Действо
Шрифт:
И теплело в чате. Создавалась особая, своя атмосфера, присущая только ему. Может, потому и собиралось тут столько народу.
Нет нужды говорить, что на одного пишущего приходилось с десяток читающих, которые только изредка вставляли страдающие двумя-тремя слоями смысла фразы.
Александр вошел в окошко пароля, просмотрел список присутствующих в данный момент.
Не густо. И народ весь знакомый. Здесь у нас Death claw – переигравший в фолаут, Zvogozavr – одиознейшая личность из-за моря – этого регулярно выкидывают из чата за развратно-похабные
Вздохнув, сетевик пропечатал в окошке очередной свой никнейм. Сегодня он будет Паромщик. Перевозчик душ человеческих.
С очередным щелчком мыши он ввалился в чат, сходу улавливая нить разговора.
«А, грят, снег пойдет…» – вещал Рекет, обращаясь к Вульфару, – «У вас там как?»
«Дождик… Прошлый раз на тусовку собрались, так помокли все…»
«And its true that u in your dark forest…» – это ему же.
«With horrible monsters…» – добавлял Цворгозавр, украшая свою фразу немереным количеством желтушных смайликов.
«Not so dark» – отвечал Вульфар с солидной задержкой.
«Не, ну вы че все по не нашему-то?» – снова Рекет.
И все вместе:
«Привет Паромщик» – на двух языках.
Как обычно. Разговору много, а вот смысла?
Стоп. А тут ведь еще кто-то есть. Сидит и молчит. Читает. Fawn.
Фавн. О, как! Зверь хтонический. И на каком же языке ты общаешься?
«Привет Фавн» – напечатал Александр.
«Hi Paromschik!»
Значит с Запада. Если, конечно не притворяется. И такое бывает. А Фавн уже между тем строчит послание. Заинтересовался что ли? Ну-ка, припомним английский.
«Ты любишь Кэрролла?» – спросил Фавн.
«Читал». – Ответил Александр с некоторым удивлением. Тема была какая-то чересчур умная для сего сетевого ресурса.
«А Доджсона?»
«Не знаю такого», – честно ответил Ткачев и получил в ответ щедрую россыпь смайликов.
И кстати, Фавн в англоязычном варианте это он или она? Спросить, что ли?
«Фавн, ты он или она?»
«Догадайся!»
– "А я уже догадался", – подумал Саня, – «Игривые такие интонации, женские».
«Разве Фавны бывают женщинами?»
«Как и все звери».
Как странно. Он вдруг почувствовал, что его охватывает азарт – как всегда во время интересной беседы. В сети нет ничего лучше интересной беседы. Даже интеллектуальное вытягивание и наматывание на штык вражеских кишков в бесчисленных онлайн игрищах.
«Так что там у Кэрролла?» – спросил он.
«Нонсенс. Ты любишь нонсенс?»
«Jabberwocky?»
«Не только, не только…»
«Может нам пойти в приват?»
Сие приглашение вовсе не содержало никакого интима, как могло показаться со стороны.
Приватный чат – просто чат для двоих, где тебя не отвлекают посторонним двуязычным маразмом.
Они пошли в приват, а следом, без перерыва
Александр Ткачев барабанил по клавишам, боясь оторваться. Фавн была умна, и чрезвычайно начитанна, она с легкостью играла с ним в словесные игры, и периодически ставила своего оппонента в тупик закрученными сентенциями и ссылками на абсолютно неизвестную ему литературу. Кроме того, он так и не смог определить откуда она?
«You Pic?» – просил он и получал в ответ олененка бемби.
Будильник кружил стрелками, японские электронные часы сонно помаргивали зеленью цифр.
А он все общался – бегал на кухню, заваривал себе чай, и скорее назад, продолжать беседу.
Суррогат ли такой разговор? А если он вызывает бурю чувств?
Александр не заметил, как вернулась с работы мать. Что-то вяло буркнул в ответ на ее приветствие. Мать остановилась в дверях комнаты, посмотрела на него, качая головой. Он не заметил. Глаза у него горели.
Минул день. Очередной. Как всегда быстро и не заметно. В сети всегда так. И пусть фантасты и мрачные пророки ближайшего будущего хрипло вещают о полном погружении в мир виртуальной реальности. Для отдельных людей оно уже произошло это погружение – просто вместо громоздких шлемов и подстегнутой ускорителями труколорной графики, тут используются незатейливые шрифты и сложнейший механизм человеческого воображения.
В два часа ночи они распрощались. За окном утих день, который Александр Ткачев так и не увидел. Может, эти десять часов были насыщенны событиями, а, может быть, и нет, он не знал, и ему было наплевать.
Десять часов смотреть в экран и топтать клавиатуру? Да пожалуйста, он привык, а сегодня, так и вовсе не замечал никакой усталости.
– Fawn, откуда ты? – спросил он в десятитысячный раз.
И, через некоторое, время получил ответ. Фавн назвала город, в котором жила. И это ударило виртуального ее оппонента сильнее, чем гром и молния вместе взятые. Он откинулся на стуле, глуповато улыбаясь и вглядываясь слезящимися глазами в переполненный выписанными замысловатым шрифтом Decor экран. Вот как. Ты притворщица Fawn, настоящая притворщица.
Но все-таки хорошо, что мы живем с тобой в одном городе.
Чувствуя опустошение, он протянул руку к мышке и временно покинул мир высоких технологий. За окном всходила мутная, прикрытая тучами луна, но он ее не видел.
Прежде чем померкнуть, дорогой семнадцатидюймовый монитор показал окошко Icq с обещанием новой встречи.
Александр Ткачев, на ощупь пробираясь в темной квартире, отправился совершать каждодневный ритуал завершения дня – а именно заправлять питанием свое живущее по большей части духовной жизнью тело. Он был из тех, кто ел для того, чтобы жить и потому, без сомнения, заслуживал уважение.