Дикие надежды
Шрифт:
– Ну и крутится. Ну и что? Почему тебя вообще волнует эта девица?
– Ты разве этого не чувствуешь?
– Чего? – удивленно воскликнул Зорен.
Дагьер поморщился и нехотя признал, выдавливая из себя каждое слово:
– Желания защищать. Будто она что-то важное.
– Да ты просто влюбился, друг, - расхохотался шатен, взмахивая бокалом в руке.
– И Гаэрт тоже? А может Коури? Наши кауры? Мантикор?
– Бред, - фыркнул Зорен.
– Тогда может расскажешь мне, какого ты решил затеять драку? За прошлую девицу ты не вступился.
– Прошлая сама искала приключений, а эта была такой шокированной, испуганной. И эта детская беззащитность…
– … с кинжалом в руке, - усмехнулся Дагьер. – Которым она кстати умеет пользоваться.
– …я не мог просто там ее оставить. Парни…
– Они бы не сделали ей ничего плохого. Попытались бы затянуть в постель, но силой брать никто бы не стал. И ты прекрасно об этом знаешь, Зор. Так зачем вмешался?
Зорен, пожалуй, впервые за весь вечер задумался. Вгляделся в темную жидкость, словно там в бокале под толщей напитка можно было найти ответ. Сейл был прав. Тысячу раз прав. Девушки приходили в трактир с одной целью – найти себе покровителя, вот мужчины и делали все, чтобы привлечь внимание и продемонстрировать собственную доблесть.
– Она могла порезаться своей тыкалкой, - бросил Зорен, пожимая плечами. – Видел бы ты как решительно она была настроена.
– Видел, - кивнул Сейл.
– Как и то, что остальные приеры тоже поднялись, желая ее защитить.
Зорен махнул рукой, соглашаясь. А ведь совсем недавно он хотел только подразнить друга. Да и девчонка была интересна сама по себе. А тут…
– Кто ж она такая?
– Гаэрт чувствует в ней кровь Изначальных.
Язык пламени, весело треща, выпрыгнул из камина, потянулся к Вершителю. Взмах руки и яркий огонь, обиженно зашипев, скрылся обратно в камине. Заурчал прожорливым сердитым зверем, жадно накидываясь на поленья.
– Что-то удалось узнать про мага?
– перевел разговор с неудобной для себя темы.
– У него защита, - нехотя признал Зорен.
– Плетение странное. Я такого еще не встречал. Если ты позволишь…
– Нет, - пресек дальнейшие рассуждения Дагьер.
– Не стоит демонстрировать ему излишнюю заинтересованность. Пусть и дальше наслаждается гостеприимством Риас-Аш-Ана.
– Думаешь, он останется?
– Останется, - заверил Вершитель.
– Ты что-то уже придумал, - хмыкнул Зорен, глядя с прищуром на невозмутимо застывшую у камина статую.
Друг не ответил. Только чуть склонил голову влево, словно размышляя о том, стоит ли доверять ему – Зорену.
– Не то, чтобы придумал, но кое-какие идеи есть, - после продолжительной паузы неохотно признал Сейл.
– В них как-то участвует новенькая?
– Нет. Надеюсь, нет.
– Рейхан?
Дагьер раздосадовано взмахнул рукой, не отрицая, но и не подтверждая высказанную догадку.
– Командующий?
– продолжил выпытывать Зорен.
– Не думаю, что старик замешан, - качнул головой Сейл.
– Скорее недальновиден. Да и дочь вертим им как хочет.
– Но ты же не станешь отрицать, что тебя попросили расследовать потери кристаллов?
– Не стану, - усмехнулся Вершитель.
– Это первый раз, когда кристаллы пропадают в Диких землях. До этого дважды они исчезали по дороге в Де-Риз.
Зорен презрительно поморщился, услышав название замка.
– Де-Ризский замешан?
– Все может быть, Зор. Твой роди…
– Он мне не родитель, - вспылил Зорен.
Сейл усмехнулся:
– Де-Ризский не настолько глуп, чтобы впутываться в грязные игры и рисковать будущим герцогства и наследника. Лучше посмотри сюда, - позвал он, подходя к столу. – В этот раз заезжать в Ин-Шран не будете. Свернете на старую дорогу в сторону Эри-Нуата. Минуете Озерные земли со стороны Виа-Дира.
– Хочешь, чтоб мы сделали круг через Ут-Рон?
Вершитель кивнул:
– Выезжаете на рассвете. Твоя задача: наблюдать и запоминать.
– Кристаллы?
– Под надежной охраной.
– Отправлять их в столицу ты не собираешься? Командующий знает?
– Пока нет, - покачал головой Сейл.
– Мой отряд своеобразная наживка. Хм… Что может быть веселее хорошей стычки.
– Береги себя, Зор. Только ты, я и Коури в курсе плана.
– Точнее его части, - догадливо хмыкнул Зорен.
Дагьер улыбнулся:
– Точнее его части, - повторил эхом очевидное.
Зорен посидел несколько минут, задумчиво поглядывая на бокал, но больше никаких пояснений не услышал. Впрочем, они были ему не нужны. Догадаться о том, что задумал Сейл, было несложно. Оставалось только надеяться, что план удастся.
Глава 25
Сон не шел. Меррит крутилась с боку на бок, а уснуть, невзирая на усталость, не могла. Стоило опуститься тяжелым векам и, как наяву, перед глазами вставали все трое: Зорен, Сейл и незнакомец, лица которого она рассмотреть не могла. Она крутилась, переводя взгляд с одного на другого, почти как в детстве в те редкие дни, когда ей удавалось сбежать из Ниас-Рия, чтобы немного поиграть с деревенскими детьми. В тех играх один из них хлопал по плечу другого и тот, повернувшись, должен был угадать кто.
Меррит вздохнула, когда в памяти всплыли одобрительные слова Дирка:
– Хорошая игра, девочка. Я поговорю с твоим отцом.
Тогда малышка Ди даже не задумалась, почему наставник поддержал это ее желание проводить больше времени с детьми. Сейчас, взрослая Меррит понимала, что в этой игре она училась читать людей.
Вон Трев приподнял бровь, скосив взгляд на Дару, – значит точно не они. А вот у Шама чуть подрагивают ноздри, взволнованно, выжидающе. Юр рядом спокоен и отрешен, смотрит чуть снисходительно, словно эти их проказы его утомляют. Лишь чуть кулаки сжимает, пряча возбуждение. Он. Точно, он. И она тычет пальцем, что совершенно не приличествует герцогине, в насупленного паренька и заливисто смеется, когда он злится.
Меррит вздохнула, громко хватая ртом спертый воздух. Каждое такое возвращение в памяти, каждый счастливый осколок ее детства будил в ней что-то темное, страшное, жаждущее отомстить тем, кто забрал у нее все.
Девушка качнула головой. Раньше она никогда не думала о мести и даже не задумывалась о том, чтобы узнать как можно больше о родителях. В том клубке чувств, что она испытывала, преобладали одиночество, желание обрести спокойную жизнь и страх. Последний вторгался в ее сердце, сковывал его оковами бессилия, напрочь лишая всех устремлений. Из-за чего она, Меррит, казалась себе слабой, незначительной, бесполезной и незначительной. Чего уж там? Уж себе то она может признаться, что взросление в обители не прошло даром и смиренность, и послушание все же поселились в ее душе.