Диаммара
Шрифт:
В каюте было темно, но ночным зрением Ориэлла хорошо видела Занну, неподвижно сидящую на скамье. Глаза ее были устремлены в пространство. Волшебница ничего не сказала — просто присела рядом и стала ждать.
— Как ты смогла выдержать? — неожиданно выпалила Занна. — Ориэлла, ты должна понимать, каково это. Ты потеряла Форрала, потом — Анвара. В каком-то смысле ты потеряла сына. Что дало тебе силы продолжить дело?
— Когда я была маленькой девочкой, — тихо ответила Ориэлла, — Форрал дал мне один совет. Когда опускаются руки, делай то, что важно на данный момент. Остальные шаги придут
— Но я не вижу, что я могу сделать сейчас. Мой путь темен, Ориэлла протянула руку, и на ее ладони замерцал маленький шарик волшебного света.
— На палубе под дождем стоят люди, которые, как и ты, потеряли своих близких, — тихо сказала она. — Среди них есть раненые…
— Не проси меня их утешать! Мне нечего им дать!
— Поделись с ними своей каютой, Занна. Людям нужны тепло и уют. Ты можешь им помочь.
— И утопить свое горе в добрых поступках? — с горечью воскликнула Занна. — Это все, что ты можешь мне посоветовать?
— Ты спросила, я ответила. — Ориэлла пожала плечами. — Но, поверь моему опыту, невозможно утопить горе ни в добрых делах, ни в добром вине. Но легче жить, если все время искать себе дело, вместо того чтобы сидеть в темноте и подпитывать свои страдания бесконечными «если бы только…». Подобные ошибки я совершала не раз и не два, о чем потом долго сожалела. И помни: Ваннор, Тарнал и особенно маленький Мартек нуждаются в твоей поддержке, точно так же, как тебе нужно их участие. Вы должны помогать друг другу — не только ты и твоя семья, но и все Ночные Пираты. Твой первый шаг будет самым тяжелым, но он начинается у порога.
Занна посмотрела на волшебницу, потом — на дверь. — Хорошо, — сказала она. — До порога, думаю, я дойти в состоянии.
— Где мы, будьте вы прокляты? — орал Паррик. — Это же не Ксандим! До него гораздо дальше. Ты, проклятый дурак. — Он обращался непосредственно к капитану корабля. — Ты куда нас завез?
Джескин невозмутимо сплюнул на палубу.
— А кто говорил, что мы поплывем на юг? Нашим людям и так пришлось хлебнуть горя — чего же я потащу их в чужую страну? Это Истхэйвен, приятель, и я собираюсь бросить тут якорь. У многих из нас есть здесь друзья или родственники, у меня самого племянница в деревне — так что нас приютят. Будем рыбачить, станем чинить паруса — и никто не скажет, что мы когда-то были пиратами. Жители Истхэйвена нас не продадут. Они терпеть не могут тех, кто приходит из Нексиса, — и правильно делают, уверяю тебя. — Он снова сплюнул и, посмотрев на начальника кавалерии, добавил:
— А если хочешь на юг, приятель, найди себе другого извозчика.
В руке Паррика внезапно сверкнул нож, и его острие уперлось Джескину прямо в голый живот.
— Поворачивай свою чертову каравеллу! Джескин остался невозмутим.
— Не выйдет у тебя ничего, приятель, — едва ли не с сожалением сказал он. — Если ты воткнешь в меня эту штуку, мои ребята все равно причалят здесь — только сначала вздернут тебя на pee. — Он сплюнул в третий раз, в опасной близости от сапога Паррика. — И это не каравелла, приятель, а барк.
Ругаясь на чем свет стоит, Паррик убрал нож. Угораздило же его остаться в шлюпке и уплыть на эту посудину! Теперь остается только вернуться в Нексис и рассчитаться с этим ублюдком Пендралом. Ориэлле этим, конечно же, не поможешь, но зато участь многих жителей города переменится к лучшему, а значит, и он почувствует себя счастливее.
Глава 26. ГОРА СЛЕПОГО БОГА
Через два дня «Неспящий» бросил якорь у ксандимского берега. Тридцать восемь уцелевших пиратов с нетерпением ждали возможности сойти на твердую землю, ибо в последние дни плавание стало совершенно невыносимым. Люди мерзли, еды и воды не хватало. Только благодаря целительству Ориэллы никто больше не умер.
После всех перенесенных ужасов южные земли казались контрабандистам желанным пристанищем. Тарнал знал, что его люди могут пригодиться народу Всадников, поскольку многому могут научить ксандимцев — ив первую очередь тому, как строить быстрые и легкие корабли, к которым те питали живой интерес.
Но для Ориэллы и ее друзей все обстояло иначе. Десять лет назад они увели с собой немало ксандимцев, которые в результате попали в рабство к фаэри, и поэтому надеяться на теплый прием волшебница не могла. Решено было сделать так: когда корабль причалит к берегу, до темноты отсидеться в трюме, а ночью улететь на своих скакунах.
К большому удивлению Ориэллы, Ваннор тоже вызвался идти с ними. Он уверял, что это поможет ему быстрее справиться с болью утраты. Посовещавшись с Форралом, волшебница согласилась.
Чайм предложил для начала отправиться в его прежний дом на Пике, Обдуваемом Ветрами. Там вы будете в безопасности, говорил он, потому что ксандимцы не осмеливаются заходить в Долину Мертвых, к древним гробницам. Сам Эфировидец намеревался побеседовать с Басилевсом, молданом Пика, который лучше чем кто-либо другой мог рассказать путешественникам, как обстоят дела в Южных Царствах.
Корабль вошел в гавань, и Ориэлла прилипла к маленькому иллюминатору. Поселок ксандимцев мало изменился с тех пор, как она была здесь в последний раз. Вдоль берега рядком выстроились невысокие каменные дома; с обеих сторон бухты в море далеко выдавались волнорезы. Ксандимцы, столпясь на пристани, смотрели на нежданных гостей несколько озадаченно, хотя и приветливо.
Измир, глава местных старейшин, вышел навстречу Тарналу. Они заговорили о чем-то, и Ориэлла увидела, как улыбка на лице ксандимца сменилась выражением скорби, и поняла, что Тарнал поведал ему о смерти Яниса. За эти десять лет сын Леонарда не раз привозил ксандимцам товары, и народ Всадников хорошо его знал и относился к нему с большим уважением.
Увидев, в каком жалком состоянии пребывают спасенные, Измир без дальнейших проволочек повел их в поселок. Чайм, глядящий на эту картину в иллюминатор, пробормотал что-то очень похожее на проклятие.
— Поглядите на них! — сказал он. — Меня они так никогда не встречали, и слов «пожалуйста, будьте как дома» я от них тоже вряд ли услышу.
Занна покидала корабль последней — и Ориэлла, давая ей последние наставления, неожиданно заметила в углу каюты Гринца.
— Я остаюсь с вами, — твердо заявил вор. Ориэлла окинула его хмурым взглядом: