Девятое Правило Волшебника или Огненная Цепь
Шрифт:
Прежде чем Ричард смог ответить, Самюэль неожиданно нырнул в метель. Удивительно, как быстро он умел двигаться.
Кара рванулась за ним, но Ричард схватил ее за руку, останавливая.
— Я не в настроении бегать за ним, — сказал он. — Да и вряд ли мы его поймаем. Он знает путь, а мы — нет. Мы не можем идти по следам быстрее, чем он их оставляет. К тому же он вернется к Шоте, а именно туда мы и направляемся. Нет смысла тратить силы — все равно встретимся.
— Зря вы не позволили мне убить его.
Ричард направился по следам вверх по склону.
— Зря. Но я не умею летать.
— Ваша правда, —
Ричард кивнул, возвращая меч в ножны. Гнев его понемногу проходил.
— Спасибо тебе.
Кара расцвела довольной улыбкой.
— Я же говорила, без меня вы бы не справились! — Она огляделась, но кругом был лишь серо-голубой туман. — Что, если он попытается снова?
— Самюэль прежде всего трус и приспособленец. Он нападет, только если посчитает противника беспомощным. Насколько я его знаю, храбрости в нем ни капли. Впрочем, и раскаяния тоже.
— Зачем ведьма его держит?
— Не знаю. Может быть, Шоте просто нравится, как он пресмыкается перед нею. Может, он ей нужен в качестве посыльного. А может, Самюэль единственный, кто рад быть ее слугой. Большинство людей боится Шоты как смерти — и, насколько я знаю, никто не рискует проходить рядом с этим местом. Хотя Кэлен говорила мне, что ведьма не может не околдовывать людей — так уж ей на роду написано. Но Шота как женщина по-своему соблазнительна и, думаю, если бы она захотела найти себе стоящего слугу, то смогла бы отыскать кого-нибудь получше, даже не прибегая к колдовству.
Он перевел дыхание:
— Теперь, когда мы его отогнали, я сомневаюсь, что Самюэль наберется смелости напасть снова. Он передал сообщение Шоты. Мы напугали и ранили его — он скорее всего захочет укрыться под защитой Шоты. К тому же он, вероятно, думает, что Шота может нас убить, и будет счастлив, если она сделает это.
Кара на мгновение вгляделась в снегопад, прежде чем последовать за Ричардом по крутому склону.
— Как ты думаешь, зачем Шоте понадобилось слать вестника, чтобы убедиться, что я спущусь с тобой в Предел Агаден?
Ричард нашел след и зашагал по нему. Он видел отпечатки ног Самюэля, но метель уже заносила их.
— Не знаю. Это озадачивает меня.
— И почему Самюэль думает, что меч принадлежит ему?
Ричард глубоко вздохнул.
— Самюэль носил его до меня. Он был последним Искателем передо мной — хотя и не был законно им объявлен. Я не знаю, как он получил Меч Истины. Зедд явился в Предел Агаден и отобрал его. Самюэль до сих пор считает меч своим.
Кара не могла поверить.
— Что? Он был последним Искателем?
Ричард бросил на нее многозначительный взгляд.
— У него не было магии, решительности или характера, нужных, чтобы стать настоящим Искателем Истины. Он не смог совладать с силой меча — и эта сила превратила его в то, что ты видела сегодня.
Глава 39
Ричард вытер пальцем пот и капли влаги со лба. Свет едва проникал в полумрак на нижних уровнях леса, которым поросло здешнее болото, но даже без палящего солнца удушливая жара угнетала. После выхода из бури, бушевавшей на перевале, жара докучала Ричарду не так сильно, как могла бы при других обстоятельствах. Кара тоже не жаловалась — но
Там и сям в грязи и на мягкой лесной земле Ричард видел свежие следы Самюэля. Было ясно, что слуга Шоты горел желанием вернуться под ее защиту и рысью бежал напрямик. Кара тоже заметила следы — причем сразу, как только они появились. Ричарду это понравилось. Морд-сит стала лучше разбираться в следах с того дня, когда исчезла Кэлен и Ричард показывал ей, Никки и Виктору, как можно читать следы, словно запись событий.
Следы Самюэля указывали, что он торопится и вряд ли вздумает наброситься на них снова. Но Ричард и Кара все равно держались настороже — на случай, если он или что-нибудь столь же неприятное скрывается в тенях. В конце концов, это болото тоже предназначалось для отпугивания непрошеных гостей. Ричард не знал, что таилось под покровом листвы и теней, — но люди Срединных Земель, в том числе волшебники, не боялись бы приходить в святилище Шоты без особой на то причины.
Дождь уже прекратился, но туман и влажность с успехом его заменяли. Взвешенные в воздухе мельчайшие частицы воды конденсировались в кронах деревьев и то и дело рушились на землю тяжелыми каплями. Широкие листья на длинных стреловидных черешках, пробившиеся сквозь спутанную поросль, вьющийся по стволам деревьев плющ — все это вздрагивало под ударами капель. Весь лес словно кивал, хотя ветра не было никакого.
Деревья на болоте росли сучковатые и искривленные, словно поникшие под бременем плюща и занавесей мха, которые безвольно и тяжело свисали с ветвей в тумане. Стволы покрывала корка лишайника, а местами — черной слизи. Кое-где Ричард заметил птиц — сидя на ветвях, они будто чего-то выжидали.
Пар клубился прямо над застывшей поверхностью темной воды, стекавшей сюда с горных склонов. У кромки воды выступали сплетения корней, уходящие в глубину. Что-то двигалось в темных заводях, медленными волнами колыхая слой ряски. В сумрачных зарослях за окнами воды поблескивали глаза неведомых тварей.
По всей округе птичий гвалт наполнял сырой воздух. Ричарду и Каре приходилось отмахиваться от жужжащих вокруг насекомых. Из тумана доносилось уханье и свист разной живности. Но густая неподвижная растительность и влажный, давящий воздух придавали этому месту недобрую безжизненность. Ричард заметил, как Кара морщит нос от всепроникающего гнилостного зловония.
Тропа была больше похожа на живой туннель, пробитый в густой поросли. Ричард был рад, что не требовалось оставлять след Самюэля и лезть в окружающее болото. Он без труда мог представить когти и клыки, терпеливо ждущие там, пока подвернется обед.
Когда они достигли границы мрачного болота, Ричард задержался под прикрытием глубокой тени. Выглянув из темного сплетения ветвей, мха и липкой зелени, он ощутил, будто вышел к дневному свету из мрака пещеры. Хотя над болотом висели туман и морось, здесь вечернее солнце пробилось сквозь облачный покров и теперь изливало потоки золотого света на далекую долину, сиявшую, как выставленный напоказ самоцвет.