилась не менее красивая девушка, но выше ростом.
– Поздравить вас с награждением ценным подарком, – напропалую вру я, вытаскивая ликер из сумки.
– О, Сашка, и ты тут? – заметила она за моей могучей спиной явно оробевшего Сашку. – Ну, заходите, поздравляйте!
А Сашка был знаком с этими девицами. Ещё летом он вместе с соседом-хоккеистом познакомился с ними на улице. Да, в это время нет интернетов у трудящихся, и приходится знакомиться на улице. Даже пару раз они встречались, тоже на улице, а дальше отношения не зашли у них. Не понравились кавалеры разборчивым девушкам. Со мной такая осечка пройти просто не могла, всё, что хотели девочки, я видел нАсквозь. Кстати этот анекдот я ещё не рассказывал!