Дикие надежды
Шрифт:
Мальчонка взлетел. И в следующий миг Риволь отлетел от нее, упал, стукнувшись головой о стену.
– Вы! Отец прикажет выпороть Вас!
Меррит покачала головой, прогоняя воспоминания. Риволь тогда ошибся только в одном – Хэтчер выпорол лишь мальчонку с лазурными глазами, а ее заставил смотреть. И с каждым ударом противным, рассекающим воздух, свистом, с каждым характерным щелчком бича, сопровождаемым взволнованным выдохом толпы, она умирала.
Толпа на заднем дворе окружила столб, на котором грязным мешком висел мальчонка.
Раздосадованный окрик палача, гомон толпы и новый страшный свист плети. Ни звука в ответ, хотя в том месте, где только что прошелся плетёный из кожи «хвост» вспыхнула новая разодранная полоса, обагренная каплями свежей крови.
– Силен, вояка! — крикнул кто-то из собравшейся толпы, поддерживаемый одобрительным гулом, а палач еще сильнее взъярился на мальчишку.
Тяжелое дыхание сдавило горло смотрящей на это бесчинство девочки. Внутри зарождался тугой комок боли и слез. Очередной свист и она вздрогнула, видя, как ее спаситель упрямо принимает удар красной от множества полос спиной, исступлённо стискивая зубы.
«Застони, покажи слабость», - мысленно молила она, не в силах терпеть чужую боль, отчаянно уповая, что тогда удары станут хоть чуточку слабее.
Меррит дернулась к нему, боясь не успеть, в надежде перехватить хлыст или закрыть собой его спину. Она почти не соображала от боли, которую делила сейчас с ним. Не страшась стражников, рвалась к столбу. Только бы прекратить эту пытку и покарать того мерзавца, что держал плеть, и того, кто с довольным видом наблюдал за этим.
– Тише, леди, - удержали ее крепкие руки и прижали, зажимая рот, - Вам нельзя вмешиваться сейчас. Он бы этого не хотел. Успокойтесь, – быстро нашептывал мужской голос, - я позже провожу вас к нему, и вы ему поможете, а сейчас не выдавайте себя. И остановите своего зверя, а то и он пострадает.
Разум слышал, а сердце не хотело слышать. Рвалось к столбу в надежде защитить. Меррит сделала глубокий вдох, вынуждая себя успокоиться и устоять на месте. Девочка еле сдерживалась. Чужая боль резала оголенные нервы сильнее собственной. Неизвестно чтобы победило в борьбе ума и чувств, если бы она тогда не потеряла сознание.
– Запомни, девочка, я не могу наказать тебя, но я всегда могу ударить того, кто тебе дорог, - прошипел ей в лицо Хэтчер, едва она пришла в себя.
Что ж Меррит хорошо выучила урок – в этом мире нет никого, кто ей дорог.
Поднявшись на ноги, девушка подошла к небольшому овражку – внизу едва присыпанное опавшей листвой виднелось чье-то тело. И окровавленная рука недвижимо тянулась к ней в мольбе о помощи. Зажав себе рот рукой, Меррит напряженно вглядывалась в еще одно свидетельство жестокости этого мира, раздумывая уйти или спуститься и попытаться помочь.
Долетевший едва слышный болезненный стон не оставил ей выбора.
Хайрея – звезда, вокруг которой вращается Фелс. Белый карлик.
Глава 5
Осторожно, боясь поскользнуться на жухлой сырой листве Меррит спускалась вниз овражка. И все же оступилась, и покатилась кубарем вниз. Плюхнулась лицом в небольшой ручеек, вся, извозившись в грязи и тине. Холодная вода прогнала остатки сна. Выбравшись из ручья, присела на корточки возле погруженного наполовину в воду тела и замерла в нерешительности. Мужчина больше не стонал. Хотя какой мужчина? Парень. Ее ровесник, едва миновавший второе совершеннолетие.
Девушка прикрыла глаза, собираясь с духом. Касаться изувеченного обнаженного мужского тела было страшно, словно через прикосновение его хворь могла перекинуться на нее. Пересилив себя, она все же протянула руку и коснулась щеки парня. Чужая кожа неприятно холодила пальцы и Меррит разочарованно выдохнула. Вряд ли она чем-то сможет помочь. Она поднялась на ноги и уже собралась уходить, когда палец парня дрогнул. Застыла, присматриваясь. Через несколько минут рука снова едва шевельнулась.
На миг Меррит запаниковала. Обернулась испуганно по сторонам – не видит ли кто? А потом вновь опустилась к парню. Тот лежал бледный с закрытыми глазами, под которыми уже вовсю наливались синяки, с губами почерневшими от запекшейся крови, и очень слабо дышал.
«И что мне делать?
– растерянно метались мысли Меррит, в то время как руки уверенно ощупывали истерзанное тело, фиксируя переломы и внутренние повреждения. – Оставлю тут и он не протянет больше часа. Двигать тоже нежелательно. И эта рана на бедре, если не остановлю кровь, у него даже часа не будет. А если помогу и оставлю его тут? Вдруг эти вернутся? И узнают?».
Девушка потянулась к шее и сорвала шнурок с зельем живительной силы. Сжав пальцами щеки своего пациента, капнула пару капель в чуть приоткрытый рот. Рука дрогнула на мгновение, когда трезвый ум напомнил ей, что капель было всего пять и те необходимо беречь пуще зеницы ока, а не раздавать тем, кто и так не жилец. Отмахнулась, и быстро докапала последние три капли, чтобы не передумать. Даже потрусила маленький флакончик, за который когда-то отдала свою единственную ценность – брошь с бриллиантами, что только чудом сохранилась у нее.
Вздохнула, отрывая кусок подола и перетягивая ногу чуть выше раны. Затянула сильнее. И выдохнула, заметив, что кровь перестала течь.
Подхватив парня под мышки (даром что молодой, а весит будь здоров), пыхтя, потянула его подальше от поляны – нужно убраться скорее. Затащив пациента наверх, вернулась, перевернуть листья и обильно посыпать их сушенной горькухой*, что держала при себе в кошеле.
Протащив парня еще метров двадцать, девушка окончательно выдохлась. Прикрыв тело сломанной ветвью, Меррит решила отдохнуть и поискать подходящее для пациента убежище. Обойдя все вокруг в радиусе сотни-другой метров, уже собиралась разочарованно выдохнуть, когда заметила пару низких сосен. Подняла сломанные ветром еловые ветви, сгребла в кучу осыпавшуюся хвою, обустраивая импровизированную кровать. И вернулась к парню. Потащила. Спотыкаясь и ругаясь про себя. Иногда она оступалась и падала. Последние метры сил подняться больше не было, и она так и тащила его, отодвигаясь на ягодицах по сырой земле и подтягивая к себе.