Дейр
Шрифт:
Удивительно, но вуфеа, заброшенный на дерево, отделался только несколькими ушибами и царапинами.
Улиссу потребовалось немало времени, чтобы восстановить слух и нервы. Когда спало первое напряжение, он обследовал животное. Оно казалось, как говорила Авина, шагающей горой. Потребуется гигантский труд, чтобы отрезать бивни и перетащить их в деревню вуфеа. Но он знал, когда вуфеа, вагарондиты и алканквибы совершат туда паломничество и увидят грандиозные бивни, вкопанные в землю перед его замком, они почувствуют, что их Каменный Бог поистине всемогущ. Они должны также, как он надеялся, проникнуться сильным чувством единства. Все три вечных недруга участвовали в общей охоте за своим кровным врагом. И все разделили славу.
Одно портило ему триумф. Глик. Он спросил летучего человечка, что с ним случилось.
— Прости меня, Повелитель! — заверещал Глик. — Я даже вспотел от волнения — моя рука соскользнула, и я выронил бомбу. Я очень расстроился, но ничем не мог исправить дело.
— А крикнул тоже от волнения или хотел предупредить Древнюю Тварь?
— Воистину твои подозрения напрасны, Повелитель! Моя вина только в том, что гигантское чудовище вселяло огромный страх в сердца каждого смертного. Смотри, как близко прошла от тебя ракета. Чуть не сбила.
— Но вреда все же не причинила, — заметил Улисс.
— Теперь, когда Древняя Тварь мертва, могу я уйти? — спросил Глик. — Я хотел бы вернуться домой.
— Куда? — сказал Улисс, надеясь его подловить.
— Как я уже говорил, Повелитель, на юг. Через много-много переходов.
— Можешь идти, — сказал Улисс, удивляясь, что Глик так и не раскрыл свои карты. Ему показалось, что тот спешит перед кем-то отчитаться, но перед кем — оставалось тайной. Не было смысла его задерживать. — Скоро я увижу тебя вновь?
— Не знаю, мой Повелитель, — сказал Глик, украдкой наблюдая за Улиссом и зля его еще больше. — Но ты можешь увидеть других, подобных мне.
— Я увижу тебя скорее, чем ты думаешь, — сказал Улисс.
Глик казался испуганным. Он проговорил:
— Что ты хочешь этим сказать, мой Повелитель?
— Прощай, — ответил Улисс. — И спасибо тебе за все.
Глик поднялся и выдавил:
— Прощай, мой Повелитель. Это было самое выгодное и самое волнующее предприятие в моей жизни.
Он ушел, чтобы сказать “до свидания” вождю каждой из трех групп и Авине. Улисс наблюдал за ним, пока тот не взлетел и не исчез за высоким холмом.
— Думаю, что он отправился докладывать кому-то о результатах своей разведки, — сказал он Авине.
— Мой Повелитель? — вымолвила она. — Разведки?
— Да, уверен, что он работает на кого-то еще, не только на себя и свой народ. Я не могу указать пальцем на кого именно. Но чувствую.
— Возможно, он работает на Вурутану, — проговорила Авина.
— Может быть, — сказал он. — Увидим. Мы пойдем на юг, чтобы посмотреть на Вурутану, после того как установим перед замком бивни.
— И я пойду? — спросила она. Ее громадные синие сиамские глаза остановились на нем, а поза выразила напряжение и готовность.
— Думаю, это будет очень опасно, — сказал он. — Но кажется, ты не боишься опасности. Да, я был бы очень счастлив, если бы ты пошла с нами. Но я не стану никому приказывать меня сопровождать. Я буду брать только добровольцев.
— Я была бы очень счастлива пойти с тобой, мой Повелитель, — сказала она. И добавила: — Ты хочешь узреть Вурутану или найти своих сыновей и дочерей?
— Каких моих?
— Тех смертных, о которых говорил Глик. Существ, похожих на тебя так сильно, что вправе называться твоими детьми.
Улисс улыбнулся и сказал:
— Ты очень умна и очень чувствительна, Авина. Мы пойдем на юг вместе, конечно.
— И ты найдешь себе подругу среди смертных, которые являются твоими детьми?
— Не знаю! — бросил Поющий Медведь более резко, чем хотелось бы. Почему этот вопрос так задел его? Конечно, ему стоило найти себе супругу. Что за беда! И потом, подумал он, она все же самка, и ее вопрос вполне естественен.
Но с тех пор несколько дней Авина ходила подавленной. Повелитель долго и усердно старался втянуть ее в разговор и развеселить. Но даже потом, много позже, ловил на себе ее странный взгляд.
Отряд достиг деревни вуфеа, обойдя остальные селения на пути их основного маршрута. Они поставили бивни по углам перед воротами замка и потом построили навес, опирающийся на бивни. Празднества и церемонии шли до тех пор, пока вожди не объявили, что вуфеа обанкротились. Оно и неудивительно: об урожаях никто не заботился, уничтожили и дичь на многие мили в округе.
Улисс приказал сделать побольше бомб и несколько ракет. Пока их делали, он отправился на большую охоту в южные равнины. Он также хотел добыть несколько диких лошадей и подобраться поближе, чтобы взглянуть на Вурутану.
Основная часть отряда вернулась в деревню с грудами копченого мяса, которые они тащили на салазках. Они также пригнали живьем много лошадей и, как было приказано, обращались с ними осторожно, не резали.
Улисс потащился на юг с сорока воинами и Авиной. Миновали гигантские стада слонов. Размером они были с африканского слона, но с горбами жира на ляжках и невообразимо длинным мехом. Прошли мимо стада антилоп самых различных видов и пород. Некоторые походили на американских и африканских антилоп его времени.
Им попадались на глаза стаи волкоподобных остроухих собак, с белыми и рыжими пятнами, покрывавшими все тело. Там были своры ягуароподобных полосатых котов, каждый не меньше льва. Встречались двенадцатифутовые роадриннеры. Один раз Улисс заметил громадных птиц, оттаскивающих двух ягуаров от лошади, только что убитой этими большими котятами.
Его спутников не волновали ни птицы, ни животные, чего нельзя было сказать о куриаумеях. Это был рослый, длинноногий народ с красным мехом и белыми лицами. Очень дикий народ, как выразилась Авина. Они не были родственниками вуфеа, вагарондитов или алкан-квибов. Они применяли боло, арбалеты и копьеметы.