Дезертир
Шрифт:
– Полагаю... Про свинец можно... Не рассказывать? – поинтересовался Спартак.
Он постепенно приходил в себя, и речь становилась более связной.
– Правильно полагаешь, – улыбнулся Лидон, – расскажи лучше про другие дела.
– Про какие?
– Про разбойные, разумеется, – мягко подсказал корникуларий.
– Мы пирата знаменита, грабим вилла и корбита [39] , – на ломаной латыни рассеянно пробормотал Спартак, – огорчу тебя, уважаемый. Мы разбойными делами не занимаемся. Нету за нами таких грехов. И везли мы все-таки свинец из Нового Карфагена.
39
Корбита –
Лидон печально покачал головой.
– Нехорошо запираться и обманывать. Твои товарищи поступили иначе.
– Что, прям-таки во всем сознались?
– Именно.
– Вот ведь, – хмыкнул фракиец, – а казались такими приличными людьми... Я, как, наверное, тебе рассказали, с этой компанией недавно. Чем они прежде промышляли, мне не ведомо. Если и было что-то нехорошее, то за этим не ко мне.
Лидон поджал губы. Выдумать какое-нибудь "признание, сделанное товарищами" он не мог, слишком велика вероятность попасть пальцем в небо и фракиец поймет, что римлянин блефует. Фактов для обвинения все еще недоставало. Ладно, зайдем с другого конца.
– Твой народ трудно назвать морским. Что же тебя понесло в море?
– Думаю, тебя не устроит ответ, что я жил на побережье, среди далматов? – спросил Спартак.
– Верно думаешь. Мы еще в первый день выяснили, что на их языке ты не говоришь. Так что лучше не ври.
– Боюсь, история будет неинтересной и короткой. Мою жену похитили римские разбойники и продали в рабство. Я отправился ее искать и в Диррахии поднялся на борт "Меланиппы". Добрался до Сиракуз, потом до Остии. Рыскал по невольничьим рынкам. Жену не нашел. Жить не на что. Остался на "Меланиппе" гребцом.
– Сиракузы, Остия... Не туда тебя понесло. Самые большие рабские рынки на востоке – Делос и Родос. Да и компания твоя – почти все из тех краев. Как-то совсем нелогично, что мы взяли вас на западе.
– Ну, для пиратов на востоке, может быть и раздолье, а для честных купцов сейчас безопаснее именно на западе. Вот и ходим возле берегов Испании. Я бы и рад отправиться на восток, да, видать, поздно уже. Много времени прошло. Собственно вот и вся история.
– Римские разбойники, – насмешливо протянул Лидон, – во Фракии?
– Именно так.
– Ладно. А что скажешь про гемиолию?
Спартак ответил не сразу и Лидон хлопнул ладонью по столу.
– Только не ври!
Спартак пристально глядел в глаза следователю, словно пытался высмотреть, что тому известно. Потом медленно произнес:
– Называется "Актеоном", принадлежит Эвдору.
– Знаешь, что такие суда любят киликийские пираты?
– Знаю.
– И как объяснишь? что ею владеет честный купец.
– Никак. Не интересовался. На "Меланиппе" ко мне с расспросами не лезли, меня устраивало, вот и платил тем же. Так что лучше Эномая спрашивай. Они с Эвдором компаньоны. Ходят то вместе, то порознь. Вместе безопаснее.
– Разве компаньон Эвдора не Филипп из Истрии? – спросил Лидон.
– Не знаю такого, – спокойно и не задумываясь, ответил Спартак.
– Не знаешь? – переспросил Тиберий.
– Нет.
– Хорошо, – Лидон покусал верхнюю губу.
Он встал и прошелся по палатке. Пока Тиберий не мог придумать, на чем бы подловить фракийца, вогнать его в смятение, заставить путаться в показаниях и противоречить словам Дракила и Эномая. Четко
"Если они все будут твердить одно и то же, и не найдем никакой зацепки, придется отпустить. Закон есть закон".
При первом взгляде на фракийца Тиберий подумал, что тот будет упорно молчать, но Спартак уста не замкнул. Говорит. А кто говорит, тот рано или поздно нужное скажет. Надо только правильные вопросы задавать. О чем бы его спросить?
– Ты, я смотрю, очень любил свою жену? Не всякий решится на подобное путешествие, не зная, где искать. Верно, женщина она необыкновенная?
Спартак взглянул на Лидона насмешливо, но ничего не сказал.
– Не хочешь говорить о ней?
Спартак молчал.
– Ну что же ты? Только что так охотно говорил, не запирался...
Фракиец по-прежнему не издавал ни звука.
– Ладно, не хочешь про жену, давай поговорим про твоих товарищей. Расскажи, как они приняли тебя.
– Расспрашивай их сам, – ответил Спартак, – мне тебе больше сказать нечего.
Так Тиберий от него ничего и не добился. От уговоров и убеждений перешел к угрозам, но фракийца они не впечатлили. Он сидел с отстраненным выражением лица и молчал.
– Ладно, Орк с тобой, – махнул рукой Лидон и вызвал стражу, – отведите его на место.
Когда Спартак выходил из палатки, корникуларий сказал ему в спину:
– Но это не последняя наша встреча.
Фракиец головы не повернул.
Лидон вызвал к себе одного из опционов и приказал, чтобы тот снабдил задержанных теплыми плащами.
– Не хватало еще, чтобы они тут все слегли в горячке до окончания дознания.
Через некоторое время в преторий заглянул проспавшийся Дециан. Поинтересовался, как идут дела, а когда Лидон пожаловался, что плохо, рассказал о своем предположении относительно фракийца.
– Как-то не очень логично, – покачал головой Лидон, – если честно, не очень верится, что он мог предложить им присоединиться к Серторию для борьбы с сулланцами. Чтобы варвар так хорошо разбирался в наших политических делах? Был бы эллином, еще куда ни шло... По идее, если он ненавидит римлян, то должен бы ненавидеть всех без разбору. К тому же, пиратам-то с того какая выгода?
– Кормление на нетронутых пастбищах, – уверенно заявил Дециан, – по твоим словам, варвар сам заявил, что, мол, купцам спокойнее на западе. Верно. Но где овцы, там скоро будут и волки. А уж "крыша" в лице правителя провинции, который в доле с пиратами...