Девятихвостая академия
Шрифт:
73. Мофу-мофу (яп.) — ономатопея, обозначает что-то мягкое и плюшевое. Условно можно перевести, как «Пушистик».
74. Карасу Тэнгу — в японской мифологии разновидность тэнгу (духи гор и лесов, относящиеся к ёкай и напоминающие западных гоблинов). Злое, подобное вороне существо с телом человека.
75. Юки-онна -в японской мифологии призрачный дух гор, прекрасная белая дева, замораживающая людей.
76. Тадаима (яп.) — Я вернулся домой.
77. Окаэри насай (яп.) — ответ на «тадаима», обозначает «Добро пожаловать домой».
78. Бэнто — японский термин для однопорционной упакованной еды. Традиционно бэнто включает в себя рис, рыбу или мясо и один или несколько видов нарезанных сырых или
79. Оясуми насай (яп.) — Спокойной ночи.
80. Ямеро (яп.) — Остановись, стоп, хватит.
Глава 13
Глава 13
Болезненно застонав, Лео открыл глаза и, кряхтя, перевернулся. Тело постепенно начинало слушаться, но ощущение, схожее с тем, что парень умудрился отлежать каждую мышцу тела, пока что оставалось.
В полумраке, разгоняемом тусклым светом, льющимся через единственное окно, можно было разглядеть очертания комнаты. Кровать, стол, на полу — пушистый ковер, на стенах большие изображения каких-то людей, часть из которых выглядела так реалистично, будто их запечатлел искусный художник, а другие, с большими глазами и странными прическами, явно были каким-то видом живописи, в которой Лео ничего не понимал.
Рядом на полу валялся не столь давно сделанный клеймор, и, подобрав его, парень поднялся, сначала сделав пару шагов через силу, а затем уже понемногу привыкая к странному ощущению в мышцах. На столе стояла непонятная матовая пластина, около нее — табличка со множеством клавиш, будто бы какой-то диковинный музыкальный инструмент, а рядом Лео приметил камушек с толстой нитью, чем-то напоминающий ранее виденную походную ступку.
Подойдя к окну, Лео нашел задвижку и, выдавив скрипучую раму, впустил внутрь свежий воздух, удивившись, однако, тому, что пыли практически не было, хотя прямо сейчас и не это волновало: привычный цвет неба сменился на нежно-фиолетовый оттенок, становящийся то чуть более ярким, то чуть более тусклым.
Сглотнув, Лео торопливо выбрался из окна на черепицу навеса над верандой, оценив, что находится на втором этаже одного из зданий. Мысли лихорадочно выцепляли из памяти все, что только могли, и это было непросто: странная аномалия даже в Ордене, специализирующемся на всем неизвестном, проходила больше под видом вещей, о которых слышали и встречались с очевидцами, но проверять никто не торопился.
Сияние, Мерцание, Фиолетовый Туман — у него было много названий, но все сводилось к одному. Явление практически незаметное со стороны: его удавалось обнаружить обычно уже тогда, когда оказываешься внутри, а это не сулило ничего хорошего. Самым известным было свечение над Лондоном — некоторые из живописцев романтизировали его, изображая на своих полотнах высоченные дома Древних, окруженные фиолетовым облаком, придающим им еще большую загадочность. Сам Лео не сталкивался с подобным еще и потому, что многие из мелких поселений, оставшихся от прошлой цивилизации, благополучно сгинули в недрах земли, а добираться до огромных городов не было никакого смысла — там ждала лишь смерть... Или беспамятство. Кто-то мог чудом выбраться, но большинство из этих бедняг больше напоминали тени самих себя, и их убивали из сострадания. Наверняка были и те, кто убивал пострадавших ради наживы, ведь в города отправлялись не просто так, а за лекарствами или высококачественным металлом... Случаев было сравнительно немало, но встретить подобное в какой-то захолустной восточной деревушке казалось чем-то неожиданным.
— Меня зовут Леонард О’Фаррелл, родители Брендон и Айрис О’Фаррелл, — начал бормотать Лео, торопливо спрыгивая с крыши на зеленую траву нестриженного газона. — Стоп.
«Такое, наверное, забудется позже всего» — предположил парень, и стал судорожно вспоминать последние события.
— Наглые лисьи рожи решили мной воспользоваться, из наигранного благородства отдав сделанный мной же меч. Но только один, — продолжил бормотать Лео. — Хотя, наверное, просто не понравился гайдзиновский вариант. Пусть дальше воюют своей туфтой, — невесело усмехнувшись, Лео перемахнул через забор и попытался сориентироваться — свечение распространялось вокруг равномерно, отчего сложно было сказать, в какую сторону бежать лучше всего, чтобы покинуть опасную зону. Но вместе с этим Лео не хотел зазря терять время на блуждание в ночи по заброшенной территории: вряд ли нечисти здесь в такое время стало меньше. Да и еще одна не внушающая оптимизма деталь: возле земли стелился тусклый сиреневый туман, пока что слишком разреженный, чтобы мешать ориентироваться, но в неизвестных условиях не стоило рассчитывать на авось.
К счастью, огромная священная гора была отличным ориентиром, так что Лео был твердо уверен, что его не оттащили дальше деревушки Древних рядом с Трещиной. Вот только состояние окружения на первый взгляд вызывало недоумение: успев в прошлый раз мало-мальски разглядеть дома и чудное покрытие дороги, потрескавшееся от времени, Лео бы удивлен тому, насколько новым все выглядело сейчас, будто все просто ушли спать, поэтому вокруг ни души.
Стащив с себя олимпийку, Лео приложил ее к лицу, чтобы поменьше вдыхать потенциально опасный воздух, и, удерживая в свободной руке меч, трусцой побежал прямо по дороге, всматриваясь в окружение, чтобы не пропустить внезапно объявляющихся ёкай. Но внимание привлекло другое:
«Защити себя и свою семью!» — гласила рекламная вывеска магазина, изображающая счастливых родителей с детьми, на лицах которых были какие-то намордники. Сразу же вспомнив о том, что раньше говорила Шакко про подобное, Лео выбил окно магазина и вскоре вернулся на улицу, замотав в олимпийку немного припасов. Респиратор на лице стеснял дыхание, но если мог защитить от негативного воздействия, то это — крохотная цена. На ногах у парня красовалась удобная спортивная обувь, и с ней двигаться было куда проще и быстрее, поэтому Лео расценил, что задержка на подбор подобного окупится сторицей в дальнейшем.
Сорвавшись с места, Лео удивился, как быстро может двигаться без привычной тяжести на ногах, но быстрый бег пришлось прервать уже за следующим поворотом: буквально в сотне метров впереди двигались человеческие силуэты. Отскочив в сторону, Лео спрятался за выступом здания и осторожно выглянул, чтобы рассмотреть получше.
Силуэты были человеческими лишь на первый взгляд: конечно, когда-то они наверняка так или иначе принадлежали людям, но сейчас представляли собой покрытые лохмотьями истлевшие останки, движущиеся, повинуясь чьей-то злобной воле. Простые мертвецы, вооруженные клинками твари, и даже облаченная в легкие латы нежить, при внимательном рассмотрении выделяющаяся бирюзовым пламенем, мерцающим внутри черепа и промеж ребер. Цвет удивительно походил на расцветку лисьего пламени, и Лео предполагал, что это вряд ли простое совпадение.
«Доигрались, самодовольные засранки», — шумно втянув воздух, Лео попробовал оценить общее расположение улиц и, аккуратно сбив ручку двери, прошел внутрь дома, чтобы выйти через окно с другой стороны. «Судя по общему расположению, я сейчас в дальней точке поселения... Если уже после сумерек на уровне площади и окраин Трещины не было свечения, то стоит как можно скорее добраться туда».
Проскочив через прихожую, Лео услышал какой-то шум из гостиной. Схватив клеймор покрепче, сдвинул хлипкую деревянную дверь и увидел старый сандаль, лежащий прямо по центру комнаты, но стоило сделать шаг, как вещица приподнялась на крошечных ножках и ручках, истошно заорав: