Деяние XII
Шрифт:
Расстелив дастархан у тяжких врат святилища, группа людей пила чай. Все они были в чопонах, но и джинсовый костюм Руслана смотрелся здесь вполне уместно: в последнее время суфийская мистика приобретала все большую популярность в европейской части страны. Так что визит тартуского студента-культуролога к известному дервишу не мог никого удивить.
Ак Дэ встал от дастархана и сам пошел к нему. Здесь он был несколько иным, чем в Обители. Казалось именно тут он дома, на своем месте, где ему хорошо и удобно. Здесь от него чаще и сильнее исходили могучие волны спонтанного веселья, которые были его самой удивительной чертой. С посохом и в остроконечном колпаке, весь увешанный бусами, кольцами и советскими значками, он быстро подошел к Руслану и крепко обнял. О том, что акция прошла успешно, можно было не докладывать. Все же, освободившись из объятий, юноша по-военному коротко поклонился и сказал:
– Когда все умрут, тогда только кончится Большая игра.
Ак Дервиш поклонился в ответ и знаком пригласил Руслана к дастархану. И тот застыл на месте, увидев такие знакомые лица.
Всегда злое выражения Цыгана сейчас было смягчено каким-то подобием радости. Ангелок улыбался, как всегда ехидно и двусмысленно. Широкая улыбка сияла на открытой физиономии Ведмеда. Поясок – бедный парнишка, пытавшийся в Обители свести счёты с жизнью, смотрел, часто мигая бесцветными глазами. И был ещё один, незнакомый, на вид совсем ещё мальчик, с чистым гладким лицом.
– Ребята ко мне заехали. Завтра по артельному делу уходят, за речку … – проговорил Ак Дервиш.
В Руслане уже выросла великая, непобедимая уверенность. Не успев ещё ничего осмыслить, он громко сказал.
– Я иду с ними.
У мазара повисла тяжелая тишина.
Потом батырь обречено вздохнул, погладил бороду и кивнул:
– Что
Он молча смотрел, как Руслан обнимается по очереди с однокашниками. Особенно горячими были объятия Ведмеда, из которых Руслан вырвался не без труда. Потом остановился перед незнакомым мальчиком. Тот встал. Оказался совсем невысоким, Руслану едва по ключицу.
– Я – Ставрос, – поклонился тот.
– Я – Лейла, – голос был звонок и чуть напряжен.
Насторожённо блеснули глаза дикой кошки.
Руслан с удивлением посмотрел на слегка покрасневшую от его взгляда девушку. Потом вопросительно обернулся к Ак Дэ.
– Именно, Лейла, – кивнул тот.
Гримаса боли, промелькнувшая по его лицу и тут же скрывшаяся за обычным благожелательным выражением, словно всадила в душу юноши заряд тревоги.
Единица хранения № 111-7868
Совершенно секретно, выдается артельщикам не ниже XIII ранга.
Диктофонная запись лекции наставника истории и философии Игры Герша Лисунова в Обители во имя Честнаго Животворящего Креста Господня (СПб) сентября 20 1983 года.
– Тяжко учиться – весело играть. Пр-рошу садиться.
Крымская война и провал ооборонительной тактики политики государя-императора Николая Павловича были серьёзными неудачами для России. Но и только – окончательным поражением они просто быть не могли. Более того, то, что являлось неудачей в геополитической игре государства, обернулось для Артели осознанием актуальной конфигурации Большой игры, что было гор-раздо важнее сдачи Севастополя. Стало окончательно ясно, что традиционная монар-рхия доживает в России последние десятилетия. Мастера-предсказатели Артели сделали прогноз на ближайшие сто лет, включающий в себя все революции, смены власти и обе мировые войны – довольно точный прогноз, сопоставления которого с реальными событиями я буду требовать у вас на экзаменах… Если… Впрочем, неважно.
Итак, с появлением Отрока X был завязан очередной Узел, на который пришлась классическая Большая региональная игра. Он характерен твер-рдой уверенностью Англии, что Россия намерена вытеснить её из Индии, когда как у России не было для этого нужных средств, да и желания. И пр-равильно! Делать нам там нечего. То есть, эта знаменитая «Большая игра» в центре Азии, описанная в сотнях книг, со стороны Артели была огромным блефом. Что же, такова и есть Игра. Настоящая Большая игра, которая кончится только тогда… Ну, вы знаете.
Президентом Клаба был тогда некий Чарльз Меткальф Макгрегор – начальник разведки индо-британской армии. Разведчик неплохой, но стратег аховый. Он родился в Индии, для него она была центром вселенной. С его-то подачи правительство Британии и, что гораздо важнее, Клаб все силы бросили на защиту Индии. Потому все обвинения Клаба, что это Артели ликвидировала Макгрегора – чушь собачья! Они поддерживаются нынешним руководством Клаба ради того, чтобы затушевать близор-рукость своих предшественников. На самом деле мы им тогда подыгрывали. Спровоцировали восстание сипаев в Индии, поощряли расширение Российской Империи в степные районы Евр-разии, где она не выходила за границы суперэтноса, создали некую шумиху вокруг Монголии и Тибета – проект «Желтороссия», на экзамене также обязательный. Все для того, чтобы убедить неприятеля – мы намерены геополитически расширяться. На самом деле нам нужно было ужн не расширяться, а готовиться к грядущей буре.
В общем, и Макгрегор, и его предшественник, и преемник – все они верили в наступательную политику России и Артели. Лишь у предшественника нынешнего президента зародились сомнения. Но только когда грянули события начала века и он увидел, что Артель к ним более-менее подготовлена, он окончательно понял, что Клаб чуть ли не двести лет водили за нос. Вот так.
Но, скажу я вам, подготовились мы недостаточно, да никто и не мог предположить, что катастрофа будет настолько ужасной. Более того, что раскол пройдет не только по суперэтносу, государству, каждой семье. Он ведь пошел и непосредственно по Артели. С начала XIX века в Артель приходили пассионарии с либеральными убеждениями, что влекло трагедии, подобные трагедии Отрока Чокана Валиханова. Но их было гораздо больше. Кое-кто в нашей среде требовал поддержать р-революционный террор, свергнуть самодержавие и, таким образом, «расчистить поле» для Игры. Совет не мог принять такую стратегию – ни по моральным, ни по практическим соображениям. Он нейтрализовал смутьянов внутри Артели и всеми силами сопротивлялся падению Монархии. Понимая, что это бессмысленно. Но есть в истории периоды, когда единственное, что возможно – безнадёжные действия ради долга… Потому мы поддержали Столыпина и Третье отделение в борьбе с первой революцией, сами ликвидировали многих боевиков. Думаю, не будь Артели, катастр-рофа наступила бы уже тогда. Во всяком случае, взрыв парохода с оружием, в которое большевики вложили все деньги от «эксов», случился в результате нашей операции. И это сделало невозможной «вторую революционную волну», которую планировал Ульянов и иже с ним.
Но, повторяю, мы всегда знали, что революционэ-эры своего добьются. Мы лихорадочно замораживали свои структуры внутри России, инфльтрировали революционное движение своими агентами, с тем, чтобы они выдвинулись при новой власти на нужные посты. Но гражданская война почти полностью обрушила всю нашу деятельность. Убеждён: если бы тогда противник адекватно оценивал ситуацию, то мог бы разделаться с Артелью так же легко, как разделался с остатками Орды во время Смуты. Но Клаб тогда во многом пустил события на самотек, занимаясь захватом позиций в регионе Игры, а дела внутри России передоверил нескольким крупным масонским ложам, через международные банки подкармливал советское правительство, которое частично контролировалось масонами.
Дело в том, что Клаб боялся, что Артель перехватит у него рычаги управления Советами. На самом деле, «рычагов» этих тогда у Артели почти не было. Она представляла собой несколько плохо связанных между собою структур, разбросанных по противоборствующим сторонам. У заграничных плацдармов связи были прочнее, но из-за смуты в метрополии серьезно работать им тоже стало невозможно. После поражения Белого движения и эта часть артельщиков оказалась за границей, а красный террор унес множество других. Поэтому все наши структуры в Советской России «заснули».
Впрочем, и в этот период было проведено несколько удачных операций. В частности, Центральноазиатский приказ Артели сделал возможным сначала признание Афганистаном Советской России, а потом, в 1921 году, и подписание между ними договора. Это создало хороший плацдарм для будущей Игры.
Попытку связать части Артели предпринял генерал Белой армии Яков Слащёв-Крымский, в 1921 году вернувшийся из эмиграции, якобы, потому, что осознал неправоту белых. На самом деле он активно занимался возрождением артельных структур и ему, надо сказать, многое удалось, хотя его личные качества… А, что говорить, пр-рекрасный вояка, храбрец, да и не дурак. Я знал его ещё в детстве, и потом встречались… Но – кокаин, понимаете ли… Марафет, кокаин и водка. Сейчас Артель ни за что бы не стала пользоваться услугами такого человека, но тогда выбирать не приходилось.
В общем, поработал хорошо, но мог бы гораздо лучше, если бы не его образ жизни. Ну и, как следствие, язык не держал за зубами, раскрылся и в 1929 году был ликвидирован в результате операции Клаба. Но к этому времени Артель уже достаточно восстановилась и могла влиять на события. Встал вопрос об отношениях с советской властью. Очень трудный. Ну, как мы, можно сказать, православный рыцарский орден, станем сотрудничать и направлять действия государства, официально отрекшегося от Бога? Как мы можем быть вместе с людьми без чести и совести?.. Может быть, среди них даже есть достойные люди, но в них нет… Сегодня бы мы спросили: как Артель, позитивная консорция пассионариев, может сопрягать свои действия с настоящей антисистемой? Эти термины замечательный наш ученый предложил совсем недавно, но и тогда в Совете думали примерно так. А ещё раньше было сказано, что не может быть соглашения между Богом и диаволом.
Но что-то делать было надо. И на первых порах мы начали подготовку к неизбежному, как думали, этапу революции – бонапартизму. На роль Бонапарта было несколько кандидатур, выбрали Михаила Тухачевского. Крайне неудачный выбор-р! Считалось, что он, взяв власть, постепенно уберёт большевиков с руководящих постов, потом демонтирует их идеологию. Ну, а дальше, возможно, всё бы выправилось лет за тридцать-сорок. Но он же сам к этой антисистеме принадлежал, плоть от плоти, как же он мог всё это сделать?.. Он знал об Артели, но не представлял себе всего масштаба её деятельности, потому рассчитывал захватить с её помощью власть, а потом с ней расправиться. Осознав это, Совет просто перестал прикрывать его перед Сталиным, что стало отправной точкой внутреннего конфликта в антисистеме, когда её более молодая часть уничтожила старую – для антисистем процесс тривиальный. В СССР он продолжался 1936 по 1939 годы. Ну, и операция «Красная Корсика» была провалена.
С самого начала было понятно, что при Сталине бонапартизм не состоится, будет просто другой, более предпочтительный, конечно, вариант коммунизма. Сталин тоже знал об Артели и тоже намерен был её искоренить. Пришлось дать ему показательное представление: как-то он вошёл к себе в кремлевский кабинет, и… обнаружил за своим столом батыря Мастера, собственными способами пробравшегося через все слои охраны. Тот эдак мягко, как умеет, взял Иосифа Виссарионовича за лацкан и доложил ему примерно десять различных способов ликвидации, которые он мог бы сейчас применить. После чего исчез. С этих пор Джугашвили сделал вид, что начисто забыл об Артели. Не могу утверждать точно, но его прогрессирующая с годами паранойя была, возможно, связана с тем, что в стране действует могучая, неподконтрольная ему организация.
Ещё более интересны обстоятельства, связанные с несовершённым Деянием Отрока XI. Но эта история, увы, пока ещё не для вашего уровня допуска…
Нам осталось немного – конфигурацию текущего Узла Игры вы будете постигать на практике и в тех пределах, в каких вам положено. Дело в том, что со Второй мировой войны в Большой игре произошли значитальные изменения. В Игре внешней основным геополитическим фактором стала нефть. Со стороны Запада стали доминировать США. Это – итог стратегии Клаба, направленной на поддержку обеих воюющих сторон, Германии и России, с тем, чтобы о-ослабив друг друга взаимно, они уступили поле Соединенным Штатам. К сожалению, этот расчет опр-равдался – не полностью, стараниями Артели, но в большой мере.
Впрочем, правление Клаба англичане всё ещё контролируют.
Во внутренней Игре основной упор был сделан на охоту за артефактами, ибо было многократно доказано, что обладание ими даёт реальное преимущество. И с обеих сторон проявилось понимание, что Игра ведется не для окончательной победы, а для сохранения равновесия. Это же понимание пришло и во внешнюю политику.
Со стороны Артели главным изменением стала двусмысленность во взаимоотношениях с государством. Постепенно мы направили большевистские власти в нужное геополитическое направление и, в основном, поддерживаем их интересы, поскольку они совпадают с интересами вечной Империи, которую мы представляем. Но при этом остаемся противниками, и часто советскими структурами пользуется Клаб. Так, под его влиянием Политбюро приняло решение о введении войск в Афганистан, что ни в коем случае нельзя было делать, ибо неизбежно приведет к краху государства. Пока Артефакт находится где-то на территории СССР (а мы знаем, что это так), потому внешне могущество красной империи неоспоримо. Но мы знаем, что покровительство Божие для государств безбожных действует ограниченное время, и для Советского Союза оно заканчивается. Сейчас мы оказались в положении наших предшественников, знавших, что Российская Империя гибнет, и в бессилии следивших за этим пр-роцессом.
Вы пришли в Артель в сложное время. Дай нам Бог всем встретить волну новой смуты, и не быть под ней погребёнными!
Когда все умрут, тогда только кончится Большая игра. Вер-роятно, мы с вами ещё увидимся.
США, Коннектикут, Нью-Хейвен, кампус Йельского университета, ночь на 22 апреля 1983
Штаб-квартира Ордена Саркофага тоже называлась «Саркофаг», и не зря. Мэм поняла это при одном взгляде на мрачное трехэтажное каменное здание со щелями окон. Никто не смог бы определить архитектурный стиль, в каком сработано долговязое это уродство, но навевал он ассоциации то ли со средневековыми донжонами, то ли с египетскими храмами, то ли ещё с какой людоедской античностью. На железных дверях под портиком с колоннами висели два огромных заржавленных замка, оставляющих подозрение, что последний раз ключи в них проворачивались лет сто назад. Однако сияющая табличка: «Частный клуб. Приготовьтесь предъявить членскую карточку» недвусмысленно свидетельствовала, что входом этим пользуются и поныне.
Впрочем, Мэм не пришлось ни предъявлять карточку, ни наблюдать процесс размыкания древних запоров. Просто при её появлении обе створки бесшумно разошлись, пропуская внутрь. Её ждали.
Створки сошлись за её спиной, на сей раз, издав утробный стон ржавого железа. Мэм удивилась было, но тут же сообразила, что отвратительный звук записан на пленку для вящего вразумления неофитов. Тихо фыркнув, сделала шаг в узкую полутемную прихожую.
Что ей пришлось вынести и какие глыбы своротить ради того, чтобы перед ней раскрылись эти двери – старалась не думать, ибо самое трудное и тяжелое было впереди. Но ещё неделю назад не была уверена, что сподобится войти в этот дом на правах посвящаемой. Весь год в Саркофаге шла битва между сторонниками и противниками гендерного равноправия. Первые победили на прошлом заседании – во втором туре, самым незначительным большинством. Причем голосованию предшествовали длительные дебаты, в ходе которых страсти не раз накалялись, вплоть до рукопашной.
Разумеется, Мэм прекрасно понимала, что если бы не невидимая воля Клаба, ничего бы ей не светило. Однако участие женщин в обществе, которое, как полагали, тайно управляло Штатами, диктовалось объективной ситуацией – в последнее время Шестнадцать Благородных Американских Семейств слишком мало воспроизводили мальчиков, способных заниматься серьезными делами. Поглядеть хотя бы на отпрыска Бушей, чтобы стало понятно, что былая аристократия неуклонно деградирует и элита требует свежей крови и мозгов – хоть чёрных, хоть цветных, да пусть даже и женских.
Первого чернокожего Саркофаг принял ещё год назад – тоже не без бурных обсуждений. Сейчас этот брат казался чуть ли не единственным сочувствующим Мэм человеком во всем Ордене. Можно сказать, он и пробил её вступление, и один Бог знал, чего ему это стоило.
– Дульси, ты хорошо подумала?
Встревожено и серьёзно смотрел он на неё сквозь квадратные очки.
Она только молча кивнула.
– Это ведь не клуб для девочек, – продолжал он настойчиво. – Саркофагом заправляют злые белые мальчишки, которые любят мучить себя и других. Я не имею права рассказать тебе, всё, что знаю про обряд приема, но заверяю, что он очень тяжёл, а для женщины, ожет быть, невыносим… Однако с той минуты, как за тобой закроются двери Саркофага, обратного пути уже не будет.
Мэм упрямо кивнула. Сахиб незримо стоял перед ней и глядел своим странным и устрашающим взглядом.
Она ДОЛЖНА была сделать это.
Тем более что теперь была уверена: вонючий ублюдок Ковбой солгал: Кимбел жив, вернется и потребует Копьё. И она добудет его.
Чёрный брат тяжело вздохнул и едва заметно пожал плечами. Ведь он и сам ради карьеры и возможности утереть нос белым задницам пошёл на это, хотя до сих пор при воспоминании об инициации его передергивало от отвращения …
Она ждала посередине узкой, освященной неверным пламенем свечей гостиной. Минуты безвозвратно утекали в бесконечность, как капли со сталактита. Её явно «выдерживали», но она стойко и молча ждала и была готова ко всему.
Раздался громыхающий хохот, створки обитых бронзой дверей в дальнем конце холла, над которыми располагался мрачный герб Ордена – разверстый гроб с полусгнившим покойником и загадочными цифрами «911» – широко распахнулись. На опешившую Мэм, вопя и завывая, налетела целая толпа нечисти в одеждах, живо напоминающих Хэллоуин. Гротескные фигуры в развевающихся плащах, масках-черепах, бутафорских латах, костюмах Суперменов, Спайдерменов, Бэтменов и ещё черти каких менов завертели вокруг неё хоровод, сотрясая пространство глумливым смехом и грязной руганью, живо напомнившей бедняжке приснопамятного Ковбоя.