Дхана и иные миры

Прудковский Андрей

Война катилась по земле, бессмысленная жестокая, но слепая. Стараниями Радогаста, в каждой армии проводилась тайная диверсионная деятельность по уничтожению средств ментального насилия над людьми. Ломались надёжнейшие психопринудиловки, заболевали операторы… Армии уже не способны были ко взятию городов и разоряли только деревни в поисках пропитания… Постепенно, они поворачивали в родные края… Никто с ними специально не воевал, да и некому было, — свои армии грабили чуждые края. Так аккуратно, чтобы ненароком не повстречаться, двинулись армии по домам. И началось — вы думаете — веселье, — нет, началось самое страшное — голод. Страна была полностью разорена,

деревни сгорели, поля заросли бурьяном. Наш маленький госпиталь с подсобными хозяйствами не мог прокормить огромную страну.

Я запустила на полную мощность наш маленький заводик по производству экстракта бактерий Дханы, обеспечивающих переваривание грубой клетчатки. К сожалению, симбиоз с ними достигался только у детей до 5–7 лет, взрослые должны были употреблять их каждый раз при потреблении грубой пищи. Но, тем ни менее, этот экстракт спас многих голодающих, а дети, так просто блаженствовали на диете из травы и сена. Блаженствовали, — это я написала «для красного словца», конечно, тоже страдали на такой скудной диете, но хотя бы перестали умирать.

— Радогаст! Я буду жаловаться в Совет! Ты вмешиваешься в жизнь людей!

— Как ты это докажешь, Упыг!

— Хотя бы эти «соединения четырёх», эта техника принесена с Дханы. А тут ещё повсеместная продажа экстракта из бактерий Дханы. Скажешь, это не твоя работа?!

— Конечно, не моя! Я на Дхану не летал!

— А почему заблокирована вся ракетная техника? Тоже, скажешь, не твоя работа?! Без ракет я не справляюсь с «центрами ментального сопротивления».

— Конечно, не моя! Это постарался «бессмертный» император Ку-У, а точнее твой УЫЫ, которого однажды ты шуганул ракетой! Так что сам виноват!

— Так я и поверил, что он сам всё сообразил и организовал!

Роза.

Наконец, удалось связаться с нашими террористами. Они уже были у Саида, наслаждались южными фруктами, танцами дев и павлинами в саду. Помучиться им пришлось основательно. Перевозили их в запломбированном вагоне, в котором были только деревянные лавки для спанья, туалет и бак с водой. По инструкции безопасности кормить «менталов» не полагалось. Так они и ехали целую неделю без еды. А после прибытия на командный центр начался торг за их жизнь. Саиду пришлось здорово раскошелиться, чтобы выкупить всех троих. Причём в период торга, который продолжался три дня, кормить их никто и не подумал. В какой-то степени это было даже хорошо, так как вагон стоял на самом солнцепёке и раскалялся на сорокоградусной жаре, и, если бы не голодное понижение температуры тела, недалеко было до теплового удара. Но всё проходит, Саид, наконец, расплатился, отвёз их в своё поместье и целую неделю осторожно их откармливал. Наконец, они кончили свои ужасные подвиги и, вроде бы, готовились к счастливой мирной жизни. Как показало будущее, я ошибалась. Но что меня особенно огорчило, так это то, что Радек с Любой решили принять мусульманскую веру. Впрочем, может, и выбора особого у них не было, если они хотели жить с Саидом.

Теперь можно мне было отвлечься от них, чтобы посмотреть, что там вытворяет мой Петруха? У Петрухи, оказывается, возникли «гениальные» идеи по воспитанию подрастающего поколения. Он собрал всех детей нашего посёлка в возрасте от 2-х до 5-ти, набралось 25 «объектов», затребовал для своего проекта целый двухэтажный дом и организовал целое детское поселение. Основные его идеи — «правильные» сказки, которые он, конечно, сам и придумывает, а ещё!! — наша маленькая Полина, которая должна научить летать всех остальных детей. Что мы будем делать с летающими детьми, — об этом он не думает!

Как ни странно, всё ему пока удаётся. Заглянула я к нему, ожидая увидеть дикий беспорядок и ободранных грязных детей. Но ошиблась, — всё было тихо — мирно. Петруха считал всё своей заслугой, но я-то сразу увидела сновавших среди детей маленьких полупрозрачных человечков. Дети их тоже видели, понимали и слушались. А Петруха — не замечал!

Счастливая за своего любимого я тихо вышла на ночную улицу. Была теплая звёздная ночь. Где-то там пряталась и моя родная Дхана, где-то там мои любимые отец и мать. А я неожиданно оказалась совершенно свободной от дел. Впервые у меня был свободен целый час, пока не проснётся маленькая Валюша. Я шла по своему посёлку и думала, почему это я с момента своей свадьбы так и не попробовала взлететь в небо. Почему-то мне это казалось кощунством… Я тихо настроилась на наш огромный и любимый Земной шар, — он мне ответил лёгкостью всего моего тела. И я поплыла — поплыла высоко в небо. Внизу светился наш посёлок, вдали — огни полуразрушенного во время войны города, а я летела — летела и пела от счастья…

Омерзительный крик ворвался в мои уши. Только потом я сообразила, что крик был ментальным… Всё очарование ночи мгновенно исчезло, и я быстро заскользила к земле. Сконцентрировавшись на мысленном крике, я увидела двух омерзительных грифов, справлявших, по-видимому, свою свадьбу. И вдруг, я поняла, что это ведь Люба с Радеком! О ужас, неужели они хотят спариваться в этом жутком облике?! Меня прошиб холодный пот, я стояла у ограды своего дома, зубы мои стучали, как и доски забора, к которому я прислонилась. Два грифа спикировали на неприступную вершину где-то на далёком юге и превратились в Любу и Радека. Тут же они с жутким криком сплелись в объятиях… Я с трудом отключила своё видение. Не моё это дело — смотреть, как любят друг друга, хоть и близкие, но глубоко чуждые мне существа.

Покормила малютку и тихо ушла в ночной сон. Приснилась мне моя мама Съегле, она сидела в огромном дупле и качала на руках маленького мальчика, называя его Расъег. Рядом сидел мой отец и вырезал что-то из дерева своим кремнёвым ножом. Ой, да это он мастерит дудку. Вот и сделал… Тягучая, но милая мелодия поплыла над дремучим лесом, заставляя улыбаться маму, моего маленького братика и меня саму. Проснулась утром счастливая вся в слезах. Какой же прекрасной может быть жизнь, несмотря ни на что!

Расслабиться мне не удалось, тут же, рано по утру — стук в дверь. Отец Иоанн опять собрался куда-то уходить.

— Куда собрался? Отче! Кто будет пестовать твоих прихожан? Кто будет дирижировать ежевечерними соединениями четырёх для отогнания зла от нашего посёлка?

Стоит, уши красные и молчит!

— Нет, так ты от меня не уйдёшь! Рассказывай всё начистоту, а то не отпущу!

Переминается с ноги на ногу, — Да так, надо мне человека найти! Обязательно надо!

— Рассказывай, какого человека? Мужчину? Женщину?

— Женщину.

— Ты же монах, зачем тебе женщина.

— Ну,… это не просто так….

— Ты что влюбился?

— Нет! Ты всё не так понимаешь. Знаешь же, я попал в плен к тому отряду, которым командовал Семён Андреевич. Так он прямо обрадовался, заглянув ко мне в черепушку. Вот, говорит, такой-то мне и нужен, для улучшения человеческого рода. И приказывает привести девушку, молоденькую лет двадцати. Вот, — говорит, — тебе жена, чтобы завтра же забеременела!

— Помилуй, — говорю, — я же монах, у меня обеты!