Деяние XII
Шрифт:
Он поклонился, развернулся и, чуть покачиваясь, пошествовал по длинному коридору.
Вскоре Руслан заметил, что многие преподаватели стали обращаться с Гершем не так, как раньше. Словно бы старались свести контакты с ним к минимуму. Юноша был потрясен, случайно увидев, как столкнувшийся с Лисуновым Игумен отвернулся и быстро проскользнул мимо. На лице старого батыря при этом на мгновение вспыхнули боль и растерянность – чувства, с образом великолепного Герша несовместимые. Впрочем, они так же быстро исчезли, и старый наставник последовал дальше, неся на лице уверенную, чуть высокомерную маску.
Среди послушников ходили смутные слухи о резком изменении конфигурации Игры,
Палыч как в воду канул. У Руслана оставался последний источник объективной информации – Княжна.
Среди его индивидуальных занятий числилось то, что тут называли «Три оборота»: этнография, этнология, этикет. Придя на первый урок, он ожидал наставника минут пятнадцать. Наконец дверь открылась. Руслана словно подбросило склониться в низком поклоне, после которого он изумленно обозрел коричневый сарафан и вышитую мелкими золотыми коловратами белую рубаху, выгодно презентующие статную фигуру. Под невысоким кокошником в тон сарафану поблескивали очки в золотой оправе, из-под которых строго взирали светло-голубые глаза. Толстая льняная коса спускалась ниже середины спины.
– Добрый день, послушник Ставрос, – голос звенел как колокольчик. – Я ваш наставник по этнологии, этнографии и этикету. Называйте меня…
Так он впервые увидел Княжну.
На первом уроке она сразу объяснила, почему этнография, этнология и этикет идут в одной связке:
– Этнология изучает процесс развития этноса в историческую эпоху. Наука эта по преимуществу географическая, – голубые глаза строго посверкивали из-под очков, но голос был по-девичьи звонок. – Этнография – описательная наука, изучающая материальную и духовную культуру, особенности психологии и поведения различных этносов. Этикет – совокупность правил поведения, регулирующих внешние проявления отношений…
– Послушник Ставрос, – прервалась она, – вы видите связь между этими дисциплинами?
Руслан озадаченно передернул плечами.
– Этнология – это о том, как развивался народ… – попробовал наудачу. – Этнография… как он живет… и чем вообще от других отличается… Этикет… Этикет должен быть разным у разных народов…
Внимательно выслушавшая его Княжна кивнула.
– Мыслите в правильном направлении. Для участника Игры курс этногенеза имеет значение теоретическое, а этнография и этикет – практическое. Законы рождения, жизни и умирания этносов открыл мой учитель. Когда вы усвоите их, вам будет гораздо легче не только понимать истинный смысл и правила Игры, но и ориентироваться в образах тех многочисленных этносов, среди которых вам предстоит работать. Но для этой работы вам необходима этнография – свод сведений об этносе, его психологии. Или, как говорит мой учитель, стереотипе поведения, который включает в себя, в том числе, и этнографические подробности. Однако знать, – она выделила слово привычно, видимо, пользовалась таким приемом частенько, – для вас недостаточно. Вам надо уметь вести себя так, как принято у того или иного народа. Например, у европейцев рыгать после еды считается очень неприличным, а у китайцев – совсем наоборот. Потому в Китае вы обязаны рыгать после еды…
Грубое словцо забавно вклинилось в её нарочито академичную речь. Но за имиджем бесстрастного седого профессора Руслан отлично видел, насколько она ещё молода – не столько по возрасту, приближающемуся к важной для женщины границе «элегантности», сколько по… хотя бы, по тому, что она назвала «стереотипом поведения». Более того: в какой-то момент Руслан с удивлением понял, что Княжна порядком стесняется его и в то же время преисполнена любопытства. Он не помнил, когда в нем появилась эта стариковская проницательность. Может быть, ещё в психушке. Или после Горы Орла. Или в Обители. Но уже привык доверять своим ощущениям, принимая этот дар, как дополнительное подспорье для будущей Игры.
Причина волнения интеллектуальной дамы была для него не нова: та знала, что он Отрок и не очень понимала, как себя с ним вести. Он чувствовал это практически у всех посвященных в его тайну. Даже у Палыча. Даже у Герша. И даже у холоднокровного Мастера порой прорывалось. Лишь в своем духовнике, да ещё в Ак Дервише никогда не ощущал ничего, помимо ровного спокойствия. Но владыка Назарий был слишком близок к Богу, а Дервиш являлся личностью из ряда вон выходящей…
Иногда Руслана такое внимание раздражало, но он понимал живших Игрой людей, которые видели перед собой живое воплощение одной из самых таинственных её легенд…
Конечно, чувства свои Княжна очень неплохо скрывала, обращаясь с ним, как с обычным послушником. Хотя от урока к уроку их общение становилось всё менее скованным. Весьма способствовали тому и учебные командировки, длящиеся по несколько дней, когда их воздухом перебрасывали в места жительства различных этносов, и они должны были пообедать в северокитайской забегаловке, участвовать в медвежьем празднике нивху или Курбан-байраме на Северном Кавказе. Приключений при этом было достаточно, так что постепенно их отношения, внешне оставаясь корректно-официальными, на самом деле сделались вполне свойскими.
– Кто он, ваш учитель? – как-то задал он давно вертевшийся на языке вопрос, когда она в очередной раз упомянула таинственную эту личность.
Её лицо в один момент стало восторженно-мечтательным.
– Ты обязательно должен услышать хотя бы одну его лекцию, – произнесла она с загадочной улыбкой.
Руслан не счел это ответом и пытался продолжить допрос:
– Он в Питере?
Но в ответ получил лишь краткое «да» и продолжение лекции.
После разговора с Гершем Руслан никак не мог дождаться следующих «Трёх оборотов». Княжна приходила не регулярно. Юноша знал, что она младший научный в знаменитом музее, и что действительно княжна, ибо происходит от двух прямых потомков древних русских родов. Как-то обронила, что родоначальник её отца – легендарный касожский князь Редедя, упомянутый в «Слове о полку Игоревом».
– Княжна, что происходит в Обители? – выпалил он, как только наставница вошла в пустой класс.
Она посмотрела сквозь очки с несколько нарочитым удивлением. Как всегда, когда была им недовольна, голос её похолодел. Впрочем, холод этот имел обычно тщательно выверенный градус, и сейчас он был не столь низок. Как раз, чтобы Руслан продолжал настаивать.
– Вы же знаете, о чем я…
– Ты ошибаешься. Понятия не имею, о чем ты.
– Послушайте, Княжна, я, конечно, ваш ученик, и уважаю вас…
При этих словах она чуть передернула плечами. Впрочем, выражение лица её нисколько не изменилось. Весь вид показывал, что она готова внимательно выслушать любые бредни ученика, а после основательно промыть тому мозги. Но провести Руслана становилось всё сложнее. Он продолжал давить.
– Герш Лисунов подтвердил мне…
– Наставник Лисунов должен бы был помалкивать о таких вещах в разговоре с послушником…
От этого почти враждебного тона Руслана бросило в ярость.
– Да, ваша сиятельство, я послушник, – проговорил он севшим от напряжения голосом. – Сейчас. Пока. Но скоро мне предстоит расхлёбывать все эти артельные проблемы. Именно мне. И вы это прекрасно знаете…