Деяние XII
Шрифт:
Круглый зал был огромен и пуст. Только в центре его, на покрытом мраморными плитами полу, возвышалось нечто вроде аналоя. Свет исходил из источников, скрытых под потолком. Но очевидно было, что это позднейшее добавление, самый же зал очень стар. Руслан разглядел в центре высокого потолка, покрытого неясными потемневшими фресками, мощный крюк, с которого, надо думать, раньше свисало нечто вроде громадного паникадила.
Но ослепительное сияние исходило не от ламп – их свет отражала и многократно усиливала стена, которая, похоже, сплошь была позолоченной. Однако, приглядевшись,
– Что это?
– Пойдем.
С затаённой робостью они пересекли пустоту, пройдя мимо аналоя, на котором сейчас ничего не лежало, и подошли к стене. Золотом на ней были написаны имена. Тысячи и десятки тысяч имен. После каждого стоял крест.
Через несколько секунд до Руслана дошло, что он тупо вперился в находящуюся прямо перед ним надпись: «Пржевальский Николай Михайлович +». Опустил чуть глаза, и его словно ударило: «Валиханов Чокан Чингисович. Отрок +». Слово «Отрок» было не золотым, а пурпурным.
«Болотников Иван Исаевич +», – несколько выше. Надпись была чёрной, как будто кислота полностью разъела позолоту. Руслан подумал, что и в других местах стены тоже видел такие чёрные имена. Но погодил размышлять над значением этого факта.
– Это – Игра?.. – повернулся он к Пете.
На серьезном и даже торжественном лице того играли золотистые блики.
– Да. Игроки со стороны Артели…
Голос Пети сделался звучным, и в нём проявилось… проскользнуло… Что-то в нём проскользнуло ещё, чего Руслан не смог уловить, но тут же забыл об этом, потому что Пёрышко продолжал:
– Это уже умершие артельщики.
– А живые?
Без слов Петя развернул Руслана.
Оказалось, «Золотой список» занимал лишь часть стены. Он начинался слева от дверей, в которые вошли мальчики, огибал почти весь зал, но, не доходя до правой стороны дверей, сменялся серебряным. Впрочем, по сравнению с золотым, этот участок казался небольшим. Он тоже обрывался, не достигая дверей, а дальше шла пустая каменная стена.
– Когда все умрут, тогда только кончится Большая игра, – торжественно продекламировал Петя.
Его лицо было отрёшенным. Стоял неподвижно, лишь беспокойно пошевеливал пальцами. Руслан пристально посмотрел на него, потом повернулся и пошёл к серебристому сиянию.
Здесь не было имен, лишь артельные псевдонимы. Руслан нашел знакомых: «Ак Дервиш», «Княжна», «Учитель», «Игумен». Содрогнулся, увидев «Ставрос». Просто «Ставрос»…
– Говорят, Отрок нынешнего Узла уже родился, – шёпот Пети удивительно совпал с его мыслями. – Так где же он тут?
– Наверное, – ответил Руслан, помолчав, – то, что он был Отроком, напишут после его смерти…
Юношу словно бы обдало ледяным дыханием, но он переборол нахлынувший ужас, сохранив бесстрастное выражение.
– Пойдем, поищем остальных.
– Я искал, – Петя по-прежнему говорил тихо, похоже, первоначальный всплеск энтузиазма в нём иссяк, – но там… там… Пойдем, сам увидишь.
Они подошли к началу списка. Но прочитать ничего не смогли – имена были записаны совершенно невозможным образом. Впрочем, хорошо знавший историю Руслан узнал клинопись. Потом были египетские иероглифы, дальше… тоже, кажется, египетские, то ли иератические, то ли демотические – Руслан их путал. Потом… кажется, критского «линейного А», до сих пор не дешифрованного («А может, кто-то из артельщиков его и понимает», – промелькнуло у юноши.) Знаки последующих надписей определить не смог, но вот греческие буквы, впрочем, тоже мало читабельные. Ещё дальше – наверное, руны. А может, и не руны… Но очень похоже. Какие-то «чёты и резы», Бог знает…
Надписи шли как по горизонтали, так и по вертикали, создавая причудливый узор. Вертикальные были выполнены отдаленно знакомой вязью. Что-то из Центральной Азии, сообразил он – уйгуры, монголы.
Так, вот что-то более знакомое: глаголица. Руслан ее почти не читал. А теперь кириллица.
В рябящем море золотых строчек иногда попадались чёрные. Но он искал другие – пурпурные. И находил. Правда, не мог сказать точно, сколько их было – часть надписей была слишком высоко, чтобы их видеть.
Но вот тут низко… Латынь.
– Balduinus IV rex Hierosolymae Adulescens, – вслух прочитал Петя золотисто-пурпурные слова. Произношение его было отличным.
Руслан вопросительно вскинулся.
– Балдуин le L'epreux – Прокажённый. Король Иерусалима, – пояснил Петя.
– Отрок.
– Отрок…
В тоне Пети опять скользнуло что-то. Руслан почувствала себя так, словно большая рыба неожиданно коснулась его ног во время купания…
– Как ты нашел это? – взволнованно спросил он. Всё было слишком поразительно, чтобы сохранять маску безразличия.
Пёрышко неопределенно пожал плечами:
– Бродил тут везде…
– Почему нам об этом не рассказывали?
– Наверное, только члены Совета знают. Ну, и батыри. А может, и никто…
– Но кто-то же должен всё это писать?
Петя посмотрел странно.
– Ставрос… Знаешь, они ведь того… Сами пишутся.
Руслан посмотрел на него, как на помешенного. Петя вспыхнул.
– Правда-правда! Я видел! Когда Тигр умер…
Руслан вспомнил почившего на прошлой неделе наставника по геополитике, старого-престарого азиата, с трудом передвигающегося, но исполненного юного энтузиазма. Его лекции завораживали послушников тем, что напрочь переворачивали обыденные представления о взаимоотношениях держав Нового времени. Особенно запомнился Руслану рассказ об операции Клаба по расчленению Индии под кодовым названием «Святой», основным фигурантом которой был Мохандас Карамчанд Ганди. Казалось, наставник лично наблюдал те события…
– И что?
– Смотри.
Петя ткнул в одно из золотистых имен, из тех, какие находились вблизи серебряного участка.
– Субхас Чандра Бос, – прочитал Руслан и недоуменно взглянул на Петю.
– Помнишь, меня тогда Ангелок искал, чтобы побить?..
Руслан кивнул: одно из необъяснимых исчезновений Пёрышка.
– Я здесь прятался, в подвалах. И тогда этот зал нашел, – с Пети слетела вся неожиданная торжественность, заикался, как мальчишка, пытающийся убедить приятеля в своей правдивости.