Действуй, сестра!
Шрифт:
– Спасибо...
– Пойду я лучше, тебе надо побыть одному...
И соседка ушла, прекрасно понимая, что пока она больше ни чем не может помочь несчастному парню, на чью молодую светлую голову свалились такие страшные испытания.
А Константин остался на кухне в одиночестве. Есть ему не хотелось, кусок совершенно не лез в горло, хотя он и не ел почти весь день. На душе была черная, мучительная боль. В слепом порыве облегчить хоть как-то душу, Костя выбрал самый известный и далеко не самый продуктивный способ – достал из шкафа бутылку коньяка, сходу плеснул себе в рюмку и без закуски выпил. Не помогло.
– Костя, где мама с папой?
Николин чуть не подскочил на месте от неожиданности и мигом протрезвел. За его спиной стояла Галя, с растрепанными волосами, в зеленой длинной пижаме и в обнимку с любимым плюшевым медвежонком. Брат обернулся к ней и вытаращил глаза. Ему не хватало духа произнести те страшные слова, которые он, рано или поздно, должен был произнести. У Кости в голове стояла страшная картина-аллегория, что, сказав сестре о смерти родителей, он буквально бросит ее под танки. А она маленькая еще совсем, несмышленыш... Галя пристально смотрела своими темно-серыми глазенками на брата, и те секунды, когда она так, как ему чувствовалось, жгла его словно испытующим взглядом, казались ему мучительно бесконечными.
– Они... умерли, да? – глаза девочки излучали полное неверие и надежду, что это неправда. – Скажи, что это неправда, скажи, что мне показалось, что ты не это имел в виду!
“Она слышала, как я орал!” – с ужасом понял Николин, не отрывая взгляда от сестры. Ее глаза наполнились слезами, по всему виду брата и его молчанию она с каждой секундой все более явно осознавала страшную правду.
– Ну почему ты молчишь, почему?! Это же неправда, НЕТ!! – вскричала отчаянно девочка и с рыданиями бросилась прочь из кухни.
– Галь! – крикнул Костя вслед сестре, но та уже скрылась в другой части квартиры.
Ее крик полоснул его сердце, словно нож – он чувствовал ее боль, и от этого его собственная боль все более усугублялась. Он бросился за Галей к ее комнате, хотел забежать туда, обнять плачущую сестренку, попытаться хоть как-то успокоить ее... но дверь, из-за которой раздавались глухие отчаянные рыдания и всхлипывания, оказалась заперта. Константин постучался, ласково позвал ее по имени, хотя заранее понимал, что это не поможет. Он так и уселся у двери Галиной комнаты и под утихающий ее плач предался тяжелым размышлениям.
Соображать у него не получалось – он был не в том состоянии, чтобы думать хотя бы о том, почему Марина бросила его сестру одну дома, при этом не предупредив его об этом. Он и сам не заметил, как звуки рыданий за дверью окончательно утихли – видимо, Галя уснула. Костя вдруг вспомнил, что дверь можно открыть черенком обычной ложки – замок был совсем примитивный. Он так и сделал, и тихо, на цыпочках, боясь воспроизвести малейший шорох, вошел в комнату.
Галя неподвижно, сжавшись в комок, поджав под себя ноги и обняв их руками, лежала в самом углу, отвернувшись к стене. Костя осторожно присел на край кровати и задумчиво, ласково и в то же время очень аккуратно, боясь потревожить сон сестры, начал гладить ее по ее русым волосам. Маленькая, бедная, такая жалкая, беззащитная...
“Как это беззащитная?! – вдруг взбунтовалась душа Кости. – У нее есть я!”.
И
Николину стало за это очень стыдно и совестно. В конце концов, ему девятнадцать лет, здоровый и уже взрослый парень. А ей всего восемь едва исполнилось, и у нее никого, кроме него, не осталось. В этот тяжелый, уже предутренний час, он принимал для себя важные решения – делать все, чтобы сестра не чувствовала себя беззащитной и жалкой, была счастлива. Тогда же он усвоил для себя дошедшую до него истину:
“Отныне я не буду более так беззаботен, как еще вчера, – думал он. – Теперь я – глава семьи. Я отвечаю не только за себя, но и за Галю, за наш дом и за нашу жизнь. Я отвечаю за все”.
Комментарий к Глава II. Я отвечаю за все Тяжелая очень получилась по смыслу глава, за что автор просит его простить и, в то же время, уверяет, что у него все под контролем и все продумано. Не переживайте, топить в трагедии своих читателей и героев много времени не собираюсь)
Спасибо, что читаете, и автор ждет ваших комментов :)
====== Глава III. Мы ведь справимся, правда? ======
После похорон родителей на Константина продолжали сыпаться несчастья и испытания. Галя замкнулась в себе и практически не разговаривала с ним, впрочем, как и со всеми – брат вообще серьезно опасался, что она лишится дара речи – такие случаи были известны, и очень переживал. Он не намерен был отказываться от своего решения делать все ради сестры и уделять ей все свое внимание.
Костя собирался доверить свои мысли второму для себя самому близкому человеку – Марине – и был уверен, что она его поддержит. Но девушка от его благородных планов в восторге не была, а даже наоборот.
– Ты собираешься всего себя посвятить сестре, значит! – с нервным смешком и нарастающим напряжением в голосе произнесла Марина. – А обо мне ты подумал? О нас с тобой?! Мы и так с тобой видимся крайне редко, я тебя раз в месяц могу видеть! А теперь ты еще станешь все свободное время уделять сестре! Мы с тобой вообще можем тогда забыть, как кто выглядит!
– Марин..., – пытался остановить этот гневный поток Николин, пораженный подобным поворотом событий. Он надеялся, что Марина ему станет помогать, подружится с Галей и, может быть, они заживут одной семьей. И что он теперь слышал!
– Выбирай! – воскликнула она ему в лицо. – Либо она, либо я! Другого не дано!
Выбор был жесток и даже жесток. Костя знал, что он выберет первый вариант, и более никак. Но он был шокирован тем, что перед ним поставлен такой выбор, и главное, кем!
– А я тебя, оказывается, совсем не знал, – тихим упавшим голосом произнес он, с дикой печалью в глазах всматриваясь в лицо девушки, чьи карие глаза точно так же всматривались в него, излучая грусть и тоску и наполняясь слезами.
– А я тебя знала, Костя, с самого начала, – уже спокойным тоном с какой-то бессильной печалью тоже тихо ответила Марина. – Да, я всегда знала, что ты готов ради любимых людей на многое. Жаль только, что я не такая сильная и не смогу вместе с тобой нести эту ношу.