Дикая утка

Ибсен Генрик

Г и н а. Да много ли нам с Хедвиг нужно?

Я л м а р. Правда ли, что старику так щедро платят за переписку у коммерсанта Верле?

Г и н а. Не знаю, щедро ли. Где мне знать, почем платят за такую работу?

Я л м а р. Но сколько же он получает приблизительно? Говори!

Г и н а. Как когда. Выходит, я думаю, почти ровнехонько, во сколько старик обходится нам, да еще ему самому немножко остается на карманные расходы.

Я л м а р. Во сколько он обходится нам! И ты этого не говорила

мне до сих пор!

Г и н а. Да как же я могла? Ты так радовался, думая, что он все получает от тебя.

Я л м а р. А выходит - от коммерсанта Верле!

Г и н а. О, коммерсанту есть из чего давать.

Я л м а р. Зажги мне лампу!

Г и н а (зажигает). И потом мы не знаем, коммерсант ли это. Может статься, Гроберг.

Я л м а р. К чему эти увертки?.. Гроберг!..

Г и н а. Да я же ничего не знаю. Я только подумала...

Я л м а р. Гм!..

Г и н а. И не я достала дедушке переписку. Это все Берта, когда поступила к ним.

Я л м а р. Что это у тебя голос как будто дрожит?

Г и н а (надевает абажур). Дрожит?

Я л м а р. Да и руки трясутся. Неправда, что ли?

Г и н а (твердо). Скажи прямо, Экдал. Чего такого он наговорил тебе про меня?

Я л м а р. Правда ли... может ли это быть, что... что ты была в таких отношениях с коммерсантом Верле, когда ты служила у него в доме?

Г и н а. Это неправда. Не тогда, нет. Он приставал ко мне, это правда. А барыня думала, что между нами есть (*703) что-то. И всякие фокусы выкидывала. И била и бранила меня... Я и отказалась от места.

Я л м а р. Значит, после!

Г и н а. После я жила дома. А мать... она была совсем не такая правильная женщина, как ты думал, Экдал. Она стала мне говорить то да се... Верле тогда ведь овдовел уже.

Я л м а р. Ну, и что же?

Г и н а. Да, пожалуй, уж лучше сказать тебе все. Он не отстал, пока не добился своего.

Я л м а р (всплескивая руками). И это мать моего ребенка! И ты могла скрывать от меня подобное!

Г и н а. Да, это я нескладно сделала. Мне, пожалуй, давно бы следовало сказать тебе все.

Я л м а р. Ты сразу же должна была сказать мне!.. Я бы знал тогда, какова ты.

Г и н а. Да разве ты бы все-таки женился на мне?

Я л м а р. Как ты можешь воображать!

Г и н а. Вот то-то и есть. Оттого я и не посмела сказать тебе тогда же. Я ведь крепко полюбила тебя, ты знаешь. А кто ж себе самому враг? Не могла же я сама сделать себя вконец несчастной.

Я л м а р (ходит по комнате). И это мать моей Хедвиг! Знать, что всем, что я вижу вокруг себя... (отбрасывает ногами стул) всем моим домашним очагом... я обязан счастливому предшественнику!.. О, этот искуситель коммерсант Верле.

Г и н а. Ты раскаиваешься в этих четырнадцати-пятнадцати годах, что мы прожили вместе?

Я л м а р (останавливаясь перед ней). Скажи мне, не каялась ли ты ежедневно, ежечасно в своем преступном молчании, которым ты, как паук паутиной, опутала меня? Отвечай! Тебя не мучили день и ночь угрызения совести?

Г и н а. Милый Экдал, я по уши увязла в хлопотах по хозяйству и во всех повседневных делах.

Я л м а р. Так ты никогда не бросаешь испытующего взора на свое прошлое?

Г и н а. Ей-богу, я почти и позабыла все эти старые интрижки!

Я л м а р. О, это тупое, бесчувственное равнодушие! Меня это прямо возмущает... Даже ни тени раскаяния!

(*704) Г и н а. Но скажи и ты мне, Экдал... что бы с тобой сталось, если бы тебе не попалась такая женщина, как я?

Э к д а л. Такая!..

Г и н а. Да, я-то ведь всегда была как-то пообстоятельнее и посолидней тебя. Оно и понятно - я постарше тебя двумя годами.

Я л м а р. Что сталось бы со мной?

Г и н а. Ну да, ты ведь совсем сбился тогда с пути, перед тем как сойтись со мной. Не станешь же ты отпираться.

Я л м а р. Ты называешь это сбиться с пути? Да где тебе понять, что творится с человеком, когда он в таком отчаянии... особенно человек с пламенной душой, как у меня.

Г и н а. Ну да, да, может статься. Я и не делаю тебе лепримандов. Ведь ты стал таким хорошим человеком, когда обзавелся своим домом... И вот мы было устроились так славно, хорошо. Скоро и мы с Хедвиг могли бы уж понемножку начать позволять себе кое-что лишнее из еды и одежи...

Я л м а р. Да, живя в болоте лживого молчания!

Г и н а. Фу, это все тот отвратительный человек! Принесла же его нелегкая к нам в дом!

Я л м а р. И мне казалось, что нам хорошо живется в лоне семьи. Это было заблуждение. Откуда мне теперь взять душевной упругости, необходимой, чтобы пересадить мое изобретение в мир действительности? Пожалуй, оно так и умрет теперь вместе со мной. И виною будет твое прошлое, Гина. Оно убило его во мне...

Г и н а (готовая заплакать). Нет, не говори так, Экдал. Я только всегда и думала, как бы угодить тебе!

Я л м а р. Я спрашиваю - что теперь станется с мечтой кормильца семьи! Лежа, бывало, там на диване и ломая себе голову над изобретением, я уже предчувствовал, что оно поглотит последние мои силы. Я уже чувствовал, что день, когда я буду держать в своих руках патент, будет моим последним днем. И моей мечтой было, что ты, вдова покойного изобретателя, будешь зато жить в почете и довольстве.

(*705) Г и н а (утирая слезы). Нет, не говори так, Экдал. Не дай бог мне дожить до того дня, когда я останусь вдовой! Ялмар. Э, теперь все равно! Теперь все пропало!