Дикари Ойкумены.Трилогия
Шрифт:
– С модификацией.
– Извините, с модификацией. Я помню ваш доклад по динамике изменения Лоа помпилианцев: от цивильного гражданина к военному, от военного – к обученному службе в корсете , от корсетника – к коллантарию. От максимума силы клейма к минимуму; от мощи подавления к тонкости взаимодействий. Насколько я помню, вы предлагали встречную модификацию Лоа вудунов: от минимального сопротивления к максимальному…
Брови Н'доли поползли на лоб. Впору было поверить, что дочь Папы Лусэро передразнивает координатора.
– Вудунов? – изумилась она. – Почему только вудунов? Мои разработки предполагают
– Не отвлекайтесь, – велел Умсла. – Проблемы галактического альтруизма, равно как долг истинного патриота расы Вудун, мы обсудим позже. Мы признательны вам, биби Шанвури. И за превосходные разработки, и за личный героизм. Изучение Лоа помпилианцев, что называется, на живом материале, добыча имперской военной вакцины с риском для жизни, прямые контакты особого рода…
Пощечина не слишком изменила внешность Умслы. Уныние возвелось в степень, на гладко выбритой щеке остался слабый отпечаток пятерни. Хвала темной коже, след исчез быстрее, чем возник.
– Это лишнее, – поморщился координатор. – Хотите воды?
– Чтоб ты сдох, паскуда…
– Ваш отец выразился бы крепче. И бил Папа не в пример вашему… Удивлены? Напрасно. Я не всю жизнь просидел в мягких креслах. Присаживайтесь, биби Шанвури, в ногах правды нет. Или вы хотите ударить меня еще разок? Бейте, не стесняйтесь. Времени у нас много, хватит и на побои, и на мирные переговоры. Напомнить вам, что я – ваше непосредственное начальство? Это значит, что я готов подставить лицо под вашу ручку, если оплеуха даст ощутимый результат. Итак, мы определили цель ваших научных изысканий. Теперь другой вопрос: как вы полагаете, чем занимается Юлия Руф? И чем она занималась раньше, до того, как утратила расовый статус?
Монолог Умслы выдавал координатора с головой: координатор обиделся больше, чем хотел показать.
– Вела светскую жизнь, – мрачно отрезала Н'доли.
К ней возвращалась ясность мышления. Вспомнились слова Юлии, произнесенные в ресторане: «Через голову начальства – это значит, минуя Умслу, обратиться к его шефу в планбезе . Полагаю, вы еще не чифвождь Департамента планетарной безопасности Китты? Если да, то я сильно рисковала…» Н'доли и раньше осознавала, что книжных червей не назначают координаторами закрытых проектов, но комический вид Умслы, его занудность бюрократа и болезненное пристрастие к регламенту превращали знание в абстракцию.
– В определенной степени, – подтвердил Зикимо. Глаза орангутана влажно блестели. Зикимо был огорчен случившимся рукоприкладством куда больше Умслы. – Дочь имперского наместника обязана выходить в свет. А с такой внешностью, как у Юлии… Но в свободное от балов время госпожа Руф руководила специальными лабораториями.
Н'доли устало прикрыла глаза:
– Я в курсе. Доктор социостратегии… Тот же пост, что и у вас, баас Умсла?
– Выше, – уточнил Зикимо. Если бы у Н'доли оставались силы, орангутан удостоился бы и своей пощечины. – И результаты, не в обиду будь сказано, ощутимей. Вы слышали, солнце мое, как лидерантиса расы Вехден превратили в робота ? Авантюрный боевик, мечта продюсера! Доказать ничего не удалось, но все знают, что это работа госпожи Руф…
В космос, подумала Н'доли. Сейчас же в космос. Из кресла, снося крышу здания, сжигая «Грядущее» дотла, к долбаной матери. Туда, где нет Умслы – удава в маскарадном костюме верблюда, где не ждет тебя Зикимо – собакоголовый
– Я работала над вакциной, – сказала она в мертвой тишине. – Я разрабатывала щит против клейма. Против рабства! Для этого я согласилась измазаться в грязи с ног до головы. Проклятье! Замените грязь на дерьмо, и я соглашусь во второй раз! Назовите меня шлюхой, беспринципной стервой; впишите это в мой паспорт, красной строкой! Но знать, что моя вакцина – лишь предлог для создания недопомпилианца… Я не представляла, что есть грязь хуже грязи – и дерьмо вонючей дерьма.
* * *
Умсла взял графин, налил себе воды и опустошил стакан залпом. Разговор складывался неприятным образом, а в таких случаях координатор всегда хотел пить.
– Грязь? – переспросил он дребезжащим голосом. Лицо координатора цветом напоминало холодный пепел. – Дерьмо? Лучше бы вы ударили меня во второй раз, биби Шанвури. Ненавижу женские истерики… Хотите воды? Ну, как хотите. Значит, недопомпилианец вам не нравится. А мне нравится! Я сплю и вижу, как идея коллантов освободится от этой сучьей зависимости! Как коллективный антис выйдет в космос без участия выблядков Великой Помпилии!
– Спокойно, – предостерег Зикимо. – Вы увлеклись, баас Умсла.
– Да срать я на нее хотел! – Умсла ткнул в Н'доли пальцем, чтобы у орангутана не осталось сомнений, на кого именно хотел срать координатор. – Сучка моральная! Раздвинула ноги во имя науки, и думает, что орден заслужила! У меня этих орденов – хоть на брюки вешай! Я шестой год раздвигаю ноги! Я раком встану, лишь бы поднять коллант без помпилианцев!
Н'доли слышала от отца, как смертельно опасны верблюдысамцы во время гона, опасны и неуправляемы. Папа говорил, что разъяренный верблюд хватает человека зубами за голову, опрокидывает на землю, бьет ногами, давит всей массой. Пена изо рта, оглушительный рев… Вудуни и не предполагала, что станет свидетельницей верблюжьей ярости – в тиши звукоизолированного кабинета.
В бешенстве Умслы было чтото сексуальное.
– Это военный проект, дура! – ревел координатор, нависая над столом. Глаза Умслы налились кровью, изо рта брызгала слюна. – Это безопасность расы! Колланты должны патрулировать наши планеты! Должны защищать корабли! Не трассы, а корабли! Защищать от абордажников твоей драгоценной Помпилии…
Н'доли аж задохнулась от такой обиды.
– Колланты должны участвовать в войнах! В боевых действиях против рабовладельцев! Если антисы отказываются воевать, мы обязаны поставить в строй коллантариев! А как их поставишь, если коллант скреплен помпилианцем? Как?!
– Никак, – согласилась Н'доли. Она плохо понимала, что движет ей сейчас: злорадство или сочувствие. – Вот и Юлия Руф просила вам передать: никак, и не пытайтесь. Кстати, мужские истерики мне нравятся еще меньше, чем вам женские…
– Что она сказала? – прохрипел Умсла.
И Н'доли заговорила. Сухо, сжато, перемежая слова Юлии собственными выводами. Душа выгорела: пепел – лицо координатора, пепел – честь и совесть, мечты и надежды. Все громоздилось кучками золы, рассыпалось, летело по ветру: истерики, ссоры, хамелеонство Зикимо… Я посмотрела в зеркало, думала Н'доли, не прекращая рассказа. Моя одержимость – отражение одержимости Умслы; если я полагала, что все средства хороши, с чего бы ему быть чистоплюем? На войне, как на войне…