Дезертир
Шрифт:
Наконец, кто-то догадался сбегать за Децианом. Центурион, явившись на место побоища, удивленно взглянул на сломанное колесо, на помятого Севера. В деле он разобрался быстро.
– Так. Я смотрю наш варвар не в меру борзый. Сводите уже засранца к отхожей яме, а после тащите к преторию. Посмотрим, что он там запоет. А этому дурню, – указал центурион на побитого Квинтом легионера, – двое суток стояния у позорного столба.
– За что?! – возопил тот.
– За разговоры с пленным и за то, что он от тебя сбежал. А будешь верещать, еще и розог получишь.
Дециан окинул взглядом собравшихся солдат и рыкнул львом:
– Разойтись, болваны!
3
На допрос его повели, когда солнце уже миновало зенит. Вернее, не повели, а потащили: ноги у Аристида затекли так, что самостоятельно передвигался он с трудом. В претории Лидон любезно предложил ему табурет. Аристид сел, растер ладонями предплечья и локти, помассировал шею.
– Надеюсь, тебе не доставили слишком больших неудобств этой ночью, любезнейший Эномай? – учтивым тоном поинтересовался следователь.
– О нет, – ответил Аристид, – вы, римляне – само гостеприимство.
– Вот и хорошо.
Аристид огляделся по сторонам. Тащившие его легионеры вышли из палатки, Дециана тоже нет. Стало быть, предстоит разговор наедине. Неплохо.
– А где этот вчерашний мордоворот? – спросил эллин.
– Хочешь с ним побеседовать? Считаешь, у нас разговора по душам не выйдет?
– Ну что ты, почтенный Лидон, мы же не варвары, какие-нибудь.
– Верно, не варвары. Ну что, приступим? Сразу поинтересуюсь, ты ничего не хочешь мне сказать?
– Хочу, – твердо заявил Аристид.
– Я весь внимание.
– Хочу заявить свой протест. Вы не имеете никакого права нас задерживать. Этот ваш центурион обвинил нас в пиратстве без всяких оснований и доказательств. "Меланиппа" – купеческий корабль, я – мирный торговец, а мои люди – честные моряки. Нам не повезло, мы попали в шторм и вынуждены были выбросить за борт весь груз.
– Свинцовые слитки, – кивнул Лидон.
– Да.
– А как обычно идет торговля? Ты только поставками с рудников занимаешься?
– По-всякому бывает, – пожал плечами Аристид, – в чем удастся увидеть выгоду, тем и торгую. Спрос на свинец не постоянен, но как раз сейчас мне удалось узнать, что архонты в Массилии собираются строить новый водопровод, вот я и рассудил, что потребно будет много свинцовых труб.
Правдоподобно. Тиберий слышал об этом, когда войска Луска направлялись в Испанию.
– Как же ты высматриваешь выгоду?
– Ну-у, – протянул Аристид, – как все делают? Держу глаза и уши открытыми, расспрашиваю, подслушиваю, плачу доверенным и агентам. По-разному бывает. Боюсь, утомить тебя, почтенный Тиберий, неинтересным рассказом о торговых тонкостях.
– А может я всю жизнь мечтал, уйдя со службы, заняться торговлей? – улыбнулся Лидон.
– О, в таком случае, я целиком и полностью к твоим услугам.
– Благодарю, весьма тронут. Как раз сейчас я ломаю голову над некоей странностью. Не поможешь ли разобраться?
– Охотно.
– Прекрасно. Суть вот в чем. Полагаю, ты не станешь оспаривать тот факт, что до свинцовых рудников в Новом Карфагене от Массиллии, в сущности, рукой подать? Несколько дней морем.
– Разумеется. Потому я и езжу туда. Что тебе в этом видится странного?
– В этом-то, как раз, ничего. Странность в другом. Если ты согласен со мной, что в Новый Карфаген ездить намного выгоднее, то как же тебя занесло в Лаврион?
Лидон внимательно следил за лицом арестованного. Тот удивленно поднял бровь.
– Куда?
– В Лаврийские горы. В Аттику. На рудники. Разве не там ты познакомился с Эвдором?
Аристид не изменился в лице, но ничего не ответил. Молчал. Лидон смотрел ему прямо в глаза. Выдержав паузу, сказал:
– А ты не дурак, Эномай. Сразу все понял. Я, признаться, ожидал, что ты спросишь, о каком таком Эвдоре я толкую и придется тебя убеждать, что запираться бессмысленно. Я и так все узнаю. Уже многое узнал.
– Что ты узнал? – насмешливо спросил Аристид, – не пытался сосчитать, сколькими бранными словами поносил меня и Эвдора этот ненавидящий всех и вся сукин сын? Поверил на слово критянину? Неужели думаешь, что тот, кто хотел возвыситься, но оказался обойден, сможет говорить об обидчике своем беспристрастно?
Лидон хмыкнул.
– Что ж, я не ошибся в тебе. Ты действительно умен. Сразу догадался, чей язык развязался, хотя мы допросили несколько человек. Понял, что не стоит запираться. Это несказанно радует меня. И, должен сказать, ты ошибаешься, если думаешь, что я безоговорочно поверил всем словам Дракила. Он действительно не может скрыть свою заинтересованность.
– Ты немножко противоречишь сам себе, уважаемый, – заметил Аристид.
– В чем же? – удивился Лидон.
– В том, что, с одной стороны, видишь пристрастность критянина и явный наговор, а с другой – веришь его обвинениям. С чего ты взял, что мы промышляем морским разбоем? Только потому, что критянин сознался в пиратстве?
– Даже так? – Лидон откинулся на спинку кресла, – стало быть, ты не пират?
– Конечно нет, разорви меня Кербер.
– Врать нехорошо. Зачем ты подговорил своих людей отрицать, что судно, как котором скрылся Эвдор – тоже ваше?
– Вы нас хватаете по подозрению в морском разбое, в компании с судном, в котором разве что какой-нибудь сухопутный варвар не заподозрит пиратское! – Всплеснул руками Аристид. – Проще все отрицать, чем оправдываться.
– Проще, – кивнул Лидон, – вот только тому, кого один раз поймали на лжи, уже нет доверия.
– Я все же постараюсь заслужить его, – пообещал Аристид, – все объясню.
– Уж постарайся. Надеюсь, ты не станешь отпираться, что был рабом в рудниках?
– Не стану. Было дело.