Диаммара
Шрифт:
Она наполнила кубок водой и мысленно вызвала образ Ваннора. Почувствовав, что она со страшной скоростью летит по воздуху, Элизеф утратила сосредоточенность и испуганно вернулась в свое тело. Выругавшись, она заставила себя успокоиться и повторила попытку. Что же там, во имя всех демонов, происходит? В последний раз Ваннор еще плыл на корабле, а это было не так уж давно. Элизеф помнила, что тогда мысли его до такой степени были пропитаны страхом и скорбью, что ей ничего не удалось от него добиться. Теперь же он был гораздо спокойнее, и, покопавшись в памяти жертвы, Элизеф поразилась тому, что увидела.
Итак, отомстить Занне
Впервые за это время она задумалась о том, верно ли поступила, не став завоевывать сначала ксандимцев, и оставила у себя в тылу, как теперь выясняется, опасного противника. Но потом Элизеф решила, что глупо раньше времени поддаваться панике. В конце концов, у нее в руках есть заложники, судьба которых Ориэлле небезразлична. Надо будет не забыть найти среди рабов Элизара и Нэрени.
— Итак, пусть Ориэлла летит, — пробормотала она вслух. — Я буду готова.
Передвигаясь по ночам, Ориэлле и ее спутникам удалось добраться до цели незамеченными. На заре они прятались в перелесках и по очереди охраняли сон остальных. Как и рассчитывала волшебница, на рассвете четвертого дня они приземлились возле жилища Чайма. Эфировидец был до глубины души тронут, увидев свой прежний дом, и, не дожидаясь, пока остальные превратятся в людей, вбежал в пещеру у подножия Пика.
Внутри все свидетельствовало о десятилетнем отсутствии хозяина. Одеяла и шкуры сгнили, посуда разбита, пол загажен — здесь явно не раз побывали дикие животные. Эфировидец вспомнил уроки Паррика и с успехом воспользовался некоторыми новыми ругательствами, которым научил его начальник кавалерии.
— Эфировидец! Вот уж не думал от тебя такое услышать. Разве тебе неизвестно, что все дикие твари — несмышленые дети нашей Богини?
— Так пусть Ириана научит их себя вести… — начал Чайм и вдруг узнал этот голос. — Басилевс!
— Он самый — а ты кого ждал услышать? Хорошо, что ты вернулся, маленький Эфировидец. За века своего существования я никогда не был так рад. Где же ты пропадал? — Внезапно голос молдана стал грустным. — Я должен многое тебе рассказать, мой друг. За последние несколько лет я стал свидетелем весьма печальных событий.
«Опять», — подумал Чайм. Похоже, жизнь состоит из одних печальных событий и дурных новостей. Тут он вспомнил, что жутко проголодался, страшно замерз и дико устал.
— Тогда отдохни, — милостиво разрешил молдан, прочтя его мысли. — Я забыл, что вы, созданные из плоти и крови, утомляетесь быстро. Я ждал тебя десять лет — подожду и еще немножко.
Вошла Ориэлла и, увидев разбросанную посуду и кучи звериного помета на полу, произнесла свою излюбленную фразу:
— Семь кровавых демонов!
— Приветствую тебя, чародейка.
— Привет и тебе, Басилевс. — Ориэлла почтительно поклонилась, хотя в какую сторону кланяться, определить было невозможно: молдан был повсюду. — Нам нужно многое тебе рассказать.
— Мне тоже. Но вы пока устраивайтесь. Я подожду. Шиа шагнула в пещеру и принюхалась.
— Белки, — сказала она. — Крысы, и семейство лис. Чайм мрачно оглядел все это разорение и сказал:
— Не знаю даже, с чего начать.
— А я знаю, — откликнулась Ориэлла и, высунувшись наружу, медовым голоском позвала вора:
— Гринц? Помнится, кто-то говорил, что хочет быть полезен? Полы мыть умеешь?
— Мы с Хану пойдем на охоту, — сказала Шиа. — Надеюсь, на склонах Стального Когтя еще не перевелись козы.
— Стойте! — закричал Басилевс. — Не ходите на Стальной Коготь! Это дурное место. В долине есть олени и кролики — можете поохотиться там.
После путешествия в рыболовной сети Шиа была не в духе, и теперь в ее глазах вспыхнул упрямый огонек.
— Но на Стальном Когте тоже есть пантеры! — возразила она. — Так что не важно, что там за…
— Нет, — глухо сказал молдан. — Пантер на Стальном Когте нет. Больше нет…
От потрясения Шиа и Хану не могли слова вымолвить.
— Что с ними случилось? — спросила Ориэлла. — Болезнь? Или на них кто-то напал? Они что — все умерли?
— Я не знаю, что с ними случилось. — ответил Басилевс. — Но знаю, почему это произошло. Но это лишь часть того, что вам предстоит услышать. У нас еще будет время. А пока берегитесь даже приближаться к Стальному Когтю — это касается всех. Предупредите тех, кто не может понимать нашу речь.
— Мой народ… — пробормотала Шиа. — Никого не осталось… — Опустив голову, она побрела из пещеры, за ней Хану. Волшебница хотела ее догнать, но Хану сказал:
— Подожди немного, Ориэлла. Потом ей, наверное, понадобится твоя помощь, но сейчас ее может утешить только другая пантера. Как и меня. Мы поможем друг другу. — И он вышел вслед за подругой.
Чайм вздохнул:
— Ну что ж, тогда лучшее, что мы можем сделать, — это навести здесь порядок.
Среди утвари Эфировидца Форрал откопал старый медный котелок и ведро, которое протекало не сильно. Ориэлла развела огонь, чтобы нагреть воды. Гринц сделал метлу. Ваннор помог Чайму разобрать вещи и выбросить все, что было испорчено безвозвратно. С уборкой они провозились до полудня, а потом по очереди искупались в горном озере под водопадом.
Шиа и Хану вернулись с тушей оленя. С наступлением темноты все собрались у очага, и Басилевс повел свой рассказ.
— Впервые я почувствовал, что Стальной Коготь изменился, примерно десять лет назад. В камне возникло новое напряжение — в нем пробуждалась темная сила. Я, конечно, не утерпел и спросил: «Кто здесь?» — хотя знал, что ответ может быть только один — Габал. Он был таким же сумасшедшим, как раньше: говорил загадками, уверял, что освободился из заточения в тот миг, когда последний из чародеев покинул сей мир, — и при этом утверждал, что сюда его перенес маг, чье сознание тоже заключено в Стальном Когте. Не скажу, что соседство Габала меня обрадовало, — тем более что сила его возросла и он стал намного опаснее. Одним из первых последствий его возвращения стало исчезновение пантер. По сей день не знаю, куда они пропали. Не думаю, что Габал их убил — никаких трупов я не видел. Видимо, кошки, почуяв молдана, сами покинули это место, но куда они ушли, я не представляю. — Басилевс помолчал с минуту, собираясь с мыслями. — Меня также весьма беспокоит маг, поселившийся на склоне Когтя, — мне кажется, он такой же ненормальный, как и Габал. Услышав это, Ориэлла забыла о вежливости.