Диана. Найденыш
Шрифт:
— Хорошая дочка! — ухмыльнулся Кормак — За такой дочкой ничего не страшно!
— За такой дочкой всего страшно — грустно сказала Фенела — Вот прибьет она какого-нибудь придурка, и такое начнется… Мне кажется, мы погорячились, когда пригласили Уну жить в селе. С такой дочкой лучше было бы пожить в лесу. Пока в разум не войдет.
— Я все вам рассказала — опустив голову сказала Уна — Почти все. Все, что вам нужно знать. Потому вы должны решить — нужна я вам здесь, или нет. Вернее — мы. Скажете, что не нужны — мы уйдем в город.
— М-да… задача! — вздохнул Кормак, замолчал и долго думал, кусая толстые губы и похрустывая здоровенными пальцами,
— Я подумал, и вот что решил: твоя дочь не такая глупенькая, какой ты ее представляешь. Когда на нее напал мой сын, и когда он говорил плохо о тебе — она его не тронула. Только увернулась. И все это потому, что она тебя очень любит и слушается. А ты велела ей никого не обижать, так ведь? Ага. Значит, ее можно контролировать. Она поддается воспитанию. Так что вряд ли выйдет из-под контроля. Польза же от вашего здесь пребывания гораздо большая, чем опасность того, что Диана прибьет какого-то ублюдка. А если даже прибьет — значит, за дело! Она очень рассудительная девочка, это я понял с первых слов. Кстати, а что у нее за имя? Диана? Дайна?
— Она не любит имя Дайна — улыбнулась Уна — Хочет, чтобы я ее звала Дианой. Я и зову.
— А кто ее отец? — взгляд Кормака впился в глаза Уны. Но та осталась безмятежна.
— Извини, может тебе еще рассказать, по каким дням у меня месячные? — спросила она просто и без нажима — Прошу тебя, не лезь в мою личную жизнь. Кто отец, почему отец и так далее — это мое личное дело! И только мое. И Дианы.
— Извини! — ничуть не обиделся Кормак — Просто интересно! Надеюсь не тот купец, который с тобой…
— Кормак! — Фенела рассерженно фыркнула — Прекрати, сейчас же! Девочка и так уже напряжена! Учинил допрос! Деточка, не обращай внимания на старого дурака, это он нарочно тебя злит, чтобы выудить побольше сведений. И не надо так на меня смотреть, муженек! Девочка рискнула всем, спасла нам внучку! А ты ее допрашиваешь, как какой-то следователь! Тьфу на тебя! С кем спит, чей ребенок — это ее, женское дело! И ни один тупоголовый мужик не смеет заглядывать в ее постель! Все! Хватит! Прости его, дочка… он не со зла.
— Ясное дело — не со зла — глаза Кормака поблескивали, он ничуть не был обижен или расстроен. Он явно забавлялся. Вряд ли его вообще чем-то можно было смутить. Уна же была сильно рассержена, хотя в общем-то и целом понимала Главу — чем больше тот о ней знает, тем для него спокойнее. И прекрасно поняла, чего тот добивался — вывести ее из равновесия, чтобы она наболтала лишнего. Но шалишь! Хоть Уна и не участвовала в дворцовых интригах, но кровь-то никуда не денешь! Живя во дворце волей-неволей научишься разбираться в словах и находить двойной смысл, а то и тройной.
Остаток дня и вечер они провели в ничего не значащих беседах. Казалось бы — ничего не значащих. Кормак вроде как для поддержания разговора расспрашивал ее о жизни в лесу, о том, как она обустраивает свой быт. Поинтересовался, ехидно улыбаясь — правда ли, что она голая скакала по лужайке и если да — зачем это делала. Уна сказала, что таким образом поддерживает состояние своего здоровья, выполняя некоторые специальные упражнения. Рассказала — и тут же себя выругала за болтовню. Веки Кормака чуть сузились, когда она это рассказывала, и Уна поняла — он знает, что это за упражнения, кто их практикует и где. Он прекрасно понял, что Уна пришлая с дальнего юга, и скорее всего из Королевства. Что это ему дало, Уна не знала, но наверное сведения зачем-то уложились в какие-то его ячейки памяти.
Говорили об урожае, о рыбе в реке, о кедровых шишках, грибах и дождях, от которых зависел этот самый урожай грибов. О ягодах и травах, о людях, о собаках. Кормак очень хотел, чтобы Кахир покрыл его сук, на что Уна со смехом ответила, что Кахир вообще-то ей не принадлежит, что он ее друг, а не подневольная собака. И что покрывает он только ту суку, которую сочтет для себя привлекательной. И никак иначе.
Кое-что интересное рассказал и Кормак. С удивлением Уна узнала, что скорее всего ее Кахир есть плод любви белого полярного волка и местной суки-волкодава. Полярные волки были легендарными существами, которые якобы обладали почти человеческим разумом, а еще — какой-то звериной магией. Но возможно, что это только легенды. Во всяком случае — очень редко, но время от времени в селениях людей вдруг оказываются щенки необычайной стати — вот такие как Кахир. Огромные, помесь волка и собаки. Обычные волкособы гораздо мельче Кахира, и не такие светлые. Кахир же был почти белым, особенно зимой, когда сильно опушался и становился похожим на небольшого медведя. Или сугроб.
Такие как Кахир считаются очень опасными собаками, которых нельзя остановить ни дубинкой, ни даже мечом. Удар дубинки гасит очень толстая, плотная шерсть, что впрочем можно сказать и в отношении меча — если только Кахир позволит его клинку коснуться своего тела. Уна знала, насколько он быстр — даже быстрее ее, Уны. Она никогда не успевала отдернуть руку, когда пес играючи ловил ее за кисть. Хлоп! И вот ее рука уже у него в зубах. И умудрялся ее при этом даже и не поранить.
Уна некогда нашла Кахира у своего порога, когда однажды летом вышла поутру во двор. Щенок был таким забавным, таким толстым и славным, что она просто была вне себя от счастья — одной ей было очень тоскливо, и Уна мечтала, чтобы кто-то был с нею рядом. Кстати, после одного такого приступа тоски у нее и появилась Диана. Кахир стал взрослым, у него появилось множество своих, только собачьих дел, и пес уже не уделял столько же как в юности внимания своей хозяйке-подруге. Уна его конечно понимала, но все равно ей было грустно.
Вечером поужинали — опять большой и дружной семьей. Достали медовухи, и Уне пришлось немного выпить вместе со всеми — за здоровье выздоровевшей девочки, за здоровье хозяев дома, ну и за свое с Дианой здоровье. В конце ужина у нее уже шумело в голове, и мир казался очень приятным и веселым. Хотелось петь, хотелось плясать — как всегда бывало после употребления хороших горячительных напитков (и нехороших — тоже), так что Уна с трудом взяла себя в руки и разговаривала как обычно, изображая милую, воспитанную девушку, неспособную разбить морду пристающему к ней гуляке, и сломать руку с ножом конкурентке, решившей отомстить за уведенного из ее объятий красивого и богатого мужика.
Спать Уну положили в той же комнате, где и Диану, которая так и не проснулась после сеанса лечения. Уна даже с беспокойством ощупала ее со всех сторон, замерила пульс, потрогала, нет ли лихорадки, но… все было нормально. Просто уснула, и спит себе крепким здоровым сном. И это хорошо. Нормальная реакция на мощную волшбу — как указывалось во всех лечебных трактатах. Во сне организм защищается от перегрузки мозга и восполняет свои запасы жизненных и магических сил. Так что будить лекариц после сеанса лечения запрещается категорически. Это для них будет просто опасно.