Дейр
Шрифт:
Когда первый отряд перебрался на другую сторону, они встали, прикрывая следующих, в то время как третья группа оставалась в арьергарде. Улисс шел с первой группой. Потом он наблюдал за следующей, перебирающейся по переплетению растений, которые сгибались под весом людей, несущих бомбы и припасы. Он уже исследовал ближайший район и пришел к выводу, что засады не предвидится.
Вдруг, когда первый алканквиб находился в двадцати футах от ветки, в третьей группе поднялся громкий переполох. Улисс поднял глаза как раз вовремя, чтобы увидеть гигантское бревно в десять футов длиной, падающее на воина. Оно, не задев его, грохнулось на путаницу растений, разрывая лозы, лианы и вьюны на части. Воин внезапно оказался висящим на конце лианы. Те, что шли следом, в первый миг застыли на месте, а потом стали в панике карабкаться через перелаз под градом бревен, булыжников, ветвей и комьев земли.
Вскрикнув, первый алканквиб разжал руки и полетел в пропасть Второго ударило по спине двухфутовым бревном, и он исчез. Третьего сбило куском коры размером с его голову. Четвертый споткнулся и сорвался в отверстие, которое, казалось, поглотило его окончательно. Но чуть позже он появился вновь, зацепившись за ветку.
Потом бревна стали сыпаться ближе к первой группе и заставили ее отойти вглубь. Улисс хотел было отступить, но установил, что нападавшие находятся на ветке точно над ним. Им пришлось подняться на шершавую, изрытую кору, стремясь избежать обстрела. Они оказались в шестистах футах друг от друга и с отрядом лучников на первой ветке. Там находились вагарондиты под предводительством Эджавандо. Он остался спокоен, отдал приказ, и тотчас множество стрел рванулось залпом к ветви над головой. Враги оказались леопардо-подобными кошками с пучками волос на ушах и козлиными бакенбардами. — Шестеро, сбитые стрелами, грохнулись на переправу. Один шлепнулся прямо на алканквиба, и оба полетели вниз. Остальные перешли на другую сторону и бросились в кусты, под ветку, где их не могли достать краузмиддумы. Вагарондиты остановились, отстреливаясь, и Улиссу пришлось кричать им через двухсотфутовый прорыв. Выяснив, что леопардовые вскарабкались обратно, уходя от стрел, он приказал вагарондитам начать переправу. Они сделали это со всей быстротой, но под самый конец, когда уже казалось, что они достигли безопасного места, их вновь забросали сверху. Правда, на этот раз бревна и земля пролетели мимо цели.
Улисс наконец отыскал обоих летучих, укрывшихся под высоким кустом алых шестиконечных листьев. Они перебрались первыми, снявшись со ствола и перелетев на ту сторону. Он хотел послать их на верхнюю ветвь в разведку и вообще загрузить работой.
— Я хочу, чтобы вы полетали вокруг, пока не найдете, где обитают краузмиддумы, — сказал он.
Кожа Глика стала почти серой. Он спросил:
— Зачем? Ты что надумал?
— Я сотру их в порошок, — сказал Улисс. — Не можем же мы позволить перестрелять нас поодиночке.
Может, эта парочка и мечтала унести отсюда ноги, но Улисс напомнил, что оборвет им крылья и скинет вниз, если они не подчинятся его приказам. Потом он решил оставить Гуак в качестве заложницы, пока ее муж отсутствует. Он, конечно, не говорил прямо об этом, но летучие его поняли. Глик неохотно сорвался с выступа коры на боку ветви, сверкнул на прощание глазами, захлопал крыльями и ушел по спирали вверх. Враги не пытались его закидать — града камней и веток не последовало.
А пока ждали, Улисс велел своим людям испробовать их гигантские каменные топоры и построить шесть больших плотов. Через час человек-летучая мышь спикировал вниз и совершил посадку на соседнем переплетении лиан. Он вскарабкался на ветвь и доложил, что видел множество леопардо-людей, но нигде не заметил и следа их поселений.
Потом Улисс приказал летучему, чтобы тот слетал вниз по ручью и разведал, как там дела. Он не хотел оказаться в засаде, когда поплывет на плотах, на них его отряд будет особенно уязвим. Гуак останется с ними, сказал Улисс. Глик сдержался. Он снялся и отсутствовал полчаса, а затем сообщил, что в мешанине джунглей ничего не заметил.
Правда, растительная жизнь оказалась здесь не самой главной. Мелькали разноцветные бабочки, несущие витиеватые конструкции своих крыльев и спинок. Над водой звенели четырехфутовые стрекозы, нырявшие на поплавковых ногах по поверхности воды. Иногда листья расступались, и Улисс видел тараканов, громадных, с руку величиной. На противоположном берегу выглянул бобер и бросился в воду. На этот раз он был не охотник, а убегающая жертва. За бобром гналась птица около трех футов ростом, маленькое подобие гигантского равнинного роадриннера. Она ринулась в воду и больше не появлялась.
Улисс пребывал в задумчивости, пока остальные стояли на страже или, развалясь, сидели на мшистых растениях, облепивших почти всю ветвь. Источником реки было громадное дупло на пересечении ствола с ветвью. Согласно пояснениям Глика, дерево всасывало воду и выбрасывало ее в различных местах, подобных этому. Вода либо просто бежала по каналу, когда он медленно понижался, либо била с напором, когда ветка давала резкий подъем, либо, что чаще всего, когда ветка шла горизонтально, добавочные ключи делали поток полноводным, даже чуть убыстряющимся.
Этот поток, очевидно, бежал на много-много миль вперед. Глик исследовал примерно около тридцати пяти. Ветка, как и многие другие, делала зигзаги. Здесь были даже ветки, обвивавшиеся вокруг самих себя.
Улисс поднялся наконец на ноги. Авина, лежавшая рядом с ним, тоже встала. Он отдал приказ вступить на первый плот. Несколько вуфеа взошли на него вместе с Улиссом и оттолкнулись длинными шестами, вырезанными из бамбукоподобных растений.
В этом месте поток бежал со скоростью пяти миль в час. Вода была двадцати футов глубиной в центре канала и просматривалась на первые шесть футов. Дальше она становилась мутной. Глик пояснил, что в этом повинны придонные растения, время от времени выделявшие коричневую жидкость, но, несомненно, она использовалась в экологии Дерева. Вот только было неясно, почему жидкость не поднимается кверху и неоднородна по всему потоку.
В реке водилась рыба различных видов и размеров. Самые большие, двух с половиной футов длиной, походили на красно-черных, крапчатых карпов. Наверно, они питались растениями. Поменьше, более активные рыбки поедали водных пауков, а также гонялись за лягушками. Но те, как правило, либо удирали, либо разворачивались и давали отпор. У них не было зубов, но они били рыбе в бок и норовили выцарапать глаза.
Рулевые старались вести плоты так, чтобы можно было касаться дна или берега и отталкиваться шестами. Они работали слаженно, следуя командам вождей, под счет своих командиров. Остальные стояли с луками и стрелами наготове.
Уровень воды доходил до самого края берегов, вдоль которых плотной стеной высились растения. Иногда эти последние высовывались прямо из воды. Вокруг деревьев во множестве кишели птицы, обезьяны и тому подобная живность. У обезьян мех был толще, чем у их собратьев с нижних уровней.
Если бы не угроза леопардо-людей, Улисс только бы радовался этому путешествию. Было очень приятно сидеть и тихо плыть по течению подобно Геку Финну, созданному некогда фантазией Марка Твена.
Но куда им до безмятежного покоя! Каждый был начеку, готовый вступить в действие при малейшем шуме. И все, полагал он, ожидали копья, летящего из гущи зеленой и алой растительности.
Миновали два напряженных часа, и плоты вышли на широкую протоку, которую вполне можно было назвать озером. Улисс видел другие ветви, уходящие в сторону, на которых он уже никогда больше не побывает. Вода становилась глубже, и озеро разлилось почти на четыреста футов. Чтобы пересечь его, путникам надо было плыть либо по течению, которое становилось очень слабым, либо держаться ближе к берегу, где дно легко можно было достать шестами. Улисс решил придерживаться середины, где наконец они могли немного расслабиться вдалеке от краузмиддумских дьяволов.