Дейр
Шрифт:
Джек медленно произнес:
— Р-ли.
Эд кивнул.
— Это единственный способ искупить грех. Смыть с себя и этим вернуть мою благосклонность, не говоря уже о церкви. Позволь напомнить тебе, что с этой минуты в нашем округе будет считаться правильным только то, что заслуживает моего одобрения.
На обоих связанных разрезали веревки. Чаковилли был теперь пленником, хотя в обращении с ним грубостей не допускали.
Один из разгружавших фургон сказал:
— Эд, что мы будем делать со всеми этими ружьями? Ведь никто из нас не умеет с ними обращаться.
— Разумеется, нет, — презрительно бросил Чаковилли. — Вы, паршивые сорвиголовы, даже не подумали научиться стрелять, прежде чем нападать. Почему, как вы думаете, я настаивал на отмене этого налета? Какая польза от ружья, если вы не умеете даже правильно зарядить его, не говоря уже о том, чтобы попасть в цель? Кто из вас знает, как обращаться с этой стеклянной пушкой? А с огнеметом? Безмозглые чурбаны, вы потерпели поражение, еще не начав битвы!
— Черта с два! — воскликнул Эд. — Эй, люди! Кто успел прочесть инструкцию, заряжайте ружья!
Он выделил расчет канониров, другой группе велел тащить машину на колесах. В течение часа он муштровал своих солдат.
— Не стреляйте, пока не подойдем совсем близко. Они помрут со страха от одного только грохота.
— Так же, как и твои люди — после того, как нажмут на спуск, — вставил Чаковилли.
Вскоре весь отряд уже маршировал по шоссе. Впереди шли Чаковилли и Джек Кейдж. Оба были вооружены шпагами, но позади них шел человек с пистолетом наизготовку.
Прикосновение к сказочной стали придало Эду смелости и воодушевления. Он тихонько напевал и расхваливал своих людей, пока они не вышли на тропинку, ведущую в лес. В соответствии с замыслом, они должны были пройти по ней, таща за собой пушку, пока не окажутся в поле.
В лесу колеса пушки застряли в грязи. Весь отряд ничего не мог с нею поделать.
Под конец Эд выругался:
— Бросьте ее к чертовой матери! Bee равно она нам ни к чему.
Удрученные потерей, взвинченные страхом перед неизвестностью, убийцы гривастых шли через лес. Стоило кому-то задеть ружьем за ветку или наступить ногой на ломкий сучок, как все испуганно вздрагивали.
Наконец между ними и полем осталось только несколько кустов. У входа в один из кадмусов догорал костер, но никого из гривастых не было видно.
— Огнеметы — вперед! — вполголоса приказал Эд и сердито повернулся к Джону, чтобы отчитать его за то, что он слишком громко дышит.
— Здесь всего двенадцать кадмусов. По моему сигналу направляйте пламя огнеметов во внешние входные отверстия восьми из них. По два человека останутся стеречь выходы еще из двух, их задача — приканчивать каждого, кто попытается выбраться наружу. Остальные делятся на две части: одни идут за мной к тому кадмусу, что справа, другие во главе с Джоном — к тому, что слева. Чаковилли идет впереди меня, Джек — впереди Джона. Уолт, с кем ты хочешь пойти?
Старший Кейдж покачал головой и хрипло сказал:
— Не знаю. Куда прикажешь.
— Тогда ступайте с сыном. Может быть, вам удастся схватить его за шиворот и помешать присоединиться к гривастым.
Тот прежний Уолт, которого Джек так хорошо знал, услыхав подобное оскорбление, вышиб бы из Эда дух. Но сейчас он только покачал головой:
— Ребята, нет никакой необходимости сжигать все это. Как-никак это все же добро. Там есть много такого, чем вы можете поживиться, да и мне кое-что останется. Ведь это как-никак моя собственность. Зачем все уничтожать? Это не по-людски.
— Папа, ради бога! — закричал Джек. — Как ты можешь в такую минуту, когда вот-вот прольется кровь?!
Кулак Эда заставил его замолчать. Шатаясь, он отпрянул назад ощущая во рту соленый вкус.
Уолт часто заморгал, будто не в состоянии понять слов сына.
— Теперь, после того, что ты натворил… ты еще о чем-то просишь?!
Вооруженная группа крадучись пересекла луг.
Глава 8
Полная луна ярко освещала местность. Ветра не было. Единственными звуками были шелест шагов по траве, приглушенные ругательства оступившихся, свистящее дыхание Джона Маури.
Круги у оснований кадмусов были черными и казались пустыми. Но Джек невольно рисовал себе зрелище глядящих на них из темноты глаз и рук, сжимающих луки и копья. Может быть, в его незащищенную панцирем грудь уже направлена стрела.
Эд шепнул Маури:
— Как ты думаешь, где сейчас Полли? Может быть, она успела уйти, пока мы сюда добирались?
Сверкнув белками глаз, Джон с шумом выдохнул:
— Не знаю. Полли сейчас меня не интересует. Хотелось бы мне знать, где дракон?
Эд фыркнул:
— Единственный дракон, которого ты видел, мог появиться только из бутылки.
— Ко мне это не относится. Когда я выпью, у меня не бывает одышки. А сейчас, слышишь? Но где же, черт побери, он может быть?
Как будто в ответ на его слова впереди них раздался страшный рев. Ничего подобного никто из них в жизни не слышал. Могучая гортань издавала такой низкий утробный рык, по сравнению с которым рычанье медведя могло показаться звуками свирели.
Люди в смятении повернули назад, истошно вопя.
Существо, бросившееся на них из-за деревьев, было более чем вдвое выше высокого мужчины. Оно бежало на толстых задних лапах, держась вертикально. Его лапы напоминали задние лапы собаки, ступни были устроены иначе: пять чудовищных пальцев были широко разведены, чтобы держать вес массивного туловища. Две передние лапы он вытянул вперед: в сравнении с задними конечностями они казались крошечными. На самом же деле они были такой толщины, как тело взрослого человека. В каждой из трехпалых лап он держал по дубинке — стволу молодого дерева. При свете полной луны четко просматривался злобный оскал зубов.