Действительность. Том 2
Шрифт:
Для того чтобы осмыслить метафизику, понять все процессы происходящие в мире действительности вообще, и в нашем социуме в частности, достаточно проанализировать глубинные процессы, происходящие в доступных нашему анализу локальных системах, к примеру, в так называемых «живых органоидах». Природа явлений всюду одна. Строя параллели и проекции можно достаточно точно предсказывать возможное разворачивание событий в социуме. Ведь его «организм», «организм социума» и его «кланов», в точности повторяет все динамические и статические процессы, происходящие в организме всякой «биологической единицы». И эти процессы глубоко индифферентны по отношению к принадлежности форме системы. Главное здесь суметь идентифицировать тот или иной процесс, и провести параллель. Или говоря метафорически сделать нечто вроде лингвистического перевода, с языка на язык, но только в области метафизики этих явлений.
«Незримый первофеномен», – суть мира, воплощённая в каждом явлении так называемой «неживой природы», необходимо составляет основу
Я уверен, что на этой дороге лежат большие открытия, как для нашего «рационального разума», так и для «трансцендентального» и «идеального». Если смотреть в суть нашего восприятия мира, то всё, что мы оцениваем, как «наблюдатели», с одной стороны; Есть наш субъективный взгляд, который всегда находит то, что хочет найти, и всегда оправдывает то, что ему оправдать необходимо. Он находит «сходство и нераздельность», даже в явном противоречии. Он делит то, что неделимо! Он всегда будет видеть, осознавать, и оценивать в соответствии настройке своего собственного «фокуса». Ведь, строго говоря, при определённом настрое, при определённом «фокусе воззрения», можно найти схожесть между топором и земляникой. Ибо всё это, лишь игры нашего разума. С другой стороны, всё, что нас окружает, и мы сами в этом окружении, в своей сакральной сущности – одно. Всё есть материя, сцепленная в разные формы пребывания. И отличие одного от другого лишь в самой форме, в определённом порядке этого сцепления. – Порядке, в самом широком смысле слова. И всякие, называемые «природные силы», являющиеся генератором и толкателем всевозможных трансформаций в этом мире, необходимо относить к «форме материи». – К самой «тонкой» в нашем кругозоре. И в силу своей «тонкости», чрезвычайно гибкой, мобильной и агрессивной. И всякая «форма материи», даже самая «грубая и инертная», при определённых условиях может трансформироваться в самую «тонкую форму». – В волну определённого порядка, со своей определённой длинной и амплитудой колебания. Которая в силу приобретения новых качеств, начнёт действовать в соответствии приобретённой субстанциональности. Камень превращается в свет (поток фотонов), железо в электричество (поток электронов) и магнетизм, наша плоть в мысль. – Всё что, так или иначе, относят к чему-то сверх возможному, к некоему «божественному началу», является в сути своей, проявлением «утончённых форм материи». А точнее сказать, проявлениями выходящих за пределы простых возможностей нашего тела, волн. Они не появляются каким-то мистическим образом в нашем мире, они часть этого мира, а значит, являются лишь определенной формой субстанциональности общего мироздания.
И наш так называемый «ноумен», нечто мыслящее в нас, и создающее в своём креативном посыле всю реальную действительность, является так же частью материального мира. Это наиболее тонкая и агрессивная его форма. Настолько тонкая и агрессивная, что имеет небывалые возможности, вызывающие в нас же, чувство чудесной божественности, фантасмагории, – некоего бытия, выходящего за всякие пределы материальной существенности. Но, тем не менее, разделять и абстрагировать грубые и тонкие формы материальности, всё равно, что отделять и абстрагировать огонь и свет, воду и пар, всё равно, что отделять и абстрагировать ствол древа от его кроны. Всё это лишь вопрос трансформации материальных форм, – суть их «огрубения» и «утончение». Существенность же, всегда остаётся единой и неделимой. И пусть эта существенность, сама по себе, в своём самом сокровенном формате нам не доступна, мы всё же способны осознать, что «формы» как таковые, не могут определять эту самую существенность.
И пусть эта мысль не нова, и даже в некотором смысле пошла, но на самом деле действительно всё в этом мире общо, всё – «одно из другого, и из другого – в одно». И когда мы не видим никакой связи между двумя субстанциональностями, это ни в коей мере не говорит о том, что связи нет. Это лишь говорит о том, что мы не видим эту связь, что наше восприятие, ограниченное определённой сферой восприимчивости и идентификации, как в пространстве, так и во времени, как в объёмах, так и в скоростях, пока не в состоянии идентифицировать эту связь.
Конечно, очень непросто обнаружить даже метафизически, общую существенность между камнем и электричеством, или куском металла и светом. Но в своей физике, они всё же одно и то же. Ибо просто не могут быть чем-то отдельным, в своей глубинной субстанциональности. Разнообразность форм сцепления энергии в объекты нашего познания настолько широка, что наш разум не в состоянии охватить всех аспектов этого разнообразия, как не в состоянии охватить весь мир действительности.
Психологические протуберанцы
Безумие
Формат отношения
Как отчаян, как смел человек! Эта смелость подчас граничит с безумием! Его порыв, – взрыв его страсти, захватывает целиком, заполняя весь его разум. И осмысливание того, или иного собственного поступка наступает позже, когда страсть отступила, и душа успокоилась. Ты как будто бы очнулся, и теперь оцениваешь своё поведение, так же как оцениваешь только что прерванный сон. Обуреваемый страстями, ты находишься, словно во сне. И осмысливаешь глубину собственного безумия, только, проснувшись. В тебе как будто бы меняется мир. Ты выходишь из состояния безумия, вступая в этот разумный мир, и контраст – обжигает твою душу. Теперь тебе представляется мир, в котором ты только что был – совершенно безумным. Всякое безумие, иррациональность сознания, неадекватность, познаётся только в сравнении, в контрасте. Не выйди ты из того мира, и он так и оставался бы единственно существующим. А значит, твоё поведение в нём, единственно возможным.
Весь наш реальный мир, всю адекватность нашей действительности, всю разумность нашего социума, и каждого члена этого социума, мы сможем оценить, лишь только в сравнении с иным миром, с иной действительностью. Сегодняшняя оценка адекватности нашего реального мира в целом, как чего-то разумного, это оценка не знающего иного мира, иной формы реальной действительности, разума. Ведь по большому счёту мы не можем оценивать мир, и своё поведение в нём, хладнокровно, пока не посмотрели на него со стороны. Пока у нас нет возможности сравнения, всякий мир нам кажется вполне адекватным, ведь он привычен для нас. Ведь изнутри, он всегда будет необходимо адекватным, ибо изнутри, он, – единственно возможный. Но, на то нам и дан трансцендентальный разум, чтобы попытаться взглянуть на наш мир взглядом, идущим не изнутри, но снаружи, – воззрением стороннего наблюдателя. Хотя я совсем не уверен, что это возможно сделать, хотя бы на пядь, но всё же, рискнём.
Так в чём же суть безумия? Где его зерно? Как отделить истинное безумие, от того, что мы называем безумием? Если отбросить привычки и попытаться взглянуть на мир и наш социум глазами родившегося ребёнка, у которого ещё нет привычек, и взгляд которого не замаслен внедрившимися в кровь моральными принципами и всякого рода догмами образования, систематизированными правилами «хреодного свойства», отвлекающими разум взрослого человека от истинной картины мира, то окажется, что наш мир наполнен «безумием», как кадка водой, после проливного дождя. Ко многим проявлениям безумия мы привыкаем, как к неизбежному, а многие просто пропускаем мимо собственной осознанности, предпочитая не замечать. То, что с точки зрения психиатра называется безумием, во многих случаях, как известно, лишь некоторое отклонение в психике, дающее как «ущербность», по отношению к социуму, так и явное «преимущество». Наши психиатры и психоаналитики привыкли вешать ярлыки на любое отклонение от нормы, отклонение от общей «усреднённости». Они обозначили некую «планку разумности», и всё, что не вписывается в эти границы, называют безумием, совершенно не утруждая себя глубокими воззрениями на этот счёт. Я уж не говорю о глубоких исследованиях, которые в этой области научного знания относительно редки.
Именно по отношению к «нормативной разумности», мы, с подачи психиатров, и оцениваем всякое безумие. Но дело в том, что в нашем социуме существуют формы безумия, которые по устоявшимся правилам, превратившимся в закон, относят к развлечениям так же, как когда-то в Риме, на подмостках Амфитеатров, относили к естественной обыденности происходящее на арене. Иные формы безумия составляют необходимые условия природы, и так же относятся нами к вполне разумным явлениям. И речь сейчас, конечно же, не идёт об острых формах безумия, гиперклинических, для идентификации которых, собственно, в психиатрах нет никакой нужды. Поведение, идущее вразрез со всякой разумностью, не нуждается в рациональном разложении симптомов. Ведь явные выходы за пределы адекватности, это те нарушения, которые бросаются в глаза всякому, и идентифицируются всяким, даже совершенно не сведущим в психиатрии, наблюдателем. И потому такие отклонения причисляются к очевидным, не подлежащим идентификации. Я же хочу поговорить о тех случаях, которые не вызывают впечатления явного безумства, и которые плавая на поверхности социума нефтяным пятном, вызывают лишь недоумение или раздражение у купающихся личностей, имеющих каждый свою психофизическую состоятельность. Мы привыкли к этим отклонениям, и абсолютно уверенны в их адекватности, и разумности. – Обыденные формы безумия, без гиперклиники, которые мы нарекаем как угодно, только не безумием.
И так. Градации безумия очень обширны. И часто то, или иное явление нашей жизни обозначается нами как «безумие» только тогда, когда мы начинаем смотреть на него с определённого угла зрения, часто вызванного определёнными последствиями. Скажите на милость, кто-нибудь когда-нибудь задумывался над тем, насколько безумно бить друг другу лицо на ринге? Я имею в виду классический бокс. Я уверен, что да. Но, тем не менее, мы называем это боксом и не относим сие явление к проявлениям безумия. А секс, сколько раз он казался вам безумием? Здравомыслие «рационального разума» относится к любым проявления инстинкта, ко всему, что не вписывается в рамки «рационального», как к некоему безумству. То есть то, что никак не объясняется с точки зрения «рационального», автоматически выпадает из сферы «Здраво мысленного». Ведь сфера «допустимого», с точки зрения «рационального», ограничивается только её сферой, и любые отклонения противоречащие, либо не поддающиеся анализу, выпадают из этой алгоритмической парадигмы. На тонком уровне всякое наше действие, или даже намерение, не входящее в сферу «объяснимого», а сюда входит и всякая игра фантазии, интуитивная мысль, выходящая за рамки привычного, простого, осознанного, то есть, разложенного рациональным разумом на категории, с его точки зрения, уже граничит с безумием.