Девятая стрела Хаоса
Шрифт:
Что-то неуловимо меняется и клешни, поднятые в подобии примитивного блока, опускаются. Чужак неуверенно ими взмахивает, переворачивается на живот, но вместо того, чтобы наброситься на меня, пятится назад. Секунда, и он, словно увидев нечто более интересное, сигает вниз, откуда до нас доносится визг остальных и скрежет раздираемых на части панцирей.
Неужели?!
Отпихнув ногой ещё одного, бестолково тычущегося мне в ногу тиранида, поднимаю голову.
Да! Есть!
Кожистый мешок валяется на земле, придавив собой по по-прежнему дергающееся щупальце.
Успели!
Сажусь
– А мы не легли... Варбосс, - шепчет он и мягко валится навзничь, теряя сознание.
– Аптечка?
– В руке подошедшего Тал-ка бледно зелёная коробка, но я отрицательно качаю головой:
– Орк. У них такая регенерация, что боги, и светлые, и тёмные от зависти сдохнут.
– Они же боги?
– Не понимая меня, он снимает шлем и покопавшись в поясных карманчиках достаёт макаронину: - Как они могут умереть?!
– Именно потому, что Боги. Сдохнут, воскреснут и снова сдохнут. И так - по кругу, до последнего орка. Шутка. Молодцы!
– Подняв руку, хлопаю его по плечу: - Вовремя вы его!
– Вовремя, - отломив кусок макаронины, Тал-ка протягивает его мне: - Возьми. Помянем парней. Как воины ушли.
– Кто?
– Не понимая его слов, оглядываюсь, но сзади никого, кроме техножреца: - Что? Погоди! Где Уй с Сидом?!
– Сорвались.
– Шас-вре немногословен: - Вниз. Оба. Когда тряхнуло.
Прикрываю глаза - их смерть на моей совести. В памяти всплывает дрожь корпуса после моего промаха и отчаянный крик раздираемого на части существа. Нет. Не существа - разумного, сорвавшегося с корпуса вниз.
– Хорошая смерть, командир. Не бери в голову, - он хрустит своим лакомством: - Как воины умерли. Чего ещё желать?
– Чего? Жизни! Они же молодыми совсем были! Тал-ка! Почему не уследил?!
– У нас другое отношение к смерти, - пожимает он плечами: - Они выполнили свой долг. Смерть в бою, защищая командира и товарищей почётна - их именами будут гордиться. Возьмите, - кусок макаронины перекочёвывает в мою ладонь, и я медленно хрущу дурью, наблюдая как расползаются по равнине остатки стада.
(КОНЕЦ СОХРАНЕННОГО УЧАСТКА 7 - Борт вольного торговца "Счастливая Кнопка")
(НАЧАЛО СОХРАНЕННОГО УЧАСТКА 8 - Борт мародёра, личного корабля техножреца)
Запись номер МХХР-24-ССВА-064
Внутренности корабля техножреца мало соответствовали моим представлением о комфорте. Да и не только моим - пространство единственного отсека, совмещённого с рубкой, единственного, способного вместить всех нас разом, было загромождено ящиками, в которых на разные голоса что-то попискивало, консолями с множеством перемигивавшихся лампочек и змеями кабелей, то толстыми лианами свешивавшихся с потолка, то кольцами, изгибавшимися на полу. Но увы, иного места, где наша четвёрка могла бы разместиться, здесь не было.
Более всех страдал Тал-ка. Ему, привыкшему к просторным и светлым коридорам и отсекам кораблей своей расы, проводить часы и складывавшиеся из них дни, в такой тесноте, было просто невыносимо. Если нанести дискомфорт на подобие шкалы, то следом за тау следовал орк.
Торру было просто тесно. Его крупная фигура с трудом, и, в большинстве случаев, только боком, могла перемещаться по кораблю. Он, надо отдать должное зеленокожему, не жаловался. Обилие механизмов, неизвестных и непонятных для нас систем, делало жизнь несостоявшегося ученика БигМека куда как более сносной, а согласие Виталия поделиться с ним знаниями, так и вовсе привело орка в состояние священного экстаза и теперь он неотрывно следовал за техножрецом, ловя каждое его слово и засыпая своего учителя вопросами.
Что же до меня, то я просто терпел. В моей жизни бывали и куда менее комфортные периоды и жаловаться на то, что спать приходится прямо на полу, а питаться питательной кашицей, я считал излишним. В конце концов пол был тёплым, а кашица, хоть и была безвкусной, но вполне утоляла голод - так чего ещё желать? Всяко лучше, чем сидеть в холодной келье, ожидая приглашения на аутодафе с собой в главной роли.
Привести корабль в нормальное состояние оказалось проще простого. Немного подкопать щебень с одной стороны, дружно навалиться и раз! Сделанная руками имперских мастеровых машина, замирает в нормальном положении. Ещё немного возни, на сей раз руками Торра и щупальцами Виталия и можно лететь. Всё же что-что, а корабли в Империуме делают на совесть.
Но прежде чем отбыть, нам предстоял ещё один, не самый приятный ритуал.
Похороны.
Сказать, что от двух сорвавшихся вниз бойцов, что-то осталось, было бы совсем уж неправдой. Куски перемазанной кровью и слизью брони, один прокушенный насквозь шлем, да карабин, тело которого было почти перерезано надвое. И ни кусочка плоти.
Но вот просто так, без символической, но могилки, покидать эту планету я не мог.
Небольшой холмик, воткнутый в него стволом вверх карабин и пробитый шлем на срезе ствола. Горка обломков панцирей у ног - любому, кто окажется здесь, будет ясна картина произошедшего.
Молча отдаю честь. Рядом вытягивается орк, техножрец сплетает щупальца над головой, сложив руки на груди, а Тал-ка склоняет голову, встав на одно колено.
Немного колеблюсь - прочитать молитву, или нет, но Тал-ка, поднявшийся на ноги, отрицательно качает головой:
– Ушедшему в бою воину молитва не нужна. Он исполнил свой долг - к чему лишние слова.
Молча киваю и мы, постояв в тишине ещё немного, поднимаемся на борт.
Отойдя от той планеты, мы, сменив несколько систем, замерли подле крупного скопления камней, маскируя свое присутствие в тени громадин. Надо было определиться - что делать дальше.
Да, Мародёр, пройдя целый ряд модификаций, мог самостоятельно перемещаться меж систем, имея на борту все необходимые системы, как обеспечивающие движение корабля, так и защищающие экипаж от пагубного воздействия варпа, пребывание в котором грозило неминуемым сумасшествием.
Несмотря на тесноту, разместиться удалось всем. Тал-ка, забившись в щель между кожухов двух массивных устройств, баюкал на коленях свой карабин, Торр, улёгшись на живот, подпирал голову руками, я сидел, скрестив ноги по-турецки и единственный, кому было комфортно, был, разумеется, Виталий, вольготно устроившийся в своём кресле.