Девять, Херсонский Борис Григорьевич

Девять

5.00 + -

рейтинг книги

Шрифт:

Клио

Первая ода

День меркнет. В набежавших тучахсокрыты сонмы дев летучих.Их интерьерные телавенчают мощные крыла.Валькирии, как санитаркинад полем боя. Их товаркиэринии, что месть вершат.Но нет им дела до стишат.

О муза! Среди дев жестоких,змееволосых, волооких,грудастых – только ты нежна!Жаль, мало ты кому нужна.Летишь привольно над поэтом,но л'aвровый венок при этомвисит дамокловым мечом,добро, когда не кирпичом.

Итак, рифмованные строки —как зэки, что мотают сроки,где рифмы – тачка и кирка,баланда, что на вкус горька,и ритм – решеткою тюремнойгремит стопою подъяремной,а строфы – нары вдоль стеныкошмарной лирикой полны.

Бывали дни, гремела лирао Ленине, о деле мира,о сеялках и тракторах,колхозных танцах и пирах,стахановцах в подземных норах,и гонораров пышный ворохстучался громко в твой карман,нетерпеливый графоман!

Где творчества дома? И где вы,крупнолирические девы?Оздоровительной вознис поэтом не хотят они!Где бедра? Где живот и ляжки?Лежат на пенсии бедняжки.На полке зубы между книг.В ушах – романс «О дивный миг!»

О дивный миг! О сладкий крик!Был музы санаторной ликв порыве страсти запрокинут…О дивный мир! Жаль, ты покинут,не слышен лиры сладкий стон,гремит попса со всех сторон.И стихотворная рекламазвучит средь общего бедлама.

О муза! Ты жива, старушка.Тебе – полушка, мне – полушка,копейку сложим мы вдвоем,и, выпив, что-нибудь споем.Ну что ж! Не поминайте лихом!Под старость обернулся психомлюбимец муз. Смешон уделтого, кто эту песню спел.

«чем ближе к смерти тем дальше от истинной веры…»

чем ближе к смерти тем дальше от истинной верыжаль инквизицию отменили она бы приняла мерына костре любовью Господней отступника греяговорят в народе сожги марана и в прахе узнаешь евреяпоскреби россиянина и перед тобою татаринно не огорчайся будь за все благодаренза копейку в кепке лежащую перед безногимза высохших старичков которые сыты немногимза город у моря с троллейбусом и трамваемтрамваи другие и город почти что неузнаваемнебо тускнеет зато на губах любимых ярче помадапервоклашка по пальцам считает окружности дантова ададлина окружности два пи эр но это проходят позжелюбовь умирает в муках на супружеском ложеа люди живут без любви прогорклой пропащейкаждый из нас медь звенящая или кимвал звучащийособенно здесь у моря где притихший до летаприморский бульвар знаменитый театр оперы и балетаплатаны-пенсионеры с ободранной серой кожейчеловек чудак сам на себя не похожийнадо сходить в музей поглазеть на полотна старыхмастеров не все же глядеть на натуру в стрип-барахне все же вытаптывать травку проходя мимо врат церковныхв сизом облачке смертных страстей и мыслей греховных

«что думают старушки со скамейки…»

что думают старушки со скамейкисчитающие жалкие копейкипо поводу сомнительной семейкиживущей на четвертом этажес их пианино старым дребезжащимсыночком слабосильным и дрожащимс подсвечником и вилками фражекто ходит к ним о чем ведутся спорыкакой чумы в них затаились спорына кухне их посуды грязной горывсе близоруки в роговых очкахвсе говорят с акцентом все картавыи нет на них контроля и управыотключишь свет читают при свечахчто думают старушки со скамейкисчитающие жалкие копейкипо поводу расхристанной еврейкис авоською идущей в гастрономкак располнела плохо ногу ставитноском вовнутрь опять-таки картавити говорит на языке чудномчто думают о главном инженереприличный человек по крайней мерене водит баб сидит в своей фатереодин как сыч как перст совсем одингодами тот же плащ старообразныйи даже нос горбатый безобразныйне портит красоты его сединчто думают о смерти до которойподать рукой о неприезде скоройо дяде соломоне с тетей доройсидят на чемоданах вызов естьно допуск был у дяди он в отказену а у тети вовсе сдвиг по фазеи жив покуда слабоумный тестьи все покуда живы что приятноБог терпит всех и не зовет обратново тьму откуда всех нас непонятнозачем извлек на грязно-серый светучил советской бытовухе жалкойпожаловал хрущевкой коммуналкойа есть ли Он для нас пока секрет

«все приглашали друг друга не поехал никто ни к кому…»

все приглашали друг друга не поехал никто ни к комукаждый забился в свой угол в своем домукто конопляном кто в табачном дымуни по одежке встретить ни проводить по умукто окончил нархоз кто окончил физтехникто ни к кому не поехал а все приглашали всехно на каждое приглашение приходится десять помехи голова с утра раскалывается как орехкто-то работал для армии в каком-то секретном НИИкто-то в пустом кабинете размышлял о небытиикто-то строчил доносы кто-то в газету статьии никто ни к кому не приехал а казалось бы люди своикто-то с кем-то рядом два года на последней парте сиделкто-то совсем облысел кто-то совсем поседелкто пиликал на на скрипке кто под гитару пелно никто ни к кому не приехал и это в жизни пробелпотому что жизнь разорвана то пробел то тиреили точка азбука морзе или флаг на горепик имени сталина тает ледник на жареи никто ни к кому не приехал каждый умер в своей конуре

«слышу со всех сторон пора подвести черту…»

слышу со всех сторон пора подвести чертузасиделся зажился запутался снижен слухстарость должна ходить с кляпом во ртув мохеровой шапочке летом зимою так сразу в двухкутаться жаться чтоб холода скоротатьсерая вата лежит между оконных рамк нам даже Христос приходит в ночи как татьсмерть за ручку ведет и земля прикрывает срама покуда валокордин валерьянка и бромтретья нога привет вам сфинкс и эдипэто наш мужской ПМС предмортальный синдромэто наше ворчанье брюзжание кашель и хрип

«жизнь скована льдом…»

жизнь скована льдоммир до костей продрогне стучи в крупноблочный домне пустят тебя на порогпаутина ветвей ледяныхблестит вокруг фонаряшубы в шкафах платяныхвек пропадают зрявселенский отдел пропажзакрыт до скончания днейхрущевка пятый этажкрыша и небо над нейкухонька с гулькин носгазовая плитадавний квартирный вопросхолод и теснотасмерзшаяся земляне тротуар а катокпоследний день февраляближе на локоток

«от любви до ненависти шаг не один а три…»

от любви до ненависти шаг не один а трипервый шаг охлажденье второй раздраженьена стенах в кухнях отрывные календарив зеркалах на стенах спален привычные отраженьятак в стандартных квартирах стандартная жизнь течеткак вода из крана в грязный отлив стекаятак считанные минуты спотыкаясь теряют счеттак тротуар покрывает корочка ледянаяесли я любви не имею – то я звучащий кимвали звенящая медь что всегда побеждает в спорене сказать чтобы кто-то в подобных случаях горевалесли нет любви откуда возьмется гореесли я все свое имение нищим раздами тело отдам на органы а то и на всесожженьеа любви не имею что пользы моим трудампервый шаг охлажденье второй раздраженье

«если идти следом лучше идти стадом…»

если идти следом лучше идти стадоммузыка духовых награды сыпятся градомлидер с рукой железной и с плоским лицом удавакровь из жерла войны как из вулкана лавастранные времена нам под конец подарилине отмыли от грязи не отряхнули от пылипоказали выпуклость ужаса на плоском цветном экраневек инвалид потерявший руку в чужом карманевек инвалид потерявший разум в дыму пропагандыгород стыд потерявший из-за полной шаландыговорят что кефали уплывшей в дальние далис рыбаками костями по которым рыбачки страдалипроснешься и старый мотив озорной уголовныйвстанешь к окну пейзаж бесцветный неровныйвыйдешь на зимний пляж ветер насквозь продуваетрыбка плывет к ногам не печалься и хуже бывает

1 2 3 4 5 6 7 8 9