Дикие пчелы
Шрифт:
Безродный вздрогнул, на этот раз Розов точно указал на него. Первый раз он сказал, что, мол, поговаривают, а сейчас прямо сказал.
– Знамо, каждый человек с чудинкой. Ты вот не знаешь, отчего ты такой. Я тоже себя не знаю. Просто хочу быть богатым – и баста! Ночами мое богатство снится. Ношусь по тайге собакой, а не получается. А ить у меня ловушек больше в пять раз, чем у других. Почему?
– Хочешь, я тебя сделаю богатым? Только вот что: еще раз услышу, что я убиваю людей, тем паче Булавина, то голову тебе сверну.
Розов облизнул обветренные губы. И тут же вспыхнул алчный огонек в глазах.
– Отчего не хотеть, затем живу! – почти простонал он. – А об этом могу и молчать, но ить на каждый роток не накинешь платок.
– Тогда слушай. Гурин для всех хорош. Нас с тобой ненавидят. Значит, нам терять нечего. Волки эти две-три ночи сюда не придут, сыты, напуганы – я так смекаю. Но скоро должны прийти. Голод пригонит. Ты будь настороже. Об их подходе скажут трусливым брехом собаки. Вот тут-то ты и заработать сможешь.
– Как?
– Не перебивай. Волки подойдут, а ты тогда выгони из новой овчарни гурийских овец. В заступу Турина против волков пойдет весь народ.
– Но ить люди начнут искать, кто открыл хлев.
– А ты возьми лапы своего Волчка и наследи ими по снегу пообочь тропы, коготь средний вырежи, словом, подумай. На Дьявола все можно свалить. Главное, что люди верят в его дьявольство. То, что творит этот пес, никому не снилось даже. Отчего же он не сможет открыть засов? Дураки всему поверят.
– Не согласен, – заикаясь, выдавил из себя Розов.
– Согласишься, слушай дальше. За эту работу я тебе дам тридцать рублей, прощу все долги, а когда добудем Дьявола, научу тебя, кому и где сбывать пушнину, сам будешь себе голова. А коль захочешь, сходим с тобой на мой промысел, ты ведь когда-то просился.
– Согласен, но на промысел с тобой не пойду, – глухо сказал Розов.
Как и думал Безродный, на четвертую ночь собаки подняли трусливый лай. Розов не спал, ждал. Быстро обулся в новые унты, тропкой побежал до хлевов Гурина. У двери и пообочь тропы потыкал лапами Волчка, начал открывать железный засов. Открыл. Зашел внутрь овчарни, пинками выгнал овец на улицу и тропой погнал их на водопой к реке. Открыл воротца. Закрыл их. Лишь затем, прячась, побежал домой. Лапы Волчка забросил в огород.
Дома прислушался. Собаки залаяли еще дружнее. Наконец заблеяли овцы. Розов выскочил на улицу и что есть силы закричал:
– Волки! Люди, волки напали!
Охотники похватали ружья и бросились к реке на крик овец. Впереди всех бежал Розов, но уже в старых унтах с подшитыми запятниками. Волки успели перерезать овец, бросили их и ушли в тайгу.
Не сразу поняли люди, чьи это овцы и как они оказались у реки. А когда разобрались, то глазам своим не поверили. При свете факелов нашли следы лап, нашли и трехпалый след. Загомонили, зашумели. Но Гурин молчал. Закрыл пустой хлев и негромко сказал:
– Кто тот Дьявол, который открыл хлев и угнал овец, я пока не знаю. Узнаю – голову оторву. Однако пора кончать со стаей. Волки сделали людей волками. Дальше в лес – больше дров. Утром сход. Идите спать.
На сходе первым заговорил Гурин, он сказал:
– Безродный, ты поведешь нас на Дьявола, я буду тебе помощником. Собирайтесь, люди. Команду Безродного слушать всем.
Охотников набралось до тридцати человек. Раз Гурин сказал, значит, пора кончать со стаей и Дьяволом. Безродный дал каждому коня под седлом, расщедрился, на других коней навьючил сено, овес, продукты для охотников и загонщиков. Отряд ходко пошел по следам волков.
Черный Дьявол, как и предполагал Гурин, повел стаю в сторону своего бывшего логова. Это была первая ошибка Дьявола: там, на Пятигорье, лежал полутораметровый снег, особенно в вершинах распадков.
Охотники посовещались.
– Я так думаю, – сказал Гурин, – что Дьявол от логова поведет волков к морю. Но мы должны обрезать его тропу и прижать к пихтачам. Помнишь, Безродный, тот распадок? Если мы туда загоним стаю – она наша.
– Дело. Но как?
– Все просто. Я поведу загонщиков по следу и выстрелами отожму волков от перевала, загоню в пихтач. Вы идите ключом и сделайте засаду в распадке. Окружайте пихтач. Ты, Федор, пойдешь со мной?
– Не пойду я с тобой, занедужил что-то. Останусь в засаде. Хотя точно знаю, что обведет нас Черный Дьявол вокруг пальца.
– Не пророчь! – вспыхнул Безродный.
– Просто зря людей сорвали с места.
– Ладно, не спорьте. Расходимся. Слушайте наши выстрелы, по ним будете знать, где мы, куда пошла стая. К утру у пихтачей свидимся, если все обойдется.
Волки пурхали в снегу. Он, глубоченный, оседал под их лапами. Звери ползли на животах. К полудню стая выбилась из сил. Но ползла следом за Дьяволом. Позади гремели выстрелы, слышались храп коней, крики людей. Дьявол шел впереди, пробивал след, хоть он был сильнее волков, но тоже начал сдавать. И тогда круто свернул в пихтачи. Там он добывал кабарожек. Но там его и ждала засада. Это была вторая ошибка Дьявола.
Федор, слушая выстрелы, понял, что Дьявол идет в ловушку.
Пихтач, как коровий язык, сползал по распадку. Безродный расставил охотников на полсотни сажен друг от друга вокруг пихтача. Слева рос редкий дубняк, справа – откуда должен был прийти Дьявол – простирались голые сопки.
На Пятигорье опустилась ночь. Было тихо. Ни ветра, ни подозрительного шороха. И Дьявол третий раз ошибся, на что и рассчитывал Безродный: он остановился с усталой стаей под скалой, там волки и прокоротали ночь. Гурин не гнал, остановил загонщиков в распадке.
С рассветом Безродный приказал потушить костры, засыпать снегом уголья, чтобы звери не почуяли запахи гари. Вдалеке послышались выстрелы загонщиков. Охотники напряженно ждали подхода стаи. Ее же все не было. Безродный заволновался. Стая должна быть в кольце. Но где она?
А волки уже были в пихтаче. Не приметил Безродный, что по склону горы шла узкая расщелина, по которой и проползали волки с Дьяволом.
Федор Козин стоял последним в цепи охотников, у самой кромки пихтача.
Черный Дьявол уловил залах гари, людей, понял, что попал в ловушку пострашнее, чем капкан. Заволновался. Напрягся. Посмотрел на голый склон, на скалы, откуда уже надвигались хлесткие выстрелы из винтовок, бердан, был слышен храп коней. Дьявол не бросился мимо редкой цепи охотников, не повел стаю под пули. Он искал лазейку, крался около засады охотников, за ним кралась стая. Его ноздрей коснулся запах знакомого человека. Запах старого друга тревожил, звал к себе. Пес постоял, затем лег на живот и пополз.