Диагноз: Любовь
Шрифт:
— А кто передает ей приветы? — поинтересовалась Алисия.
— Все, кто знает, что она больна. Мясник. Работники химчистки. Сбежавший индеец. И все они просят меня передать ей привет. Или, как они говорят, приветствие. — Ди закатила глаза и, передразнивая, произнесла последнее слово с английским акцентом.
— Не знала, что у Роксаны так много друзей, — сказала Алисия.
— А это не друзья! — воскликнула Ди.
— Это просто дань вежливости, — вставила я. — Они притворяются, что все в порядке, и в то же время дают понять, что они
— Все не в порядке! — сказала Ди надломленным голосом. — Все просто ужасно! И какая разница, что они там себе думают?
— Эй? — позвала владелица магазина, подходя к примерочной. — У вас все в порядке?
Ее брови поползли на лоб, когда она увидела красное лицо Ди и то, как она вытирает слезы с глаз.
— Вам что-нибудь нужно?
— Несколько минут, — ответила Алисия, а потом, когда та ушла, добавила: — Лучший ассортимент?
— Ди, — мягко произнесла я, положив руку на ее плечо, но она лишь еще сильнее расплакалась.
— Я не хочу, чтобы мама умирала, — всхлипнула она, давясь слезами. — Но я ничего не могу поделать, и это ужасно.
— Я понимаю, — сказала я. — Мне так жаль.
Я вспомнила, как Роксана говорила мне, что боль от смерти матери со временем пройдет. Похоже, для меня это время наступило, однако Ди, как и я раньше, пока не в состоянии этого принять.
— По крайней мере, у тебя хорошие отношения с матерью. Она хотя бы не психованная, — вставила Алисия. Когда она открыла рот, чтобы продолжить, я взглядом приказала ей заткнуться. Речь сейчас не о тебе.
— У меня есть только мама и Макс, — пробормотала Ди. — Мой отец умер.
— Эй, сучка, а я как же? — спросила Алисия, заставив Ди рассмеяться сквозь слезы.
— Ты живешь в Америке, — ответила она.
— Я живу с тобой! Кстати, ты не англичанка. И можешь вернуться в Штаты, как только захочешь.
— Я потеряла паспорт, когда мы уезжали из Нидерландов! — воскликнула Ди. — И у меня нет других документов, подтверждающих личность. Меня не пустят в страну.
— Поскольку у тебя остались кредитные карточки, ты можешь подать прошение о восстановлении паспорта, верно, Холли?
Я пожала плечами и кивнула. Ди понадобится нечто большее, чем просто кредитка, но сейчас не время об этом говорить.
— Мама — мой лучший друг, и мне тяжело, когда я вижу, как она страдает! — Ди прочистила нос. Я вдруг осознала, что впервые порадовалась тому, что моя мама умерла быстро, пусть даже я и не успела с ней попрощаться. Во всяком случае она не мучилась.
Наконец Ди немного успокоилась и внимательно посмотрела на меня. Она вытерла лицо и сказала, что это платье ей очень нравится.
— О… — Я оглядела себя. — Правда? Ну не знаю…
Это было коротенькое черное платье. Вещь, которую я вряд ли осмелюсь когда-нибудь надеть. Об этом я им и сказала.
— Как хочешь, — пожав плечами, сказала Алисия и добавила: — Кстати, ты могла бы надеть его на мою свадьбу. — Я решила, что она говорит о свадьбе с моим братом, раз уж снова начала носить кольцо с изумрудом. — Поступай по своему усмотрению, — великодушно разрешила Алисия. — У меня
— А когда состоится свадьба? — спросила я.
— Не знаю, — ответила Алисия. — Но это платье никогда не выйдет из моды.
— Эй, Холли, — фыркнула Ди. — В чем проблема? Ты сногсшибательно выглядишь!
— Может, я не хочу слишком хорошо выглядеть, — сказала я.
— О, я знаю, сама этого терпеть не могу, — усмехнулась Алисия. — Просыпаюсь по утрам и мысленно приказываю себе: «Не смей слишком хорошо выглядеть. Пожалуйста, Господи, не позволяй мне выглядеть слишком хорошо».
Я вспомнила о том, как мы ходили по магазинам с мамой. Она наверняка сказала бы: «Просто примерь и посмотри».
— Может, попросим придержать его для нас? — спросила я.
— Не стоит. Ты никогда не вернешься сюда. — Алисия покачала головой.
— Но мы не можем купить его сейчас, — заявила я. — Мы же собирались идти за пиццей, и я могу его помять. Или капнуть на него кетчупом.
— Мы заплатим за него сейчас, — отрезала Алисия и, повернувшись к владелице магазина, осведомилась: — У вас есть коробка для сэндвичей, в которую можно упаковать платье?
— Холли, ты пришла! — с улыбкой воскликнула Роксана, когда мы наконец вернулись из похода по магазинам. Должно быть, сегодня и вправду хороший день, поскольку она стояла на ногах, хотя и держалась за стойку капельницы, словно заблудившийся пастух с посохом. Когда-нибудь позже мне будет очень не хватать этих ее приветствий. Роксане всегда удавалось превратить простой факт моего присутствия в обещание чего-то хорошего.
— Как видишь, — ответила я. Я радовалась ровно до того момента, когда из ванной вышел Эд.
— Привет, женщина, — сказал он, подхватывая Макса с пола и переворачивая его вверх ногами. Эд покачивал его взад-вперед, взад-вперед, а я не могла смотреть на то, как голова малыша болтается на тоненькой шейке. Если бы еще Макс не благодарил Эда почти истерическим смехом…
Я посмотрела на Бена, который сидел в кожаном кресле и делал вид, будто читает. Я сразу поняла, что брат притворяется, поскольку он смотрел перед собой тем же взглядом, каким обычно смотрел телевизор, когда наши родители ругались в соседней комнате. Вот только я не знала, что именно его так заботит — наш с Эдом конфликт или его собственные проблемы. Что касается меня, то тут Бену волноваться не о чем. Я не собираюсь говорить Эду, чтобы он не показывался мне на глаза. Как я могу это сделать, если он так нравится Роксане?
— Я говорила сегодня с твоей матерью, Алисия, — сказала Роксана, поворачиваясь к племяннице.
Алисия прекратила распаковывать привезенные из Камдена вещи.
— Ты говорила с моей матерью?
— Она сказала мне, что последний месяц провела в психиатрической клинике. Призналась, что пыталась покончить с собой.
— Ага, я знаю, — ответила Алисия, медленно кивая. Потом склонила голову набок. — Как она отреагировала на то, что я здесь?
— Она просила передать привет, — невозмутимо произнесла Роксана.