Дейр
Шрифт:
— Используем первый шанс: заберись в мой карман и вынь нож.
Он увидел Глика, который на противоположном конце комнаты говорил что-то своей жене, а та смотрела на них и плотоядно улыбалась.
— Я прильну к тебе ближе и сделаю вид, что говорю, а ты залезь в мой карман, достань нож и открой лезвие. Знаешь как. А потом займешься веревками.
Он ухитрился приблизиться и наклониться к ней, двигая губами, будто что-то шепча. От нее несло потом и ужасом, она дрожала.
— Даже если он не заметит, если я смогу освободить тебе руки, что мы сможем сделать против них? — спросила она, кивнув на гигантов.
— Нас накрыли, — с тревогой сказал он, видя, что к ним направился гигант. Улисс похолодел, но вуггруд с безразличным видом уселся напротив. Лучшее, что мог сделать Поющий Медведь, так это вжаться в стену. Вскоре громадная голова поникла и гигант захрапел, разразившись раскатами грома. Остальные легли спать, за исключением одного, который стоял у входа. Тот, казалось, ни капельки не интересовался пленными. Да и зачем? Они все слишком устали и были такими маленькими, а он стоял между ними и внешним миром.
Тем не менее Улисса беспокоили Глик и Гуак. В любой момент каждый из них мог вспомнить о ноже и пойти отнять. Он не мог их видеть, но это вовсе не значило, что они не могли видеть его. Улисс понимал, что Глик жаждал насладиться его страданиями.
Но летучий человечек не приходил. Возможно, они решили вздремнуть перед началом тяжелого путешествия. Во всяком случае, Улисс горячо на это надеялся.
Поскольку никто их не видел, Авина работала быстро. Она перекатилась к нему спиной и залезла в карман. В такой ситуации ее женская гибкость и проворство рук и ладоней служили немалым подспорьем. Она сплела свои пальцы вокруг ножа и медленно потащила. Потом она вынула его, и когда нож чуть звякнул, они оба окаменели. Великан зевнул во весь рот и на мгновение поднял голову. Храп прекратился, Улисс подумал, что сердце у него ушло в пятки. Но голова гиганта снова упала на грудь, а храп возобновился.
Авина нажала кнопку, выскочило лезвие. Через десять минут неуклюжих попыток кожаные ремни были перерезаны. Улисс помассировал запястья и разработал руки, чтобы возобновить кровообращение. Затем, не спуская глаз с часового, который демонстрировал им свой звериный профиль, Улисс перерезал путы Авине.
Следующий шаг был критическим. Если часовой увидит или если летучие не спят, поднимется тревога. Что могли сделать два слабых пленника с окружавшими их гигантами?
Улисс шепнул Авине, чтобы она тихо пробиралась вдоль стены. Он медленно следовал за ней, пока спящий перед ними гигант не закрыл его от взора часового. Между тем Авина разрезала путы соседнего вуфеа. Тот отправился освобождать следующего. И так далее. Когда освободили с десяток, стало ясно, что всех до единого освободить не удастся.
Ни Повелитель, ни Авина не видели летучих человечков, но вуфеа сказал, что они сидят на корточках подле стены, прижав голову к коленам. Похоже, что они спали.
Факелы почти потухли, а огонь у входа погас давным-давно. Через некоторое время вход, а потом и сама пещера погрузились в серый полумрак. В любой момент часовой мог разбудить сменщика. Или разбудить по приказу всех разом.
Авина вложила нож в руку Улисса и прошептала:
— Они говорят, что готовы.
Он окинул взглядом гиганта. Часовой почесывал свою спину кончиком прутика и смотрел на отверстие. Луки, стрелы, копья, ножи, бомбы и поклажа пленников были сложены у входа. Оружие гигантов лежало на полу рядом с ними.
Улисс медленно поднялся и осторожно двинулся, стараясь наверняка остаться скрытым за вуггрудом, если вдруг часовой обернется. Он подкрался к нему, держа нож острием к себе, и одним ударом перерезал гиганту сонную артерию. Хлынул фонтан крови, хрипы перешли в клекот, и его голова упала к ногам Улисса. Тот поднял копье и, зажав окровавленный нож между зубами, побежал к часовому у входа.
За ним, как он надеялся, и остальные подхватили копья, мечи своих тюремщиков и применили их для смертоносного действия.
Один из гигантов вскрикнул.
Часовой опустил прутик и обернулся.
Улисс воткнул копье ему в живот, но то вошло не слишком глубоко. Видимо, удар оказался недостаточно резким, да и живот вуггруда был защищен многодюймовым слоем меха и массивных мускулов. Он весил, наверное, фунтов пятьдесят, а то и больше. Гигант вынул копье, отбросил его и напал на Улисса. Человек вцепился в копье и отпрыгнул. Ему ничего не оставалось, как бороться с вуггрудом. На счастье, часовой был безоружен.
Но тут часовой, ополчившись, остановился, схватил копье и метнул его так, что Улисс едва успел сделать шаг назад. Несмотря на хлещущую из живота кровь, гигант оказался достаточно проворным: он наклонился и вновь поднял копье, намереваясь пригвоздить Улисса к земле. Его сил вполне хватило бы, чтобы проткнуть даже телеграфный столб!
Улисс ввел в действие лезвие и протолкнул нож сквозь мех и мышцы, а потом рванул вверх. В тот же миг сзади на плечи гиганту вспрыгнула черно-белая фурия, а каменный нож врезался в правый глаз.
Гигант потянул копье и покачнулся набок. Улисс метнулся к ножу, который выскочил из живота, и вновь пустил его в ход, ибо гигант выпрямился, чтобы стащить с себя Авину. Улисс вонзил нож в пах гиганта, повернул лезвие и вытащил его наружу. Гигант схватился за живот, и Улисс резанул его ножом по тыльной стороне рук.
Запела тетива лука, и гигант пал со стрелой, пронзившей его шею. Авина перелетела через него, чтобы избежать удара. Она упала, когда гигант вытянулся на спине и испустил дух.
Улисс повернулся. Рев, крики и удары внезапно смолкли. Все гиганты лежали мертвыми. Большинство их убили во сне. Трое очнулись во время драки и угробили трех вуфеа.
Он повернулся назад, ко входу, и увидел Гуак, спрыгнувшую с ветки, и Глика рядом с ней.
Чертыхаясь, Улисс побежал за ними, выхватил лук и стрелы у вуфеа, который пристрелил часового, и выскочил наружу. Глик снялся с громадного выступа и полетел вниз, хлопая крыльями. Улисс наложил оперение стрелы на тетиву, бессознательно учтя ветер, прицелился и позволил древку выпрямиться. Стрела пронзила тонкую мембрану правого крыла.