Дикари Ойкумены.Трилогия
Шрифт:
– Докладывает унтерцентурион Кнут. Срочное сообщение. Повторяю: срочное сообщение!..
VI
– Что с вами? – забеспокоился Тизитль.
– Ничего, – ответил Марк. – Все нормально.
И споткнулся во второй раз.
Рука коротышки ухватила его под локоть. Крепкая, надежная рука. Громила Олин не сумел бы взять лучше. Тизитль шел со стороны слепого глаза; Марк резко повернул голову, чтобы увидеть спутника, и чуть не упал.
– Вам плохо?
– Ерунда. Сейчас пройдет.
Тизитль
– Вы не храбритесь, приятель. Переволновались?
– Есть немного, – согласился Марк.
Еле волоча ноги, он всем телом висел на Тизитле. Дыхание со свистом вырывалось из безвольно обмякшего рта. Марк часточасто сглатывал, дергая кадыком. С нижней губы на подбородок тянулась ниточка слюны.
– Тошнит?
– Ерунда…
– Сейчас нам доктор укольчик…
– Не надо. Пройдет…
– Укольчик, говорю. И летим домой, баиньки…
– Ага, – кивнул Марк. – Домой…
Возле вертолета его ждал разборной топчан, застеленный тюфяком и свежайшей простыней. С помощью Тизитля и Ливии, отнюдь не лишней, Марку удалось сесть, а не рухнуть на импровизированное ложе. Ложился он долго, поддерживаемый Ведьмой. Рядом суетился ученый журавль, лопоча чтото про чуждый метаболизм.
– Что с тобой? – спросила Ведьма.
– Надо остаться здесь, – еле слышно прохрипел Марк. – Любой ценой…
Он был счастлив, что Тизитль с врачом не присоединились к вопросу Ливии со своими комментариями. Иначе Марк не поручился бы за язык, на котором говорит.
– Но…
– Обердекурион Метелла!
Он нарочно назвал Ливию не по кличке, а по фамилии. Нельзя было повышать голос. Командный хрип давался Марку с трудом. Может, оно и к лучшему, подумал он. Сюда бы деда. Вот кто завернул бы клоунаду…
– Выполнять!
– Есть выполнять, – мрачно откликнулась Ведьма.
Марк возвел зрячий глаз к небу. Говорить он хотел как можно меньше, рассчитывая на быструю реакцию Ведьмы.
– Есть выполнять! – рявкнула Ливия, просияв.
Миг, и в предплечье Марка вонзилась игла инъектора. Марк не знал и, сказать по правде, не хотел знать, что за коктейль намешала эта убийственная женщина. Он лишь надеялся, что адская смесь не прикончит его раньше времени. В груди застучал отбойный молоток. Затылок превратился в хрустящее яблоко. Чужие, злые пальцы разломили яблоко пополам, вымазавшись в кислом соке. Весь пульс сосредоточился в висках: уродыдятлы долбили прогнивший ствол. Поле зрения испятнал мушиный рой. Черные точки насекомых метались, скакали, накапливались копошащейся тучей.
Марк перегнулся с топчана, и его вырвало.
– Что с ним? – взволновался Тизитль.
Врач уже прилаживал к руке пациента манжету
– Похоже на гипертонический криз, – журавль пристально следил за панелью тонометра. – Давление… Это не давление, это подъемный кран… Я же говорил: нельзя его везти!
– Немедленно летим обратно!
– Вы с ума сошли! Перелет убьет его!
– Купируйте криз!
– Идите вы в задницу! Делаю, что могу…
Коротышка упал рядом с топчаном на колени:
– Марчкх! Вы слышите меня?
– Слышу… – натужно каркнул Марк.
За грудиной сжимался и разжимался кулак. Губы пахли кислой желчью. Мучила одышка; казалось, Марк без отдыха взбежал на пятидесятый этаж. Его бросало в пот, его трясло от холода.
– Что вам сказал Змей?
– Я…
– Змей выйдет?!
– Я…
– Убирайтесь! – заорал врач. – Вы прикончите его!
– Змей выйдет, Марчкх?
– Сутки… через сутки…
– Почему не сейчас?!
– Тестировка… реактора…
– Какого реактора?
– Он запустил тесты… Если не контролировать…
– Ну?
– Взрыв… бот взорвется…
– Пусть отключит тестировку!
– Нельзя… он закончит и выйдет…
– Когда?
– Завтра… днем…
– Это точно?!
– Да…
В вену вонзилась игла. Плюнув на чуждость метаболизма, мало надеясь на помощь Ведьмы, журавль справлялся с ситуацией, как мог. Это не Тизитль, беззвучно сказал врачу Марк. Это ты меня прикончишь. Твои лекарства против Ведьминой провокации. Смотри, не убей меня слишком быстро.
Он зажмурился.
«Если врач купирует приступ, нас увезут отсюда. В центр, в больницу… Рабы! Это единственный способ…» Помня, каких сил, какой крови стоила ему связь с рабами, Марк потянулся вдоль ментальных поводков. Он искренне надеялся, что ужасное напряжение лишит его сознания. Сейчас он просто не выдержит…
Он и впрямь не выдержал.
Так проваливается человек, со всего маху ударив кулаком по стене и выяснив, что стена – голограмма. Так летят вниз головой по лестнице, когда ступенька уходит изпод ног. Рассчитывая на сопротивление колоссального расстояния, Марк едва не лишился чувств, нащупав два легкодоступных объекта гдето рядом, ближе близкого. Наши, шепнул Змей. Наши на орбите…
Рабы, ответил Марк. На орбите.
– Вы шепчете, Марчкх? Вы хотите чтото сказать?!
– Докладывает унтерцентурион Кнут…
Дрожали белые, отливающие синевой губы. Тяжко ворочался язык. Марк не боялся, что говорит поастлански. Послание дублировалось мысленно, вне вербальной символики. Раб озвучит его, как надо. А Тизитль… А что Тизитль? Что бы ни услышал коротышка, он сочтет услышанное бредом тяжелобольного.
– Срочное сообщение. Повторяю: срочное сообщение!..
– Какое сообщение, Марчкх?!