Дикая девочка. Записки Неда Джайлса, 1932
Шрифт:
– Правильнее сказать – из молодых да ранних, Билл, – вклинился Большой Уэйд. – У парня настоящий талант. Я только сегодня узнал, что Нед приехал, и сразу же связался с ним. Думаю, может, он поработает за меня, пока я буду в Мексике с экспедицией. Не то чтобы я уж такой незаменимый, но тебе понадобится хоть кто-то на мое место. Нед здорово насобачился писать, все свои снимки для «Триб» сам подписывает. Конечно, он еще не сказал «да», но ведь и «нет» тоже пока не сказал. Нам повезет, если уговорим его, все-таки чикагский репортер. И я буду чувствовать себя в поездке куда спокойнее.
Билл Кэрри рассмеялся.
– С чего вдруг такой из молодых да ранних фотокорреспондент, работающий для «Чикаго Трибьюн», станет впрягаться для нашей газетенки? – спросил он меня.
Я никогда не умел толком врать, но все-таки смог спокойно посмотреть на него.
– Знаете, сэр, Большой Уэйд помог мне получить первую работу в журналистике, – сказал я, – и я чувствую себя ему обязанным. – Я решил, что это, скорее, некое забегание вперед, а не грубое вранье.
– А могли бы вы поработать на нас, – с просил Билл Кэрри, – одновременно снимая для «Чикаго Трибьюн»?
– Да, сэр, а почему бы и нет? Я ведь там пока не в штате. Я фрилансер, – и снова это не было грубой ложью. – По-моему, я могу работать где хочу.
Кэрри ненадолго задумался.
– А может быть, вы, молодой человек, хотите поехать в Мексику, а не просиживать штаны в Дугласе?
– Что ж, сэр, конечно, хочу, – заверил его я. – Но я так понял, что в экспедицию едет Большой Уэйд.
– Черт побери, Большой Уэйд не хочет никуда ехать, – сказал Кэрри. – Он с самого начала пытался увильнуть. – Он повернулся к Уэйду: – Джексон, ты что, и вправду решил, что я позволю этому молодому парнишке освещать школьные собрания, а старого толстого больного бульдога вроде тебя пошлю делать историю?
И хотя именно этого он и добивался, Большого Уэйда, казалось, слова редактора обескуражили.
– Да нет, Билл, – тихо сказал он. – На самом деле я так не думал.
– Господи Иисусе, это потрясающе, – с казал Кэрри, – и менно то, на что мы надеялись. Национальное освещение Большой экспедиции к апачам. И время самое подходящее. Я прямо сейчас мэру расскажу. Он, наверно, захочет сегодня объявить, что с нами в экспедицию отправится корреспондент «Чикаго Трибьюн». Мы потом потолкуем, молодой человек. Очень приятно было познакомиться.
Уэйд Джексон проследил взглядом за тем, как его главный редактор суетливо подбежал к столу президиума, чтобы поделиться новостью с мэром. Потом задумчиво кивнул головой.
– Видал, как все просто, сынок? – спросил он вполголоса. – Теперь Кэрри считает, что все это он сам придумал. Я же говорил: один из самых тупоголовых на земле.
Мэр Э. Дж. Карджилл был жизнерадостным живчиком с розовым, словно у младенца, круглым лицом. Его маленький рот, казалось, все время расплывался в заискивающей улыбке. Сейчас за столом президиума он конфиденциально что-то обсуждал со своими коллегами, посмеиваясь и то и дело шепча им что-то на ухо. Особенно слащаво он демонстрировал свою симпатию к сеньору Хуэрте. Мэр – политик до мозга костей. Наконец он занял свое место на трибуне в центре стола президиума, бойко постучал молоточком и стал ждать, пока в зале установится тишина.
– Леди и джентльмены, – начал он. – Сегодня наступил исторический момент для славного города Дугласа и всего нашего великого народа. – В битком набитом зале было жарко, и мэр промокнул платком капельки пота на верхней губе. – Большинству из вас известна история несчастного маленького Джералдо Хуэрты, так грубо оторванного в нежном возрасте трех лет от родной семьи кровавыми индейцами апачами. Во время похищения была убита мать мальчика. – Он помолчал, плотно сжав губы. Потом продолжил: – Рядом со мной сидит отец маленького Джералдо, сеньор Фернандо Хуэрта, – он повернулся и жестом показал на мужчину, – к оторый пришел попросить отважных жителей Дугласа помочь ему спасти любимого сына. – Мэр на мгновение склонил голову, будто в беззвучной молитве. – Многие, особенно из пожилых людей еще помнят апачские войны [20] , – продолжил мэр, понизив голос. – Не так уж давно это было, и у них перед глазами все еще стоят жуткие зверства, которые безбожные дикари учиняли с богобоязненными жителями нашего прекрасного города. Но в конце концов мы их искоренили, верно? С большинством мы расправились, многих посадили в тюрьму, а оставшихся отправили жить в резервации, где им самое место. – Тут мэр снова повернулся к Хуэрте. – И сейчас, сэр, я думаю, что от имени всех жителей нашего прекрасного Дугласа я могу пообещать, что мы не останемся в стороне, пока ваш мальчик не окажется на свободе. Мы не станем отдыхать, пока в Сьерра-Мадре останется хотя бы один дикарь, а ваш сын не вернется к вам в объятия. Ведь правда, джентльмены?
20
Апачские войны – серия вооруженных конфликтов между США и племенами индейцев-апачей на юго-западе страны с 1849 по 1886 г., кое-где стычки продолжались до 1924 г. В результате большинство апачей были истреблены, а уцелевшие насильно переселены в резервации.
Аудитория разразилась аплодисментами и одобрительными свистками.
– Да, правда, – с казал мэр, хлопая пухлыми ладонями. – И с-тинная правда! Жители Дугласа сказали свое слово. Всем большое спасибо!
Мэр подождал, пока зал успокоится, и продолжил:
– Сегодня мне выпала большая честь официально объявить о героической совместной мексиканско-американской экспедиции в дебри Мексики в целях спасения маленького Джералдо. Я предсказываю, что в далеком будущем ваши внуки и правнуки будут читать о славной Большой экспедиции к апачам в школьных учебниках по американской истории. – Мэр снова замолчал и с выжидательной улыбкой посмотрел на собравшихся, давая им понять, что пора снова аплодировать. Что они и сделали.
– Спасибо, большое всем вам спасибо, – сказал он. – А теперь, прежде чем я расскажу вам все подробности этого увлекательного предприятия, позвольте представить вам командира нашей экспедиции полковника Эрменгильдо Каррильо! – с этими словами сияющий мэр повернулся к полковнику, сидевшему справа от него.
Полковник Каррильо встал, поклонился приветствующей его публике, потом поднял руку, помахал ею и величественным жестом прижал к груди. Это был стройный элегантный мужчина, в великолепно сидевшем на его подтянутой фигуре мундире, с золотыми эполетами и множеством медалей на груди. Его подстриженные в ниточку усы и напомаженные волосы и впрямь вызывали в памяти немые фильмы с участием Рудольфо Валентино.
– Спасибо, полковник, спасибо, – проговорил мэр. Его щеки раскраснелись, он беззвучно хлопнул пальцами одной руки по ладони второй. – Да хранит Господь вас и ваших храбрецов.
– Разумеется, – продолжал мэр, после того как полковник вернулся на свое место, а публика успокоилась, – многие из вас видели висящие в разных местах города объявления. А вот чего вы не знаете, это того, что наш Оргкомитет в течение последних нескольких месяцев разослал по почте объявления в двадцать элитарных мужских клубов в крупнейших городах страны. В ответ мы получили десятки писем и более ста шестидесяти заявлений на участие в Большой экспедиции к апачам от потенциальных добровольцев со всей страны. Позвольте мне зачитать вам отрывки из одного-двух наиболее типичных писем, что мы получили в ответ на наши почтовые запросы. – Мэр прочистил горло. – Вот, например, что нам прислал доктор Р. Дж. Девенпорта из «Денвер Кантри Клаб», Колорадо: «Уважаемые господа, если вы намереваетесь вскорости выступить против этих индейцев, для меня будет большой честью присоединиться к вам. Мне доводилось охотиться на крупных животных в Африке и в различных областях Америки, однако я уверен, что стрельба в апачей доставит мне больше острых ощущений, чем в любое животное, на которое я охотился прежде», – мэр посмотрел в зал, поднял брови и сдержанно улыбнулся. – Ценю силу вашего духа, доктор, – он протаранил кулаком воздух и вскрыл следующее письмо. – Это от Эллсуорта К. Дрейзи из Дуайта, Иллинойс, – продолжал он: – «Найдется ли в вашей экспедиции место для парня, участвовавшего в двух кампаниях морской пехоты и в одной флотской? Я никогда не сражался с индейцами, зато ловил шпионов по всему Гаити и Никарагуа, а также участвовал в высадке и оккупации Веракруса. Думаю, у меня хватит сноровки для охоты на этих пернатых», – при этих словах полковник Каррильо бросил на мэра полный изумления взгляд, но тот, казалось, не обратил на попахивающее расизмом определение никакого внимания. – Ну разве же это не замечательно? В какой же великой стране мы живем, если невзгоды маленького мальчика затронули чувствительные струны в сердцах жителей по всей стране! – Он замолчал и склонил голову – казалось, переполняющие душу эмоции не дают ему говорить.
Наконец мэр собрался с силами и продолжил:
– Позвольте мне заверить прекрасных жителей Дугласа, что предстоит отнюдь не поход солдат удачи, что люди, которых мы отбираем для экспедиции, обладают высокими душевными качествами и достойны всяческого доверия. Как многие из вас, без сомнения, читали в газете «Дуглас Дейли Диспетч», мы набираем молодых людей из самых достойных семей Америки. Многие наши добровольцы уже начали прибывать, и я хочу воспользоваться случаем и поприветствовать их в нашем прекрасном городе. – Мэр внимательно осмотрел зал. – Мне кажется, я вижу среди присутствующих мистера Толберта Филлипса-младшего, «Железные дороги Филлипсов» из Филадельфии, Пенсильвания. Мистер Филлипс, не могли бы вы встать и поклониться?