Девятая стрела Хаоса
Шрифт:
– Ха!
– Его голова высунулась наружу несколько секунд спустя: - И вы, имперцы, называете это кораблём?! Груда хлама! У вас здесь даже шлюза нет! А это?
– Он презрительно фыркнул, ковыряя пальцем что-то в проёме: - Резина! Вы используете резину для уплотнения швов?! Какое варварство! Нет! Вам, - развернувшись, он ткнул пальцем в мою сторону: - Дико повезло, что мы сторонники доктрины Великого Блага! Будь мы хоть чуть кровожаднее, то ваша никчёмная и дикая раса давно бы была сметена с полотна галактики!
– Торр?
– Не меняя позы киваю на Тал-ка: - И его коротнуло, тащи нашего
В себя Тал-ка пришёл спустя пару минут, а как пришёл, то, выслушивая наш пересказ произошедшего, посерел - мы краснели, тау - серели.
– Простите, - поникнув головой он завертел в руках шлем: - Не понимаю, что на меня нашло.
– Может мне сходить?
– Торр, рядом с которым громоздились горки отобранного хлама, встал, и, потянувшись посмотрел на нас: - Вы там были, значит и мне пора.
– Стой! Нет!
– Проорали мы хором с Тал-ка, а Уй-кан и Сид-ла, бросившись к нему повисли на руках орка.
– Торр, - поднявшись на ноги, я подошёл к нему: - Вот нам только не хватало, чтобы и ты свихнулся. А ну как в драку - во имя Горка и Морка полезешь? Нам же тебя не остановить.
– Я?! В драку? Вы чего, серьёзно?
– Абсолютно!
– Тал-ка, встав рядом со мной, часто-часто закивал головой: - Там что-то есть. В корабле, - вытянув руку он указал на проём: - Стоит коснуться и тебя такой патриотизм накрывает! Нет, дружище, - трёхпалая клешня легла на зелёную грудь: - Не стоит туда лезть.
– Не стоит, это ты верно говоришь, - кивнув, подхожу к кораблю и, сложив руки за спиной, заглядываю внутрь: - Но надо. Иначе нам отсюда не выбраться.
– Я, поначалу, - Тал-ка, тоже с руками за спиной встал рядом: - Подумал, что это Дух Машины. Тот, о котором ты нам рассказывал, - повернув голову, он посмотрел на меня: - Что он так на тебя подействовал. Но потом, когда и меня накрыло, решил, что нет, не он. Чего ради, ему, на меня воздействовать? Я же - чужак? Вот был бы страх - тогда да, согласился бы. Ну, что дух машины - своим радуется, отсюда и патриотизм, а чужаков прочь гонит.
– Логично, - кивнув, заглядываю внутрь, пытаясь хоть что-то разглядеть в царящей там темноте:
– А лезть придётся.
– Может ты молитву какую знаешь?
– Отступивший назад Тал-ка не скрывает своего смущения: - Я вот подумал - это же твой, ваш, то есть корабль: - Техника ваша мне не знакома, у нас всё иначе, но вдруг что-то внутри услышит твои слова и поймёт, что мы не враги?
– Услышит?
– Ну да, - кивает он: - Я понимаю, что звучит бредово, но может стоит попробовать? У тебя же вон, - показывает он на мой молот, лежащий рядом: - На нём разве не молитвы выгравированы? И ты веришь, что символы, в определённом порядке нанесённые на оружие, делают его сильнее. Может и тут сработает?
– Это, - подтянув молот, глажу покрытую священными письменами рукоять: - Работает.
– Ну так попробуй! Вдруг и слова сработают?!
– Хорошо.
– Отложив оружие становлюсь на колени: - Только вы отойдите. Молитва - дело интимное, особенно, когда она от сердца идёт. Не смущайте меня.
Все четверо отходят и я, сложив руки перед грудью, начинаю:
– Отче мой! Слуга и раб, недостойный праха у ног твоих касаться, к Тебе взывает!
Краем уха слышу вздох Торра: - А ничего себе, командир-то наш! Эк он ради всех нас унижается! Да ни один орк не позволит... Возвышаю голос, перекрывая его шёпот:
– Творение слуг твоих верных, тех-жрецов возвышенных, пред собой вижу! Молю тебя! Снизойди! Благословение своё ясное на...
Договорить не успеваю - выскочившее из темноты блестящее щупальце с четвёркой широких когтей на конце, бьёт меня в грудь, опрокидывая на спину. Миг, и к нему присоединяется ещё одно, точно такое же - разница лишь в том, что это заканчивается глазом объективом, обшаривающим мою распростёртую на спине фигуру. Ещё немного и с режущим слух цоканьем из темноты выступают суставчатые лапы, заканчивающиеся острыми даже на вид, когтями. Толкаясь ногами пытаюсь отползти от проёма, но ещё пара щупалец, таких же, как и самое первое, с когтями, мигом оплетают моё тело и вздёргивают в воздух.
– Инквизитор? Здесь?
– Шипит, подлетая к моему лицу то, что заканчивается окуляром: - Прикажи своим опустить оружие!
Вывернув шею вижу, как тройка тау, пятясь и расходясь в стороны, держит на прицеле выход из корабля, а орк, рыча что-то неразборчивое, примеривается для броска, занеся над головой крупный камень.
– Прикажи им остановиться!
– Голос исходит от корабля и я, перевожу взгляд на вход. Там, вцепившись руками в подлокотники многоногого кресла, видна сгорбленная фигура техножреца, закутанного в обрывки мантии. Его лысую и бледную голову опоясывают перепачканные кровью бинты и он, задрав вверх исцарапанное лицо, повторяет: - Прошу - не стреляйте!
Запись номер МХХР-24-ССВА-062
Техножрец Виталий Рокил, принадлежал к Легио Кибернетика - подразделению Адептус Механикус, отвечавшей за разработку различных роботов - как боевых, так и мирных, навроде утраченного мной сервитора - незаменимого помощника в канцелярских делах. Карьера молодого техножреца шла успешно - создаваемые им машины работали исправно и Магос Доминус - командующий подразделением, в котором состоял Рокил, не раз ставил его в пример остальным, расхваливая надёжность механизмов, вышедших из-под его рук.
Казалось бы - что ещё молодому мастеру надо? Работай, получай благодарности, да наслаждайся тем, как растёт твой рейтинг, обещая хорошую карьеру.
К несчастью, Виталию подобного было мало. Получив доступ к информационным хранилищам с отчётами боёв механических когорт, он просто влюбился в смертоносные механизмы далёкого прошлого, ныне запрещённые "Багровым Соглашением Марса" - основным законом, ограничивающим разработку ужасных машин прошлого. В своих мечтаниях он вёл в бой легионы тяжёлых автоматонов, сокрушая орды хаоситов и, в последний момент, спасая Императора от рокового удара Хоруса. Окружённый массивными, человекоподобными Кастеляксами, меж которых сновали стаи мелких, похожих на жуков-водомерок, Вороксы, он сокрушал отступающие силы мятежников, врываясь в Око Ужаса и, заставляя трепетать самих Богов Хаоса, загонял их в самые дальние уголки этого искажённого пространства.