Диалогия. Легенда братьев-воронов. Том 1
Шрифт:
– Наслаждайся! – чуть повысив голос, Пэбэ поднял свой стакан и сделал глоток.
Я начал доставать соломинку, которая, к моему нарастающему удивлению, была вся облеплена перемешанными с какао белыми подушечками. Они растеклись и потеряли свой прежний вид, но моё желание их попробовать никуда не ушло. Поднёс это всё ко рту – как же вкусно! Моё выражение лица, видимо, было переполнено восхищением и немым вопросом, потому что Пэбэ не отрываясь наблюдал за сим действием с довольной улыбкой.
– Это недостающий компонент твоей сказки – маршмеллоу.
– Маршмеллоу?
– Маршмеллоу.
– Откуда
– Признаки порабощения мира, – усмехнулся Пэбэ, поднимая брови и открывая моему взору тёмный фиолетово-красный ободок зрачков. – Вот теперь это какао с липким тянущимся дополнением захватило твоё сердце полностью. Как полагается, – произнёс он с удовольствием в голосе и, достав из кармана брюк телефон, обратил свой взгляд на яркий экран.
Пэбэ…. Сколько себя помню, он всегда был рядом. Он с лёгкостью зажёг тёплый огонёк в моей душе непринуждённым жестом, а ведь я даже минимально не представляю, что творится в его. Если сравнивать с цветами, то Пэбэ был бы пурпурным: тёплые нотки поверхностности перекрываются манящей глубиной, и тебя обволакивает завораживающей заботой. Не знаю, в каком мы состоим родстве и можно ли в принципе назвать нас родственниками, являясь самым старшим в нашей пятёрке, Пэбэ всегда поддерживал и направлял нас, объединяя всех и одновременно подчёркивая индивидуальность каждого. Он видел и знал, что не сможет повлиять на наши общие черты: свободолюбие и упёртость. Хах, услышала бы это Тантала – мой дымящийся какао уже являлся бы причиной ожогов второй степени. О, что это? Еле заметная улыбка проступила у меня на лице.
Мой спутник, должно быть, ощутил эти мысли.
– И когда же ждать нашу дружную, хотя и нельзя нас так назвать, компанию? – поинтересовался Пэбэ.
– Терпение, мой юный друг. Не все так пунктуальны, как мы, – я медленно вдыхал запах изменённого напитка.
– Юный? Ты мне льстишь! – удивился Пэбэ и даже оторвал свой взгляд от телефона.
– Оборот речи. Но звучит же! – я жадно сделал большой глоток горячей радости. Это могло быть больно, если бы растёкшиеся подушечки не смягчили жгучесть по-новому полюбившегося какао.
Мы сидели и медленно разговаривали о событиях, которые многим могут показаться незначительными и малоинтересными. Об историях, произошедших за многие годы с нашей последней встречи. Очертания зелёных листьев, шевелящихся на ветру в полумраке за глубоким окном, создавали уютную атмосферу в сочетании с барной стойкой из дубовых срубов. Шарма добавляли деревянные столы и кожаные кресла с диваном то ли чёрного, то ли тёмного цвета – в этом полумраке это было не важно. И конечно, лёгкие волны клавишного инструмента окутывали немногочисленных посетителей.
Мы находились поодаль от других людей, за лёгкой на вид, но плотной по сути деревянной ширмой с занавесками. Тёплая атмосфера была погружена в объятия мягкого света нескольких бра и полумраком из больших окон. Всматриваясь в одно из них, я заметил лёгкий оранжевый огонёк, а затем и тёмную фигуру. Её глаза очень напряжённо столкнулись с моими. В этот момент дверь бара резко распахнулась от непринуждённого движения изящной женской руки, сила которой, мне казалось, чуть было не сорвала её с петель. На пути моего взгляда появилось милое круглое лицо, на котором сияла улыбка.
– Я вас нашла! Ура! – помахала она мне рукой. – Тантала, что ты там застыла? – стоя в открытой двери, девушка с яркими волосами подзывала к себе ту мрачную фигуру.
К нам присоединился самый противоречивый дуэт. Их извечные соревнования были как трагедией, так и процветанием для всего, к чему они прикасались, но никогда не заканчивались. Совершенно разные, они не могли существовать в гармонии без борьбы, но и разлучить их был никто не способен. Я очень тепло отношусь к этим двум сёстрам: Тантале и Архее. Архею можно сравнить с жёлтым цветом – таким наивным и весёлым, а Танталу с тёмно-синим – глубоким и манящим, но всё же холодным.
– Что на этот раз послужило поводом для поедания меня глазами? – обратился я к появившейся Тантале.
– Любопытство, – сухо ответила она. – Меня постоянно удивляет твоё стремление к этим встречам. На кой чёрт они тебе сдались, если мы и так неплохо сосуществуем?
– Любопытство, – с улыбкой парировал я. – Ведь это и есть самое интересное: узнать, как мы будем себя вести в ситуациях, которые со стороны можем критиковать вечность, совершая те же оплошности, что и обычные смертные. Кстати, это превосходно доказывает ошибочность прямого отношения теории к практике…. – меня начало уносить.
– Не груби, ну же! – Архея легко стукнула ладонью по плечу сестры. – А ты не умничай! – на меня она указала пальцем, подражая строгому преподавателю. Но её лёгкость позволила столь же быстро приготовиться к объятиям: – Пэбэ! Мы постоянно видимся, но я всё равно рада тебе!
– Ты, как всегда, лучик света, но громкий, – он уже успел оторваться от телефона и встать. Пэбэ обошёл столик и приобнял её, вдыхая приятный аромат парфюма. – Позволь, я помогу тебе раздеться.
– Я же не только лучик…. – игнорируя последние слова, задумалась Архея, снимая свою лёгкую куртку с плеч.
– Эй, над ней издеваться могу только я! – втиснулась между ними Тантала и протянула Пэбэ открытую ладонь для рукопожатия. – За сегодня это наша первая встреча. О, виски! – она в мгновение ока схватила со стола четырёхгранный рокс [1] , выпила его содержимое залпом и с громким глухим звуком упала в насиженное кресло. – Ну и гадость же ты пьёшь! – скривилась в итоге Тантала, убирая за спину чёрные волосы.
– Твою любимую! – подмигнул ей Пэбэ.
Он не стал мешать новым гостьям и пошёл к стойке за виски себе и Тантале, а для Археи он уже выбрал коктейль – из всей нашей пятёрки только она любила смешанные напитки. Хотя Тантала могла выпить всё, что окажется в её поле зрения.
1
Рокс – низкий и широкий стакан с толстым дном, в который обычно наливают виски со льдом.